Несколько мгновений я молча смотрю на нее, силясь понять, какие чувства она испытывает при виде меня. На лице Кристины целая гамма эмоций.
— Эрин, — произносит она, и по ее тону я догадываюсь, что Кристина не очень одобряет, как Бен относится ко мне. А как, собственно, он относится? Сама толком сказать не могу. Но Кристине это явно не нравится.
При этом я бы не сказала, что мы с Кристиной дружим. На личном уровне я ничего не имен» против нее. Просто у нас слишком мало общего. Я работаю, она предпочитает сидеть дома с детьми. Я не осуждаю ее, а вот она явно не одобряет, что я не стала увольняться. Супруги полицейских часто уходят с работы и становятся домохозяйками — слишком многого требует служба от их вторых половинок. Ну а если есть дети, тогда точно все домашние дела ложатся на плечи того, кто не обременен службой в полиции.
Я слышу где-то в доме ребячьи голоса. Если я правильно понимаю, дети играют в приставки и обсуждают друг с другом, кто на каком уровне.
У нас с Дэнни не было детей, и потому нам не приходилось выяснять, кому придется пожертвовать работой. Мы говорили о ребенке и хотели его, а то и двоих, но всякий раз находили причину повременить. Меня не прельщала мысль покинуть издательство, а у Дэнни не получалось урезать нагрузку. Альтернативой для Дэнни мог бы стать переход на административную должность, но он терпеть не мог канцелярщины. Нам хотелось, чтобы у нас был свой дом. Нам хотелось больше путешествовать. Всякий раз мы соглашались, что сейчас для детей не самое подходящее время.
Впрочем, зачем я себе лгу? Мы с Кристиной не дружим не потому, что она домохозяйка, а потому, что у меня с ее мужем всегда были холодные отношения.
— Я тебе так сочувствую… — вздыхает Кристина. — Я собиралась позвонить, но…
Она замолкает, потому что понимает — никакого оправдания этому быть не может.
— Я думаю, все собирались, — не без ехидства отвечаю я. — Бен дома?
Я знаю, что он дома. Рядом припаркован его «Лексус — Эл — Си».
Ума не приложу, откуда у Бена взялись деньги на такую дорогущую машину, ведь они с Кристиной владели навороченным внедорожником, в котором возили детей. Получал Бен столько же, сколько и Дэнни, а мы о покупке «Лексуса» не могли и мечтать. Контраст представлялся особенно разительным, когда рядом с роскошным автомобилем Бена Дэнни парковал свою «Хонду-Аккорд». Дэнни говорил, что машины — страсть его напарника, а еще у него с Кристиной трое детей и они не тратятся на путешествия.
«Неужели они не копят деньги на колледж для детей? А медицинская страховка у них что, бесплатная?» — все эти вопросы так и вертелись у меня на языке, но я помалкивала, решив не наезжать на друга родного мужа.
— Может, зайдешь? — говорит Кристина. — Я как раз кофе сварила, если хочешь, омлет сделаю. Эрин, мы всегда тебе рады. Всегда.
Вот только этой патоки с елеем от Митчеллов не доставало.
— Нет, спасибо, я лучше тут постою, — отвечаю я. — Ты не могла бы его позвать?
— Ну… Да, конечно.
Кристина колеблется.
Нутром чую, она хочет меня обнять.
Я скрещиваю руки на груди — нормальная защитная реакция. Опоздала ты с объятьями. Обнимать меня было нужно в тот день, когда погиб Дэнни. Или в ту ночь, которую я провела одна в гостиничном номере в Патчоге.
Где тебя, черт подери, тогда носило, Кристина?
Она скрывается за дверью.
Я окидываю взглядом улицу. По американским стандартам дома тут большие, но по местным — выглядят все же скромно. Двухэтажные, с подвалами, мансардными крышами, садами и безукоризненно подстриженными живыми изгородями. Таких домов тут полно, особенно здесь, в Беллпорте, где проживает Бен.
Сперва смолкают дети — им явно велели вести себя тише. Потом я слышу, как Бен с Кристиной напряженными приглушенными голосами о чем-то переговариваются друг с другом. Наконец, на пороге появляется напарник моего мужа.
— Привет, Эрин, — говорит он.
— Что он сделал? — я сразу срываюсь с места в карьер. Выставляю перед собой ладонь, не позволяя Бену меня перебить. — Не вешай мне лапшу на уши. Я уже сыта ею по горло. Если бы Дэнни просто отделал подозреваемого на допросе, вы бы все не вели себя так, словно я зачумленная. Я его жена. Я имею право знать.
Выслушав мою маленькую речь, Бен оглядывается через плечо, переступает порог, выходит на крыльцо, затворяет за собой дверь и кивает на мою машину.
— Ты, я так понял, не желаешь сдаваться? — спрашивает он.
— Я никуда отсюда не уйду. — упрямо говорю я.
— Я и не прошу. Просто… давай не здесь.
Бен бос, на нем футболка и шорты. Не исключено, он сегодня решил поработать в саду. Собрать листья, нападавшие в пруд, заготовить мясо для барбекю.
Мы идем по лужайке.
— Приехала сюда одна? — спрашивает он.
Я киваю.
— Надо кого-нибудь найти, кто смог бы отвезти тебя домой.
— Бен, скажи честно, ты и вправду думаешь, что после всей херни, что случилась со мной на этой неделе, я не смогу самостоятельно довести машину до Ньюпорта? Тут ехать — десять минут!
