Обвинитель Робертс берет у Беверли пульт и переключается на последний слайд.
На фотографии — крупным планом осколки винной бутылки, поблескивающие от крови.
— С какой силой нужно бить человека полной бутылкой вина, чтобы она разбилась? — спрашивает обвинитель Робертс.
— Протестую! — восклицает Карла. — Свидетельница — специалист по пятнам крови или винным бутылкам?
— Протест отклонен.
Беверли с теплой улыбкой кивает судье.
— Бить надо очень сильно и при этом не один раз. В ходе лабораторных экспериментов стекло треснуло только после шести-семи ударов.
Буквально физически ощущается, сколь напряженной становится атмосфера в зале.
— Помимо всего прочего вы также изучаете и траекторию брызг крови, так? — спрашивает Робертс, выдержав театральную паузу. — То есть вы выясняете, под каким углом брызнула кровь.
— Именно так.
— Почему это так важно?
— По местоположению брызг мы можем вычислить траекторию их полета и узнать, где именно находилась жертва в тот самый момент, когда кровь выделилась из раны.
— В данном конкретном случае вам удалось это установить?
— Гостиная была вся заляпана кровью, и это говорит о том, что, когда жертве нанесли первый удар, она находилась в движении. При этом особо примечательны следы крови, обнаруженные с краю буфетной стойки.
— И о чем они говорят?
— Что в данном случае удары наносились жертве, когда она уже находилась в лежачем положении.
У меня внутри все обмирает.
Я пытаюсь перехватить взгляд Карлы, но она на меня не смотрит. Я перевожу взгляд на экран — там как раз показывают край моей буфетной стойки.
— Давайте обратим внимание на объем крови, — продолжает Робертс. — Скажите, пожалуйста, можно ли пролить столько крови при самообороне?
— Это зависит от обстоятельств, — отвечает Беверли. — Допустим, хозяин дома применяет огнестрельное оружие в качестве самообороны. Огнестрельные ранения часто приводят к обильным кровотечениям.
— Но при этом в квартире никто не стрелял, так?
— Именно. Мы не нашли тому никаких подтверждений. Кроме того, как я сказала, при огнестрельных ранениях распределение брызг крови происходит иначе.
— Собственно, это совпадает с показаниями подзащитной. Мы знаем, что она не использовала огнестрельное оружие, но при этом она заявила, что защищала себя от мужа. Можно ли пролить столько крови при самообороне без огнестрельного оружия?
Беверли склоняет голову и принимается раздумывать над ответом.
— В квартире Эрин Кеннеди было необычно много крови, — говорит она. — Только в этом году мне пришлось обработать пятьдесят семь мест преступлений. В пятнадцати случаях имело место самооборона, вызванная домашним насилием или нападением преступника, проникнувшего в помещение. В частности, мне приходит на ум случай, когда мужчина нанес грабителю, проникшему в его дом, два удара бейсбольной битой. Этих двух ударов оказалось вполне достаточно, чтобы обезвредить преступника, но при этом необходимо учитывать, что оборонявшийся был физически крепким мужчиной.
— И много ли крови вы обнаружили на том месте преступления?
— Немного. И это была кровь грабителя, но не от ударов битой. Он разбил стекло, чтобы проникнуть в дом, и порезал себе руку.
— Согласитесь ли вы, что объем пролитой крови, найденной в квартире Эрин Кеннеди, больше напоминал тот, что вы обычно видели в тех местах преступлений, где происходило убийство?
— Протестую!
Карлу буквально трясет от возмущения.
— И еще, ваша честь, мы закончили с просмотром слайдов? — добавляет она.
Судья поднимает руку, подавая знак, чтобы включили свет.
— Беверли Форд — судмедэксперт, специализирующийся на анализе характера брызг крови, — продолжает Карла. — Ваша честь, она не врач и не патологоанатом.
— И тем не менее она за свою карьеру насмотрелась на кровь, оставленную на месте преступления, и может делать определенные обобщения, — возражает Робертс.
Судья погружается в раздумья.
— Я дозволяю свидетельнице ответить на вопрос, — говорит он. — Мисс Дельгадо, у вас еще будет возможность самой допросить мисс Форд — вот и разберетесь в ее профессиональных качествах и компетенции. Ну а пока ваш протест отклонен. Прошу вас, мисс Форд.
— На месте преступления было достаточно крови, чтобы натолкнуть меня и детективов на мысль, что произошло убийство. Именно поэтому Эрин Кеннеди и была взята под арест.
Карла немного простыла, потому говорит она с хрипотцой, а на щеках пылает румянец. Она встает и поворачивается к абсолютно невозмутимой Беверли Форд.
Перед заседанием Карла рассасывала один за одним леденцы от боли в горле. Сейчас, прежде чем приступить к допросу свидетельницы, она делает глоток воды.
— Подтверждаете ли вы, что точность анализа характера брызг крови вещь достаточно относительная? — спрашивает она.
