Мне и вправду кажется, что я схожу с ума.
— Нет у меня никаких дочерей, — отрывисто произносит он.
Я открываю рот, но язык отказывается меня слушаться.
Я сглатываю и предпринимаю еще одну попытку:
— А как же… как же его сводная сестра, Лорин?
Генри хмурится, и вдруг его лицо озаряется пониманием, вслед за которым на его лице проступает еще одно выражение… более зловещее.
— У Кайла нет ни братьев, ни сестер. Ни родных, ни сводных, — произносит он.
Я пячусь к дверям. И спиной вперед оказываюсь в фойе.
Думаю, что сейчас меня наверняка кто-нибудь попытается остановить, но там ни души.
Я открываю тяжеленную входную дверь и сбегаю вниз по ступенькам. Рядом с домом припаркована машина, которая доставила меня сюда. Возле нее стоит и курит водитель. Он видит, как я бегу к нему, и отшвыривает окурок.
— Прошу… прошу вас… — рыдаю я. — Увезите меня отсюда…
Дверь особняка за моей спиной распахивается. Отлетает к стене.
Слышу, как кричит Кайл:
— Эрин!
Водитель смотрит на меня. Открывает дверцу автомобиля. На его лице — смятение.
— Умоляю вас… — я говорю с трудом, потому что начинаю задыхаться.
Он кивает.
В тот самый момент, когда водитель захлопывает дверцу с моей стороны, к автомобилю подбегает Кайл и принимается барабанить по стеклу.
— Эрин! — кричит он.
Я бью в стекло с такой силой, что краешком сознания удивляюсь, как оно от этого не разлетелось.
— Ты мне врал! — ору я, а потом поворачиваюсь к водителю. — Давай!
Кайл что-то кричит, но я не слышу. Водитель дает по газам, из-под колес летит гравий, и мы уезжаем.
Опять двадцать пять.
Я снова ни хера не понимаю, что происходит.
Сама не знаю, почему я назвала водителю адрес Бена Митчелла.
Мозгами я понимаю, что надо ехать либо к Карле, либо к Баду, но инстинкт берет верх.
По дороге водитель сообщает, что не состоит на зарплате у Хоули и работает на транспортную компанию. Это не может не радовать. Возможно, начальство устроит ему головомойку, но главное — он не подотчетен Кайлу.
— Да вы чего? Я за баранку сел просто, чтобы оплатить учебу в колледже.
Паренек отказывается брать у меня деньги, но когда мы подъезжаем к дому Бена, я силком сую ему полтинник и прошу разрешения чуть-чуть обождать в машине.
Сейчас среда, уже вечер, и, если мне не изменяет память, как раз в это время Кристина встречается с подружками — у них вроде кружка книголюбов. Когда я сюда переехала, она попыталась затащить в это сообщество и меня. Но я вежливо отказалась — неинтересно было проводить с ней время и праздно болтать о книгах.
Как оказалось, Кристина не изменила своим привычкам. Без пяти девять дверь гаража дома Митчеллов отворяется. Оттуда на джипе показывается Кристина. Я на всякий случай пригибаюсь на заднем сиденье, чтобы она меня не заметила, когда будет проезжать мимо. В подобном райончике незнакомый автомобиль привлекает внимание, но Кристина не выказывает никакого интереса к черному седану.
Стоит ее джипу скрыться из виду, я вылезаю из автомобиля.
— Хотите, я вас подожду? — предлагает водитель.
Я на секунду задумываюсь.
— Да нет, пожалуй, не нужно, — наконец, говорю я.
Меня до сих пор бьет дрожь.
Водитель опускает стекло и протягивает визитку.
— Если что, звоните, — говорит он. — Если буду на заказе, все равно пришлю кого-нибудь из ребят, чтобы вас подобрали.
Подобное проявление чуткости и отзывчивости со стороны совершенно незнакомого человека так трогает, что я едва сдерживаю всхлип.
А потом меня словно молнией осеняет, а вдруг он хочет проследить за мной по просьбе Кайла?
У меня почти не осталось веры в людей.
Я все равно беру у него визитку и сминаю ее в ладони. А потом взбегаю по ступенькам на крыльцо дома Бена. Автоматически включается освещение.
Звоню. Слышу, как Бен спускается по лестнице со второго этажа, одновременно крича детям, чтобы шли обратно в кровати.
Он открывает дверь и во все глаза смотрит на меня.
По всей видимости, выгляжу я жутко, поскольку Бен бледнеет. Он переступает порог, окидывает взглядом улицу, после чего делает шаг назад, а затем жестом приглашает меня войти. Стоит мне это сделать, как он захлопывает дверь.
— Что ты здесь делаешь? — спрашивает.
— Кто, блядь, такой этот Кайл Хоули? — всхлипываю я.
Лицо Бена искажает гримаса.
— Держись от него подальше.
— Я не могу держаться от него подальше! — я почти срываюсь на крик. — Я вышла за него замуж.
У Бена отвисает челюсть. Одновременно с этим на ступеньках лестницы, что ведет на второй этаж, появляется маленькая девочка.
— Пап?
— Марш в кровать! — рявкает Бен. Он тут же поворачивается с сокрушенным видом и виновато произносит: — Прости, моя хорошая. Видишь, папу сейчас очень сильно расстроили. Давай, беги скорей в кроватку, а я тебе через пару минут теплого молока принесу.
