Я вздрагиваю. Я вижу, с какой мучительной болью дается ему каждое слово. Он даже не может поднять на меня взгляд.
По моему телу прокатывается волна жара.
— Она… она так и не добилась справедливости, а Дэнни… незадолго до смерти пытался ей помочь. Именно поэтому я знаю, что он был хорошим человеком, и мне плевать на все остальные его грехи.
Так значит, на Лорин напали. Ну что же, теперь картинка начинает складываться.
— Прости… я тебе так сочувствую… — говорю я.
Кайл пожимает плечами.
— Я всегда буду ему благодарен, — кивает он. — Он согласился помочь. Хотя бы попытаться. Слушай, совершенных людей не бывает…
— Он тебе когда-нибудь рассказывал, почему мы поженились? — сглатываю я.
Кайл недоуменно хмурится.
— Мы поженились потому, что у меня была только рабочая виза, а ее переоформление каждый раз оборачивалось настоящим кошмаром, — говорю я. — Это была идея Дэнни. Он предложил выйти за него замуж, чтобы облегчить мне жизнь, избавить от возни с документами. И познакомились мы всего за полгода до свадьбы, но никто не стал задавать вопросов — ведь Дэнни был детективом, служил в полиции.
Кайл поджимает губы и погружается в раздумья.
Да, совершенных людей нет, но Дэнни, когда было нужно, мог и обойти закон.
Кайл разводит руками.
— Даже не знаю, что сказать, — произносит он. — Разве то, что тут прозвучало, характеризует его как плохого человека? Он тебя любил и просто протянул руку помощи. Думаешь, мы все святые? Знала бы ты, что творится в мире финансов!
Реакция Кайла меня поражает. Я-то думала, мое признание даст ему пишу для размышлений.
— Пойдем, — вздыхаю я.
Мы направляемся прочь от особняка к выступу, нависающему над морем. Здесь есть скамейки, но Кайл прихватил из машины клетчатый плед. Он встряхивает его, плед реет на ветру. Наконец, Кайлу удается расстелить его на траве.
Мы сидам на пледе и смотрим на море.
— И как сейчас Лорин? — спрашиваю я.
Я вижу, как Кайл сглатывает, как дергается его кадык.
Мой спутник качает головой, не в состоянии произнести ни слова.
Я смотрю на свои голые колени и траву у края пледа. Сама того не осознавая, я, словно маленькая девочка, принимаюсь выдарать травинки подлиннее и щекотать ими свои колени.
— У меня было две сестры, — говорю я. — Одной нет в живых.
Кайл резко поворачивает голову и смотрит на меня.
— Я очень тебе сочувствую.
— Это случилось пять лет назад. Вскоре после этого я перебралась в Нью-Йорк. Ее звали Нив.
— И что с ней случилось?
Теперь настал мои черед сглатывать.
— На нее тоже напали. Это был совершенно незнакомый ей человек.
Кайл бледнеет.
— Он изнасиловал ее, — продолжаю я, — а потом избавился от тела.
— Эрин, — тихо выдыхает Кайл.
— Да, — я запинаюсь, — Лорин нет в живых?
— Да… я… Прости меня, Эрин, но… я не могу о ней говорить. Это выше моих сил, правда… Не могу, и все… Я еще не успел с этим свыкнуться… Все случилось совсем недавно… Всего несколько месяцев прошло…
Я вижу, как в уголках его глаз блестят слезы, и понимаю, что в Кайле Хоули обрела родственную душу.
Именно в этот момент я нутром чую, что он не врет, когда заявляет о порядочности Дэнни. Ну или как минимум теперь я знаю, что мой муж действительно помогал ему.
Дэнни знал все подробности гибели Нив.
Если с Лорин случилось то же, что и с моей сестрой, нет ничего удивительного в том, что мой муж захотел помочь ее семье.
Да, так бы поступил тот Дэнни, которого я знала.
Хороший, достойный человек.
Но почему он столько всего от меня утаивал?
Гарвард
Май 2019 года
Элли примчалась в Гарвард в тот же день, когда ей позвонили.
У входа в Элиот-хаус ее ждала встревоженная Люси.
Во дворе стояло два больших стола — за одним занимались распределением добровольцев, вызвавшихся отправиться на поиски, на другом стояли напитки и закуски для тех, кто уже успел вернуться.
Люси увидела бредущую по газону Элли и направилась ей навстречу.
— Я не думала, что ты приедешь, — сказала Люси.
Элли покачала головой. У нее не оставалось выбора. Она была только благодарна подруге за звонок.
— Почему ее исчезновение заметили только на четвертый день? — лишь спросила Элли.
Люси беспомощно пожала плечами.
— У Лорин была отдельная комната. По всей видимости, девушкой она была неуживчивой, вот ей отдельную комнату и выделили. Она перестала ходить на лекции и на сеансы психотерапии, но спохватились, только когда приехала ее мама с братом, чтобы узнать, куда она подевалась… Ты уж извини, Элли. Я знаю, ты за нее тревожилась, вот я и старалась, как могла, приглядывать за ней, но сейчас летняя сессия, у всех дел полон рот, и…
Элли покачала головой. Если кого-то и можно было винить за случившееся с Лорин, так это только саму Элли.
— Ты уверена, что она ушла одна? Может, ее кто-то похитил?
— Ее видели, — покачала головой Люси.
— Где?