— Безусловно, в точности анализа могут иметься определенные погрешности, — не моргнув глазом, отвечает Беверли. — Но этот анализ, равно как и другие методы осмотра места преступления, помогает понять, что именно произошло. Когда следствию известно, что свидетель лжет или отказывается давать показания, в дело вступает наука, и благодаря разным способам можно выяснить, что же все-таки случилось.
— В таком случае, — продолжает Карла, — можно ли утверждать, что заключение судмедэксперта целиком зависит от его личной интерпретации характера брызг крови?
— Не всегда. Разница между брызгами от высокоскоростного воздействия и трансферными брызгами объективна, а не субъективна.
— Но что, если изначальная картина оказывается смазанной? Вы ведь не знаете, прикасались ли к следам крови до вашего прибытия или нет. Допустим два человека дерутся на полу, перемазанном кровью. В этом случае характер пятен будет отличаться от изначального, так?
— Как я уже говорила, мы используем самые разные научные методы для того, чтобы установить, что произошло на месте преступления. Если кто-то что-то трогал на месте преступления или пытался замести следы, это можно установить.
— И все же мне бы хотелось задаться вопросом об объективности заключений эксперта, — Карла будто пропустила слова Беверли мимо ушей. — Можете ли вы оставаться объективной, если вам заранее сказали, что примерно произошло на месте преступления? Тогда вы действуете предвзято. Позвольте дать вам определение предвзятости. Это тенденция отдавать предпочтение информации, которая согласуется с точкой зрения человека, его убеждением или рабочей гипотезой, и игнорировать либо интерпретировать в нужном ключе информацию, которая противоречит перечисленным установкам.
— Ни о какой предвзятости в моей работе не может идти и речи. Я анализирую объективные факты.
— Вы сказали, что, когда прибыли на место преступления, там уже работала следственная бригада.
— Да.
— Детективы присутствовали?
— Да.
— В том числе и начальник девятого участка в чине капитана?
— Да.
— Кто-нибудь что-нибудь вам сказал, прежде чем вы переступили порог квартиры?
На лице Беверли отражается внутренняя борьба. Она отличная свидетельница, порядочная, и профессионал своего дела. В этом-то все и дело. Беверли не станет врать — даже ради стороны обвинения.
— Да.
— И что же вам сказали?
— «Похоже, она его убила».
— И кто именно вам это сказал?
— Капитан Салливан.
— И это не повлияло на вашу объективность?
— Нет.
— Понимаю. Таким работником, как вы, можно гордиться.
— Благодарю вас.
Беверли делает вид, что не слышит ехидство в голосе Карлы.
— Позвольте вам напомнить дело Реджинальда Даррелла. Речь идет о событиях двухлетней давности в штате Техас. Вас привлекали к следственным мероприятиям по этому делу в качестве эксперта?
— Да.
— Мне хотелось бы пояснить присяжным: мистер Даррелл был обвинен в убийстве своей жены. Я все правильно излагаю?
— Да.
— Сторона обвинения использовала собранные вами доказательства, подтверждавшие, что он нанес миссис Даррелл несколько ударов по голове, после того как женщина упала с лестницы.
— Да. Он столкнул ее с лестницы, и пока она лежала на полу фойе, он несколько раз ударил ее по голове. Видите ли, миссис Даррелл умерла не сразу — в подтверждение этому мы обнаружили характерные пятна крови на полу.
Беверли излагает факты очень убедительно, но я обращаю внимание, что она начинает нервничать и принимается постукивать мизинцем по краю стойки для свидетелей.
— Мистер Даррелл был признан виновным и осужден, так? — спрашивает Карла.
— Да.
Присяжные сели прямо и навострили уши, гадая, куда ведет мой адвокат.
Обвинитель Робертс спокойно сидит и смотрит перед собой. Он наверняка предвидел, что дело может принять такой оборот и предупредил об этом Беверли. Вряд ли он рассчитывал, что Карла упустит такую возможность, увидев фамилию судмедэксперта в списке свидетелей обвинения.
Главное — всему свое время.
— Но при этом мистер Даррелл подал апелляцию, я ничего не путаю? — спрашивает Карла.
— Апелляцию подает практически каждый осужденный, — отвечает Беверли, и в ее голосе слышится легкая усмешка. — Кому нравится, что тебя признают виновным? Кроме того, почему бы не потребовать пересмотра дела, если это позволяет закон?
— Само собой, — соглашается Карла. — Но в данном конкретном случае у стороны защиты, в частности, имелись претензии к вашему заключению о характере следов крови. Позвольте мне зачитать официальное заявление, которое сторона защиты сделала для прессы три недели назад.
— Протестую! — подает голос Робертс. — Ваша честь, меня никто не предупредил, что тот судебный процесс объединят с нашим. Какое отношение позиция защиты мистера Даррелла имеет отношение к нашему делу? Или адвокат Эрин Кеннеди уже собралась подавать апелляцию на обвинительный приговор за убийство?
— Ваша честь! — негодуя восклицает Карла.
— Придержите коней! — выставляет ладонь судья. — Мисс Дельгадо, даю вам зеленый свет. Мистер Робертс, сядьте, во имя всего святого. Что вы постоянно приходите в такое возбуждение?