– Можно было бы, – согласилась я, – если бы не твой поганый ворон. Он испортил мне карму.
– Карму?
– Ну… вроде как душевную чистоту запачкал. Еще вчера я думала, что муху не смогу обидеть, но мерзкая птица раскрыла во мне новые грани. Пожалуй, его я бы прибила, зажарила и съела.
Кайрид подавился, закашлялся. Бустиар спешно налил ему воды, подал стакан и, пока хозяин пил, проскрипел тихо:
– Запекать птицу полезней. Жарить вредно.
Больше Растифор эту тему не поднимал. Он вообще предпочел быстро доесть и удалиться в свой кабинет, предупредив Бустиара:
– Скоро к нам придут братья Фри. Как только это случится, сопроводи их в мой кабинет. Тебя, Аделина, тоже попрошу явиться.
Я лишь кивнула, понимая, что на самом деле выбора у меня нет. Пока мы возвращались из академии в домик Растифора, он сообщил, что появились новости по поводу рун на моем теле, но, прежде чем делать выводы, нужно достать воспоминания из головы студентов, вызвавших меня. Для этого придется воссоздать вязь рисунков на деревяшке призыва, которая сгорела с моим появлением.
Мысли так и крутились у меня в голове, не давая покоя.
Потому, как только доела, решила сразу идти к Кайриду. Поблагодарив Бустиара, лишь на минуту заглянула в спальню, проверила спящих красных заек и отправилась к кабинету. Вот только в прихожей оказалось тесновато.
Двое молодых людей стояли ко мне спиной, рассматривая Бустиара. Тот как раз осторожно вешал их верхнюю одежду.
– Добрый день, вы к Растифору? – поинтересовалась я вежливо.
Они обернулись одновременно.
Одинаковые не только со спины, но и спереди. Непослушные каштановые волосы, небрежно забранные назад, высокие лбы, густые брови над большими карими глазами, крупные полные губы и легкая щетина на подбородках. Оба в серых мантиях, из-под которых виднелись синие воротнички рубашек.
Даже прищурились они одинаково, а затем сложили руки на груди, придирчиво изучая меня, как минутой назад Бустиара.
– Меня зовут Аделина, – заговорила я вновь.
Взгляды близнецов одновременно сошлись на мне и скользнули вниз.
– Вы немые? – не выдержала я, пряча чувство неловкости за грубостью. – Или глухие?
– Я – Колин, а Калеб временно глухой, – все же ответил тот, что стоял справа, кивнув на свою зеркальную копию. – Так что ты угадала, прыгунья.
«Ненавижу это прозвище», – мелькнула мысль в голове.
– Как это временно? – спросила вслух, слегка морщась от недовольства. – Он болен? И… простите, я не хотела обидеть.
Калеб посмотрел на Колина. Тот кивнул, а затем уставился в область моей груди. Переведя взгляд на брата, он сделал жест рукой, который в моем мире означал бы «ничего особенного». Потряс растопыренными пальцами и слегка скривился.
Спустя пару мгновений оба одинаково нагло усмехнулись и снова уставились на меня. Я почувствовала, как горю от смущения и злости одновременно. Ну, погодите! Зря я, что ли, с вороной Растифора полдня провела?!
Взглянув на Бустиара, все еще стоящего за спинами парней, округлила глаза и громко заявила:
– Нет! Не нужно их проклинать! Они просто невоспитанные, за это не убивают. К тому же они нам еще пригодятся!
Парни вскинули брови и быстро обернулись к скелету. Бустиар – просто лапочка – невозмутимо прошел между ними, проскрипев:
– Как скажете, госпожа Аделина, но, может, хоть чай им испортить?
– Тут уж на твое усмотрение, – смиренно кивнула я, похлопав скелета по плечу. – Ну что же мы стоим? Проходите, господа, Растифор вас заждался.
Повернувшись, я первой подошла к кабинету и, постучав, вошла внутрь, сообщая:
– Твои дурно воспитанные студенты пришли.
Кайрид отнял взгляд от бумаг, лежащих на столе, и сердито посмотрел на меня, шипя сквозь зубы:
– По крайней мере, они не врывались, не дождавшись разрешения войти.
– Прости. Предлагаю как можно быстрее избавиться от меня, отправив в мой мир, чтобы тебя никто и никогда больше не отвлекал!
– Так и поступим, – кивнул Кайрид, вздохнув так тяжело, будто тащил на себе огромный груз. Поднявшись, он сам выглянул из кабинета и пригласил неожиданно оробевших парней, предупреждая: – Никакого чтения мыслей вне позволения. Калеб, особенно тебя касается. Ах да, ты же оглох. Читай по губам: полезешь в чужую голову без спроса – еще и ослепнешь!
Братья-близнецы переглянулись, недовольно поджали губы, но промолчали. Встав у стены, они вновь сложили руки на груди и выжидающе уставились на Растифора. Тот прошел к большому камню, выполняющему роль обогревателя, повел над ним рукой, активируя, и вернулся за стол. Я, не дожидаясь предложения сесть, самостоятельно устроилась в единственном свободном кресле.