Девочка, все еще потрясенная тем, что на нее накричали, убегает к себе.
Бен широким шагом направляется на кухню, а я по пятам следую за ним.
— Это… было ошибкой… — говорю я.
Бен с шумом принимается выдвигать ящики, наконец, отыскивает кастрюльку и с грохотом водружает ее на плиту.
— Я думал, он просто хочет выяснить, что тебе известно. По крайней мере, именно так он сказал.
Бен словно разговаривает сам с собой, будто меня нет рядом.
Как только до меня доходит смысл сказанного Беном, комната принимается вращаться вокруг меня.
— Я не думал, что вы… — Бен с силой хлопает ладонью по столу. — Господи, Эрин! Ты хоть понимаешь, что наделала?
Я в панике. Стараюсь успокоить себя мыслью, что Бен меня не тронет — ведь в доме его дети.
— Нет, — шепчу я в ответ, — не понимаю. Я не знаю, кто он на самом деле такой. Я не понимаю, что происходит. Ты… ты должен мне все объяснить.
Бен зажмуривается.
Он весь трясется.
Внезапно я понимаю — нет, он дрожит не от ярости.
Ему страшно.
— Кайл опасен, — выдавливает из себя Бен. Смысл сказанного едва доходит до меня. Кайл? Да он за год нашего знакомства даже голос ни разу не повысил.
— Опасен? В каком смысле?
Теперь уже я начинаю дрожать.
Я оседаю — к счастью, позади оказывается табурет, о существовании которого я даже не подозревала.
— Что он тебе наплел?
— Он… он сказал, что у него была сводная сестра. Лорин. Ее изнасиловали. Сказал, что дело поручили Дэнни и он Лорин подвел. Помог замять дело. Потом, после гибели Лорин, Дэнни сам вышел на Кайла попросил прощения и сказал, что попытается все исправить. Но…
Я умолкаю — у меня нет слов.
К чему повторять ложь Кайла?
Происходящее кажется горячечным бредом.
— Лорин Кайлу никакая не сестра, — говорит Бен.
Год назад в этот день я упала в обморок в метре от Бена.
И теперь заваливаюсь вперед. Последнее, что вижу, прежде чем удариться головой о стол и потерять сознание, это пакет молока.
Придя в себя, я не сразу понимаю, где нахожусь.
Комната тускло освещена. Я лежу на мягком удобном диване, но не узнаю ни книжных полок вдоль стен, ни разбросанных по полу игрушек.
Бен прижимает к моему лбу пакет со льдом.
— Ничего страшного, — говорит он. — Ты рассекла кожу. Я заклеил ее пластырем. Думаю, обойдется без швов. Но болеть будет сильно.
Я очень осторожно сажусь. Голова гудит, шея ноет.
— Ты все знал, — сдавленным голосом произношу я.
— Я знаю, на что он способен, — отвечает Бен. — Я ведь был в участке, когда Элли привезла Лорин.
Перед глазами пляшут мушки. Я хлопаю ресницами. По щекам текут слезы.
— Что сделал Кайл? — спрашиваю я Бена.
По его телу проходит судорога.
Он снова начинает трястись.
— Тебе надо уехать. Подальше, — говорит Бен.
— Как? Куда я уеду? Бен, скажи, что он натворил.
Бен склоняет голову.
— Не получилось мне тебя уберечь, — говорит он.
— Бен, да плевать, что там у тебя получилось и не получилось. Ты мне сейчас поможешь или нет?
— Помогу, — Бен вскидывает подбородок.
Несмотря на головную боль, я нахожу в себе силы кивнуть.
— Поможешь, значит, — говорю я.
Он кивает в ответ.
— Тогда рассказывай все, что знаешь.
— Я тебе соврал, — говорит он. — Пришлось это сделать, чтобы уберечь тебя. Но в первую очередь, и мне очень за это стыдно, Эрин, я солгал, чтобы избавить от кучи проблем самого себя.
Сейчас
Я видела Генри Хоули раз в жизни.
Мы общались с ним не дольше получаса.
И теперь он вызван в суд в качестве свидетеля защиты.
Понятное дело, ему страшно не хочется здесь появляться. Вот если бы его вызвала свидетелем сторона обвинения, он бы с радостью сюда примчался.
По словам Карлы, юристы Генри, получающие огромные гонорары, приложили максимум усилий, чтобы избежать его появления в суде. Потом они все же решили, что лучшей стратегией будет согласится дать показания — в противном случае могло возникнуть впечатление, будто он что-то хочет скрыть.
В юриспруденции таких, как Хоули, называют «предубежденными свидетелями». Такие, как он, склонны давать показания против выставившей его стороны.
Всем своим видом он демонстрирует, что собирается изображать перед присяжными несчастного скорбящего отца, потерявшего сына. Лана Хоули, со столь же скорбным видом, сидела в зале с самого начала процесса, меча в меня глазами молнии.
Судья, обвинитель Робертс, присяжные, да и вообще подавляющее большинство присутствующих наверняка ломают головы, пытаясь понять, зачем, во имя всего святого, мы вызвали Генри в качестве свидетеля — ведь этот человек мечтает меня живьем в землю зарыть.
У нас нет иного выхода. Он один из немногих, кому известна правда.
На нынешнее заседание Карла надела свой лучший синий костюм на белую блузку, которая, насколько я знаю, чуть порвана по шву. Именно поэтому Карла не будет сегодня снимать пиджак.