— Надену кроссовки и отвезу тебя. Домой вернусь на такси.
— Да мне на хер не надо, чтобы ты меня отвозил. Бен, что происходит? Зачем ты приперся к нам домой в то утро и еще двух полицейских с собой приволок?
Он кидает взгляд на утреннее солнце, щурится и моргает от яркого света. Кожа у него бледная-бледная, почти прозрачная.
— Когда Дэнни взяли в оборот из-за дела Дуэйна Миллера, выяснилось еще кое-что.
— Что именно?
Бен морщится.
— Ты слышала о проблемах с наркотиками в округе Суффолк? Ну, разговоры, что полиция закрывает глаза на наркодельцов.
Сперва я киваю, а потом начинаю мотать головой.
— Да кто об этом не слышал, Бэн? Но Дэнни не занимался наркотиками.
— Эрин, этим ребятам нужны не только полицейские из отдела борьбы с наркотиками. Думаешь, они не убивают? Думаешь, копы из убойного отдела им вообще без надобности?
— Что… что ты такое говоришь?… — у меня дрожит голос.
— Слушай, сейчас в полицейском управлении серьезные проблемы. В некоторых районах, вроде Ньюпорта, подозрительно мало задержаний. В коррупции уже обвиняют не только отдел по борьбе с наркотиками, но и другие. Говорили… В общем, произошло несколько убийств, а дела на удивление быстро закрыли. Одно из них — несколько месяцев назад, вел Дэнни. Один. Я был в отпуске. У него в руках был главный подозреваемый, а Дэнни его отпустил. Решил, что он не причастен к убийству.
— Что-то ты подозрительно часто для напарника отсутствуешь в самые ответственные моменты, — резко бросаю я.
Бен стискивает зубы.
— Полагаешь, Эрин, я его подвел? — ворчит он. — Ладно. Хорошо, допустим. А теперь давай посмотрим на ситуацию под другим углом. Может, Дэнни хотел, чтобы я, да и все остальные держались от него подальше? В тот раз с Дуэйном Миллером он не имел права в одиночку продолжать допрос. Я-то тут при чем? Он рассказал мне о деле, которое вел, пока я был в отпуске, но объяснять, почему отпустил подозреваемого, не стал. Не счел нужным.
— И с чего так?
— Думаешь, я не задавался этим вопросом? Сам голову ломал, пока не пришел к выводу: Дэнни не обмануло чутье — вот что было у него, то было. Потом я узнал: тот тип, подозреваемый, был связан с бандой, а убийство было наказанием. Он был виновен, это знал любой, даже самый мелкий уличный хулиган.
— И что? Дэнни его просто отпустил? Закрыл дело? Ты же знаешь, Дэнни был очень хорошим детективом.
— Именно. В этом-то, Эрин, вся проблема. Решение отпустить подозреваемого стало тревожным звоночком. Начальству к тому моменту велели хорошенько присмотреться к кадровому составу — дескать, а нет ли среди подчиненных паршивой овцы. А Дэнни и без того засветился с делом Миллера. А потом… — Бен закрывает глаза, не смея глядеть на меня. — Потом выяснилось, что подозрения не безосновательны…
— В каком смысле?
— Выяснилось, что он брал взятки. Взятки, понимаешь, Эрин? В то утро я приехал к вам, чтобы арестовать его.
— Не может быть… — я всем своим естеством не желаю верить в услышанное. — У кого он брал взятки?
— У преступников. Наркоторговцев.
— Бред. Нелепица какая-то. Дэнни их ненавидел. Он никогда бы не…
— Это правда, Эрин.
— А я тебе говорю, что нет! — по моим щекам струятся слезы.
Бен с опаской оборачивается и смотрит на свой дом, а потом переводит взгляд на меня.
— Перестань! — шипит он. — Прекрати немедленно.
— Не перестану, пока не скажешь правду. Я знала Дэнни.
— Эрин, — шепчет Бен. — Ты его не…
Он умолкает.
Дэнни сдружился с Беном в полицейской академии. Они знали друг друга тринадцать лет.
И сейчас по липу Бена я понимаю, что за эти тринадцать лет у Дэнни накопилось много секретов. Это ведь целая жизнь, о которой я ничего не знаю.
— На что был способен Дэнни? — спрашиваю я.
Бен в ответ лишь качает головой.
Сейчас
Теперь в качестве свидетеля вызывают начальника Дэнни. Капитана Салливана.
Лично мне всегда нравился Салли. Именно так называл его Дэнни с коллегами. В прошлом году капитан отпраздновал свое шестидесятилетие, но из-за манер выглядел старым аристократом — неизменно тихий и спокойный, он всегда выдерживал паузу и думал, прежде чем ответить на любой вопрос. Лично я таким отношением к делу только восхищаюсь. Он не спешит делать выводы, понимая, что сперва нужно хорошенько пораскинуть мозгами. Он был хорошим начальником и никогда не придирался по мелочам — лишь следил, чтоб его подопечные исправно выполняли свои обязанности, оставаясь в рамках закона.
Когда полтора года назад полицейский департамент Ньюпорта оказался под таким давлением, я очень ему сочувствовала.
Пока не поняла: ему было совершенно плевать на мою поломанную жизнь.
Сегодня он свидетель обвинения.
Но мы к этому готовы.
— Капитан Салливан, — Карла принимается кружить над жертвой, — вы познакомились с Эрин Кеннеди три года назад, так?