Родителей. Друзей. Близких… их не было у Кайрида.
Он видел все это у других детей, с кем сталкивался на прогулках, и у мальчика появились вопросы, на которые никто не давал ответов. Взрослея, Кайрид начал злиться, требовать объяснений, замыкаться в себе. Его характер стал портиться, начались частые перепады настроения. Однажды во время очередного спора с няней в нем проснулась магия, едва не стоившая женщине жизни.
Тогда красивый дом сменили серые стены специальной школы для одаренных детей. С переездом шестилетнему Кайриду помогал серьезный господин в красивом костюме. Именно он рассчитал нянек, вырастивших малыша, и велел им исчезнуть. Затем, услышав тихий скулеж мальчика, мужчина присел перед ним на корточки и, сжав хрупкое плечико, посоветовал:
– Никогда больше ни к кому не привязывайся, это поможет избежать боли и вырасти настоящим сильным мужчиной. А теперь собирайся, тебя ждет великое будущее.
Кайрид долго смотрел в заднее стекло магобиля. Он не понимал, почему должен уезжать, ведь няня простила его за то происшествие… Или не простила? Тогда он мог бы поговорить с ней снова… Он задавался сотнями вопросов, пытаясь понять, почему никому не нужен? Почему вынужден уехать в другое место? И кто этот страшный человек, что увозит его?
Длинная дорога закончилась дикой усталостью, высоким забором и красивыми коваными воротами, открывающимися при приближении магобиля.
– Здесь тебе помогут разобраться с бушующей внутри силой, – сказала мальчику женщина в строгом черном платье. – Только у нас есть строгие правила, маленький господин, и их ты никогда не должен нарушать. Ты ведь не хочешь расстроить папу?
Она обернулась и испуганно посмотрела на строгого господина.
Так Кайрид узнал, что привезший его человек – его отец. Господин Одир Вайт. Это не принесло облегчения, лишь вызвало появление новых вопросов, на которые не было ответов.
Время шло, мальчик рос… Высокий, красивый и себялюбивый, он неожиданно быстро обрел в школе друзей, признавших в нем лидера. Кайрид с удовольствием изучал магию начальной степени, с радостью заигрывал с девчонками и в качестве хобби нарушал правила. Много правил. Особенно часто это случалось во время каникул, когда все разъезжались по домам.
Кайрид жил в школе постоянно.
Отец не считал нужным забирать его и как-то оправдываться за это. Очень скоро из сплетен других учеников Кайрид узнал почему… Примерно тогда он и начал «проявлять характер» – так вычурно выражалась директор школы, говоря об очередных проделках господина Растифора.
Чаще всего, совершив пакость, мальчик уходил незамеченным, но даже если его ловили на горячем, он не расстраивался. В нем просыпалось тогда что-то злое, торжествующее. Он ждал. И вскоре в школу вынужденно приезжал высокий статный мужчина с надменным лицом. Перед появлением этого господина, способного уладить любые проблемы, все дико нервничали и суетились.
Одира Вайта боялись, ненавидели и подчинялись во всем, ведь он был одним из двадцати герсортов Светлейшего Совета его величества! Важная персона в королевстве. Перед ним пресмыкались, предпочитая не злить даже в мелочах. И только Кайрид не боялся, он получал особенное, ни с чем не сравнимое удовольствие от разочарования, отражающегося на породистом лице господина Вайта в каждый его приезд.
После разбирательств с директором Одир требовал оставить их с сыном наедине, сажал Кайрида напротив себя и долго пристально разглядывал, будто старался найти хоть толику того, за что можно зацепиться, чтобы полюбить мальчика. Чтобы смириться с тем, что это – его сын. Но никогда не находил. В итоге по лицу господина Вайта проносилась тень досады, он поднимался, бросал несколько фраз, бьющих сильнее любых настоящих ударов, и уходил, желая успехов в учебе и проявить себя хоть в чем-нибудь стоящем.
И все возвращалось на круги своя.
Остальных родных Кайрид никогда не видел. Он точно знал, что у матери – любовницы герсорта, умершей при родах – были небедные родители и две младшие сестры. Став немного взрослее, он набрался смелости и написал им, но ответа не получил. Со временем Кайрид убедил себя, что виной тому также господин Одир Вайт – его отец; убедил, что именно герсорт напугал их, оберегая своего незаконнорожденного отпрыска от плохого влияния. Так было проще оправдать людей, отказавшихся от него.
Картинки из жизни Кайрида следовали одна за другой, знакомя с его школьными годами, интересами и даже влюбленностями. Он становился взрослее, и безобидные шалости превращались в более злые, пока однажды не пострадал его друг из неблагополучной семьи. Роб, учащийся в школе по специальной королевской квоте, был невероятно одарен магически, и так вышло, что именно ему отменили бесплатное содержание за очередную совместную проделку с Кайридом.
– Ты лишил его будущего, – проговорил господин Вайт в очередной свой приезд. – Мальчишку исключат. Он будет мести улицы, потому что связался с тобой. Такова цена дружбы с Кайридом Растифором. Ты доволен?
