— Этан сказал тебе, что у нас с ним ничего не было? — спросила Мэг, стараясь помочь сестре справиться с болью и унижением, причиненными супружеской изменой. — Я до сих пор не понимаю, что с ним происходило. Может быть, виной всему кризис среднего возраста или нездоровая фантазия.
— Его задело то, что издательство купило мою книгу, — сказала Ларк. — Он не смог бы принять мой успех. Таким образом он пытался самоутвердиться. Я думаю, все предельно ясно.
Если бы это было так, думала Мэг… Ведь Этан начал приставать к ней еще до того, как узнал о книге. Но сейчас было неподходящее время разубеждать Ларк, надо было обсудить другие вопросы. Но Мэг все же решила, что раз уж Ларк должна когда-то узнать правду, нельзя, чтобы она продолжала выдумывать свою реальность. Ничего хорошего из этого не выйдет.
— Наверное, — спокойно сказала Мэг, качаясь в кресле. — Но у него точно были серьезные проблемы, с которыми он не мог справиться. Я была слишком шокирована его поведением, чтобы хоть как-то ему помочь.
— Ты не должна была помогать, — сказала Ларк резко. — Я не хотела об этом говорить, но, думаю, сейчас самое время. Я знаю, что мой муж… — она запнулась, и Мэг заметила, что у нее трясутся руки. Сестра поглубже закуталась в плед. — Мой муж был невероятно привлекательным. Женщины вешались ему на шею. Но я и не думала, что ты, моя сестра…
— О чем ты говоришь? — Мэг перестала раскачиваться.
— Что у тебя были чувства к Этану, — сказала Ларк, уставившись на огонь. — Я не знаю, почему я так удивилась, ведь он такой обаятельный! А ты одинока, ты была так расстроена…
— Замолчи сейчас же, — сказала Мэг, вставая. — Я никогда не думала отвечать на чувства Этана взаимностью. Он говорил тебе об этом? Да что же он сказал тебе?!
— Пожалуйста, Мэг, — Ларк встряхнула головой. — Не кричи. Дети… — Она подобрала ноги к груди. — Этан был мужчиной, к которому женщины так и тянутся. Я знаю, я годами за ним наблюдала. Для меня это никогда не было проблемой…
— Но для меня это проблема, — Мэг прервала ее снова и села рядом на диван. — Я не хочу, чтобы ты думала, что у меня были какие-то чувства к Этану, кроме сестринских.
— Все в порядке, Мэг, — сказала с грустью Ларк. — Это не важно по сравнению с тем, что случилось. Боже, Люсинда! Это не укладывается у меня в голове. Столько событий, — она замолчала. — Ты знаешь, что Люсинда украла у тебя деньги из шкафа, чтобы купить билет на автобус?
— Нет, я была слишком расстроена, чтобы…
— Она приехала в Олбани, — продолжала Ларк, — и позвонила мне со станции, чтобы я забрала ее. Это случилось через час после того, как вы с Этаном позвонили. Поэтому я уже знала, что произошло, когда ехала за ней. — Ларк отклонилась назад. — По дороге домой мы с ней откровенно поговорили. Смешно, но это был наш единственный нормальный разговор. Мы понимали друг друга. Мы обе решили, что все мужики сволочи. На них нельзя рассчитывать, всегда надо полагаться только на себя. Мы говорили… В общем, она не говорила конкретно про Этана. Я поняла, что она хочет уберечь меня от правды, и я была тронута. Я думала, что никогда не давала ей шанс, которого она заслуживала…
— Ты делала все, что могла, — Мэг пыталась переубедить сестру, но Ларк не давала сказать ни слова.
— Нет, подожди! Послушай. Все намного сложнее… намного хуже, чем ты думаешь. — Ларк сделала глубокий вдох, а потом медленно выдохнула и сказала: — Люсинда была беременна. Прошлой ночью, в тюрьме, у нее случился выкидыш. Об этом со мной хотели поговорить в полиции сегодня днем.
— О Боже!
— Да уж, — сказала Ларк, уставившись на потухший камин. — В такие моменты непонятно, есть ли Бог на небе. Разве Бог может позволить, чтобы все было так ужасно? Я говорила Франсин о том, что только ненависть поддерживает во мне жизнь. Я чувствую, что моя кровь, дыхание, я вся наполнилась яростью.
— Но как беременность Люсинды связана с убийством Этана?
Ларк промолчала.
— Ты же не думаешь, что… — Мэг не решалась закончить фразу.
— Да, я думаю, что, возможно, именно Этан был отцом несчастного малыша… Вспомни, он был ее отчимом, не настоящим отцом, а зная Этана… В любом случае, у них всегда были странные напряженные отношения. Она вела себя так, как будто ненавидит его, она демонстрировала это всеми возможными способами. У них была очень странная любовь-ненависть. За последние месяцы она стала такой агрессивной… Гормоны так и бушевали.
— Я не верю.
— Ты не знаешь, как все это было. Люсинда вела себя очень провокационно. Она выходила из ванной наполовину голая и постоянно поддевала его. Насмехалась над его самолюбием, над его… его мужественностью. Могу себе представить, как злился Этан и как он возбуждался. Бедный Этан, он не может сопротивляться… — Ларк на секунду закрыла глаза. — Вернее, не мог.