Слова подруги стали для Элли новостью. Об этом она в телефонном разговоре не упоминала.
Люси замялась.
— У реки, — наконец, сказала она.
Элли почувствовала, как у нее подкашиваются ноги.
О господи!
Только не это.
— Она тебе ничего не говорила? — спросила Люси. — Ну, вы же встречались, когда ты была у нас в последний раз. Тебе удалось тогда с ней повидаться?
Элли вспомнился вечер в этом самом дворе и Лорин, вышедшая на пробежку.
Вспомнился ей и их короткий разговор.
Элли покраснела и покачала головой.
— Нет, — ответила она. — Ничего примечательного она не сказала.
ЧАСТЬ ВТОРАЯПРАВДА
Тогда
Первые месяцы после смерти Дэнни меня кидает из стороны в сторону. То охватывает дикая злость на мужа из-за того, что он был на содержании у бандитов, то — непоколебимая уверенность, что все это какая-то чудовищная ошибка и Дэнни подставили.
Дэнни нет в живых. Он покончил с собой. Он унес в могилу все свои секреты.
Когда любишь кого-то так сильно, до безумия, как я, очень сложно по щелчку пальцев взять и приказать сердцу, чтобы оно перестало ныть.
Но, врать не буду, несколько раз я пыталась — когда на меня накатывало совсем уж черное отчаяние.
Насколько я понимаю, следствие по факту получения взяток заходит в тупик, но счет Дэнни в «Бэнк оф Америка» продолжает оставаться замороженным.
А вот счет в Первом национальном банке остается нетронутым. Следуя совету Карлы, я ни словом не обмолвилась о нем полиции. Карла считает, что мне следует затаиться и ждать, а если полиция найдет счет — черт с ним, пусть замораживают. Только они и не рвутся искать — им выгоднее, чтобы вся история, связанная с Дэнни, поскорее поросла быльем. Клара в этом уверена. Какой смысл подставлять себя под бичи журналистов, когда козел отпущения мертв и на него не спишешь все грехи?
Само собой, Карла не хочет выпускать джина из бутылки, предоставляя полиции очередное доказательство вины Дэнни. Мы играем с огнем? Возможно, но мне плевать — я слишком зла на департамент полиции Ньюпорта.
Ну а пока жизнь идет своим чередом. День за днем.
Я ложусь спать, просыпаюсь, гуляю, ем, пью.
Я прихожу к выводу, что работать на дому сейчас не самая лучшая мысль, и возвращаюсь в офис на Манхэттене, куда езжу четыре раза в неделю.
Можно сказать, что жизнь моими неимоверными усилиями входит в привычную колею, хотя сейчас понятие «привычная колея» для меня очень относительно.
Вместо того чтобы погрузиться в бездны отчаяния, я пытаюсь бороться. Стараюсь жить дальше. А помогают мне в этом и старые друзья, и те, с кем я познакомилась совсем недавно.
Я имею в виду Карлу, Кайла, Бада и кое-кого из коллег.
Осознание, что я постепенно прихожу в себя, появляется месяца через три после гибели Дэнни. Карла сообщает, что ее подруга сдает квартиру в южной части Манхэттена — нужно уехать на несколько месяцев, чтобы посидеть с заболевшей матерью, — и готова на цену, значительно ниже рыночной.
Несмотря на то что теперь со вторника по пятницу мне надо ездить в офис аккурат на Манхэттене, когда дело доходит до переезда, я вдруг понимаю, что не хочу покидать квартиру. Да, случившееся в ней ужасно, но с ней связаны и светлые, радостные воспоминания.
Мое отношение к этой квартире на Лонг-Айленде настолько же противоречиво, как и мои чувства к Дэнни.
Теперь я даже могу смотреть на это чертово окно у себя дома, и при этом у меня не возникает ощущения, что пол уходит из-под ног, нет и желания спрыгнуть с балкона самой. В те моменты, когда я полностью беру себя в руки, обвинения, выдвинутые против Дэнни, кажутся смехотворными, и я преисполняюсь уверенности, что мой муж был честным человеком. Именно это постоянно мне твердят Кайл, Карла и Бад.
Карла обожает напоминать, как дурно полиция обошлась и со мной, и с Дэнни, который находился в состоянии чудовищного стресса.
Мне очень хочется верить, что Дэнни подставили. Но при этом я понимаю, что скорее всего тешу себя иллюзиями: вся история — прямо как из кино. В жизни такого не бывает.
С другой стороны, Кайл предполагает, что Дэнни пытался копаться в деле, которое полиция закрыла и в которое не хотела, чтобы кто-то совал свой нос. Кайл настаивает, что в деле были замешаны очень влиятельные люди. Более того, у него появляется версия, что кто-то, желая скомпрометировать Дэнни, просто открыл на его имя счет — вот вам и доказательство, что коп получал взятки.
Карла изо всех сил пытается помочь мне во всем разобраться, но всему есть свой предел. У нее очень мало связей в здешнем полицейском департаменте. С тех пор как мой адвокат переехала на Лонг-Айленд, она намеренно избегала дел, связанных с полицией, — просто чтобы не усложнять себе жизнь. Работа на Манхэттене выжала из нее все соки.
По ее совету я обращаюсь за помощью к нашему общему другу Дэвиду. В бытность журналистом Дэвид, в частности, занимался расследованием финансовых преступлений. Я прошу его разузнать о счетах Дэнни все, что только можно.