Не дожидаясь ответа, герсорт поднялся и, как всегда, собирался уйти. Кайрид остановил его и впервые попросил о помощи. Тогда он получил условие: отличное завершение школы и обучение на любом из факультетов Мирдбургской академии стихий. Отец знал, что Кайрид мечтал о путешествиях и не собирался учиться дальше, но поймал на крючок. Господин Вайт заставил его заключить магическое соглашение, дав очередной урок о том, чем чреваты привязанности…
Свобода откладывалась. Но и тут Кайрид придумал, как насолить герсорту в ответ. В академии был единственный факультет, который считался недостойным среди отпрысков знати королевства. Поступить на него было невероятно сложно, а продержаться все пять лет – и того тяжелее. Но что не сделаешь ради господина Вайта?
В шестнадцать лет Кайрид успешно поступил на темный факультет, получив королевскую квоту…
– Адочка, детка, ты решила пережить зиму в кровати? – Моего лица коснулась мягкая лапа, и мне наконец удалось вырваться из чужой жизни. – Напоминаю, людям необходимо просыпаться раз в сутки, чтобы потрепать нервы другим людям! Иначе что это за жизнь?
– Дай человеку прийти в себя после пережитого! – раздалось рядом, с другой стороны. – Адочка, как ты?
– Не очень, – призналась честно.
– Ничего, сейчас мы тебя на ноги поставим! И приоденем! Благо одежду твоего размера принесли.
– И завтрак, – перебивая друг друга, рассказывали розовые зайцы. – Ну действительно, надо вставать, а то этот Растифор рвет и мечет. Всю ночь вваливался сюда, как припадочный, слушал, как ты дышишь, и оттягивал веки, заглядывая в глаза. Маньяк, клянусь! Бежать бы нам…
Я с трудом приходила в себя после слишком реального сна. Прищурившись, с новым интересом посмотрела на две холеные морды, маячившие передо мной. Теперь почти ничто не напоминало о том, что несколько дней назад это были обыкновенные тапки.
Большие раскосые глаза смотрели внимательно, черные кожаные носики чуть шевелились, ушки торчали вверх, как антенны. Даже лапы появились!
– Вы стали еще живее, – пробормотала немного сипло, – как это возможно?
– Магия! – радостно оскалился Карл. Его рожица выглядела особенно наглой и счастливой. – В этом мире все ею пропитано, детка. А какое здесь мясо подают! Мм-м…
– И есть что-то вроде нашей ванной, – кивнул Мортимер. – Только выглядит это как миниатюрный бассейн. Бустиар как раз наполняет его для тебя. Туда же он подал завтрак! Это же практически рай, Адочка!
– Был бы рай, если бы не хмурый тип, снующий всюду с вечно недовольной рожей, будто ему причинное место прищемило, – добавил Карл, покосившись на дверь. – Ходит туда-сюда, как неприкаянный, смотрит так, что провалиться охота, и, кажется, совсем не спит…
– Ну ладно! – Морти спрыгнул с меня и подался к выходу, призывая: – Хватит пугать нашу красавицу, давайте поговорим о хорошем! Подъем! Пора покорять новые территории! Тем более что вчера ты, Адочка, вроде как получила работу у местных. Интересно, кстати, что там с зарплатой?
– А как я вообще уснула? – Наконец усевшись в постели, я осмотрелась. Темная комната, темные портьеры, темный балдахин над кроватью…
Хоть страшилку по мотивам этого дома рассказывай.
– Нравится интерьер? – хохотнул Карл. – Надо взять на заметку дизайнера и открыть с ним совместный бизнес по разработке наикрутейших родовых склепов. Будет фурор! И Растифора этого на ресепшен…
– Уснула ты очень романтично, – перебил Карла Мортимер. Состроив умильную рожицу, он зажмурился и выдал улыбку, обнажая острые зубы: – Упала прямо в руки новому начальнику. Он от неожиданности тебя даже поймал и в постельку принес. Уложил сам, заботливо подоткнул одеяло…
– Правда, пожелал при этом провалиться назад в наш мир и больше никогда не показываться ему на глаза, – пробурчал Карл.
– Ну, не все сразу, – Мортимер подмигнул мне и заговорщицки прошептал: – Знаешь, Адочка, мне кажется, для этого сухаря еще не все потеряно и вы сможете подружиться!
* * *
Спустя всего несколько минут я плавилась от наслаждения. Горячая вода обнимала тело, согревала и возвращала покой. А оладьи, принесенные на подносе Бустиаром, просто таяли во рту. В жизнь возвращались краски, а в мышцы сила.
– Как же хорошо, – проворковала я, поднимая руку и сдувая с нее пышную пену.
Бустиар подмешал в воду мыльный раствор, пахнущий ванилью. Не скелет – золото!
Стоило мысленно помянуть его, как раздался звук открываемой двери, и дворецкий прошел к стене, замирая с протянутой рукой.
– Это что, контрабанда, мой хороший? – спросила я, довольно щурясь и разглядывая большое развернутое желтое полотенце. – Откуда в доме с черными стенами эта прелесть?
– Гостям нравится ярко, – проскрипел Бустиар.
– Очень нравится, – согласилась я. – Как же господину Растифору с тобой повезло!