Но Мэг могла рассказать совсем другой сценарий. Она вспоминала Этана, которого она боялась, его грубость, внезапные вспышки эмоций. Она могла представить, как Люсинда бессознательно провоцировала его, а он терял контроль. Она вспомнила, как он грубо схватил ее, вспомнила чувство беспомощности, овладевшее ею, когда она поняла, что Этан гораздо сильнее. Мэг повезло, а что, если Люсинде — нет? Что, если Этан действительно изнасиловал ее? Мэг могла только представить, в каком отчаянии Люсинда потянулась за прутом…
— Ларк, послушай, — Мэг коснулась руки сестры, — между мной и Этаном ничего не было… но я достаточно натерпелась, чтобы понять, насколько он может быть агрессивным и…
— Я сказала тебе, что не хочу об этом слышать! — Глаза Ларк вспыхнули, и Мэг заметила в них скрытую ярость. Мэг всегда думала, что она знает свою сестру лучше, чем кто-либо другой. Они понимали друг друга без слов. За годы они отработали свой метод общения. Приподнятая бровь Ларк говорила Мэг больше, чем внушительный аргумент другого человека. Но сегодня, пытаясь оценить по взгляду сестры глубину ее печали, Мэг осознала, что из-за смерти Этана и всех предыдущих событий их отношения с сестрой коренным образом поменялись. Убийца нанес тяжелый удар, разрушил их связь, и их отношения больше не будут прежними. Мэг хотела быть с Ларк, разделить ее печаль, помочь излить душу, но почувствовала, что рядом сидит чужой человек.
— Я слишком нуждаюсь в тебе, чтобы ненавидеть, но именно этому чувству я готова уступить, — сказала Ларк. — Единственное, что меня удерживает, так это то, что ты совсем не понимаешь… не понимала наших с Этаном отношений.
Эти слова задели Мэг за живое.
Глава 13
Монтвиль был самым большим городом в округе, но в масштабах страны он был «лиллипутом». Летом население увеличивалось вдвое за счет приезжих, но в межсезонье в городке проживало не больше пятнадцати тысяч человек. За последнее десятилетие широкие улицы, засаженные кленами, очень изменились. С ростом фондовой биржи в город потянулись покупатели. Они приобретали дома, вкладывали деньги в обустройство города. Появились модные бутики, магазины кухонной посуды, винные магазины, вдоль главной улицы — рестораны на любой вкус и кошелек. Заброшенный железнодорожный вокзал переделали в мини-маркет. У здания суда, построенного в восьмидесятых годах XIX столетия, парадный вход был аккуратно увит зеленью, что придавало сооружению в целом торжественный вид.
Недалеко от здания суда находился медицинский центр Монтвиля — современная больница, в которую обращались со своими хворями жители окрестных местечек. В понедельник утром автомобильная стоянка для посетителей была наполовину пуста.
— Ты идешь со мной? — спросила Мэг, когда Эйб остановил машину возле главного входа. Его помощь много для них значила. Вот и сегодня утром он пришел к Ларк, принес пирожные для девочек и помог с решением юридических вопросов. Ему рассказали, что у Люсинды был выкидыш. И хотя неприязнь Ларк к Люсинде уже успела перерасти в ненависть, Эйбу все же удалось убедить ее нанять для девочки адвоката. Он предложил воспользоваться услугами своего друга Питера Бордмана, который работал в Олбани. Ларк с неохотой согласилась.
— Да, — сказал Эйб, выходя из машины. — Я хочу, чтобы Люсинда поладила с Бордманом. С тобой все в порядке? Выглядишь так, как будто тебе нужна помощь.
Мэг не удивилась, услышав, что у нее усталый вид. Прошлой ночью она почти не спала, все думала о том, что произошло перед смертью Этана и какова ее роль в этой трагедии. Мысли о своей нерешительность в те дни, медлительности, поисках оправдания своей трусости не давали ей покоя. Будучи на грани физического и морального истощения, Мэг стремилась действовать, пыталась исправить то, что случилось не без ее участия. На рассвете она решила поехать к Люсинде и послушать ее версию этой истории. Она не изменила своего решения, даже когда Ларк сказала, что ей понадобится помощь Мэг в домашних делах. Похороны были назначены на завтра, надо было и последить за детьми, и помочь с приготовлениями и приемом посетителей, поток которых не иссякал. Было очевидно, что Ларк расстроилась, когда Эйб сказал, что они вместе с Мэг едут в Монтвиль.
Хотя Мэг была настроена решительно, из-за предстоящей встречи с Люсиндой она очень волновалась и нервничала. Она сомневалась, что сможет хоть как-то помочь ей в такой ситуации. Она хотела, чтобы Эйб поехал вместе с ней, так как по дороге в больницу думала рассказать ему о том, что происходило между ней и ее зятем. Но он все время разговаривал по телефону с Бордманом, посвящая его в детали дела.
В приемной они узнали, что Люсинда находится под охраной в специальной палате тюремного отделения больницы на втором этаже. После телефонного звонка спустился охранник и проводил их к Люсинде. Их обыскали, а потом они пошли вслед за медсестрой через вращающиеся двери в изолятор.
Девушка лежала на кровати в самом конце комнаты, полной пустых коек. Руки ее, обмотанные бинтами наподобие боксерских перчаток, были сложены на животе. Рядом с кроватью стоял штатив для капельниц.
— Люсинда, к тебе пришли, — сказала медсестра, когда гости подошли к кровати.