– Итак, суть истории вы уже знаете, – заговорил Кайрид, уставившись на парней. – Пока в курсе происходящего лишь вы, Мейбл и волей случая Хонни. Посвящать остальных членов группы будем постепенно. И напоминаю, касаться Аделины нельзя! А теперь, раз вы уже познакомились, не будем терять времени. Колин, попробуй ее прочитать. Нам нужен лишь промежуток в два месяца до того, как вы устроили призыв. Аделина, ты должна дать разрешение. В основном нас интересуют сны.
Я нахмурилась, села удобнее, вцепилась руками в подлокотники. Пускать кого-то в свою голову дико не хотелось. Тем более эти два месяца, что их интересовали, были весьма и весьма тяжелыми… Посмотрев на подошедшего ко мне Колина, уточнила:
– Каково это? Что я почувствую?
– Практически ничего, – спокойно ответил молодой человек.
– Если начнешь копаться в личном…
– Просто дашь знать. Ты поймешь как. Это несложно.
Сделав еще шаг, Колин подтянул мантию и присел передо мной на корточки, попросив: – Сядь ближе, прыгунья. И смотри мне в глаза. Не пытайся закрыться. Слушай меня, мой голос. Откройся. Помоги мне… Давай вспоминать…
Я смотрела в огромные глаза парня и хотела сказать, что его гипноз не работает. Но не смогла пошевелить губами. Следом пришло понимание: тело словно налилось свинцом, а в голове, наоборот, появилась небывалая легкость, и понеслись одно за другим воспоминания…
По ощущениям я будто провалилась в сон. Размытые картинки периодически обретали ясные очертания, но тут же таяли в череде новых событий, бесконечно сменяющих друг друга.
Я на улице. Поднимаю лицо к небу, идет дождь, смывает мои слезы. Я у дома, мельком бросаю взгляд на мемориальную доску… Темнота. Луна в окне. Размытые образы, вызывающие беспокойство. Я у холодильника. Смотрю в окно на луну. Лежу в постели, глядя на тапки. Снова картинки, вызывающие страх. Я в душе. Я у шкафа, рассматриваю бабушкины вещи. Ее больше нет, и мне придется это принять. От боли душа рвется на части. Не хочу, не могу оставаться одна в целом мире! Лежу в постели, смотрю на тапки, слушаю, как тикают часы. Они отсчитывают секунды моего бесполезного существования. Хочу выть, кричать, но закрываю глаза, стараясь спрятать ужас внутри себя. Размытые картинки, шепот в голове. Страх, отчаяние… снова и снова, волна за волной…
– Хватит!
Распахнув глаза, я уставилась в жуткого вида глаза, практически полностью затянутые тьмой.
Испуганно отшатнувшись, почувствовала на плече руку и, не задумываясь, накрыла ее ладонью, тут же вздохнув с облегчением. Растифор стоял сбоку, он же поманил к нам Калеба, сказав:
– Помоги ему подняться, усади ко мне за стол.
Некоторое время в комнате стояла звенящая тишина. Братья-близнецы устроились где велено и сердито смотрели на меня. Я продолжала цепляться за руку Растифора на своем плече и не могла избавиться от чувства тревоги, хотя подробностей снов уже не помнила.
– Говори, – наконец прервал тишину Кайрид.
– Вы говорили, что она – чистое создание и произошла ошибка, – тут же ответил Колин. – Это не так. Мы взывали к тьме, и она отозвалась, потому что концентрировалась вокруг этой девушки. Я купался в ней, пока вы все не прекратили.
– Нет, – Кайрид сел на подлокотник, продолжая сжимать мое плечо, – я видел часть ее прошлого и могу с уверенностью сказать, что ты ошибаешься.
– Взгляните на меня. – Колин с трудом поднялся, упер ладони в столешницу и выставил свое лицо напоказ, покрутив им из стороны в сторону. Я заметила вязь темных вздутых вен, тянущуюся от висков к шее. Глаза парня по-прежнему выглядели пугающе, будто он вставил черные линзы, закрывшие даже белки.
Растифор шевельнулся рядом, и мне показалось, что он собрался уйти. Я отпустила его, сцепила ладони в замок и уставилась на них, пытаясь вернуть самообладание. Получалось плохо.
– Эй! – Длинные сильные пальцы заставили меня поднять голову и посмотреть на Кайрида. – В чем дело? Что произошло?
– Не понимаю, – пробормотала, силясь сдержать всхлип, – кажется, ничего необычного, но ужас не проходит.
Между бровей Растифора залегла глубокая вертикальная морщинка. Отпустив мой подбородок, он сжал виски и что-то пробормотал, не разрывая наших взглядов. Я задержала дыхание от нахлынувшего чувства спокойствия, а губы сами растянулись в блаженной улыбке.
– Лучше? – с беспокойством спросил Кайрид.
– Намного, – ответила, наслаждаясь покоем и странной безмятежностью в голове. – Спасибо!
Кивнув, он встал напротив, протянул руку:
– Пойдем. Сегодня с тебя хватит, Соломинка. Не спорь, завтра нам нужно ехать в соседний город, и хорошо бы ты двигалась на своих двоих. Ну?
Я недовольно цыкнула, поднялась и прошла к выходу. Спорить не хотелось. Слабость все быстрее расползалась по телу, а в голове стелился легкий туман, прогоняя остатки беспокойства. Однако вспомнив про притихших близнецов, я остановилась у самой двери и спросила у них:
– Значит, кошмары, которые мучили меня последнее время, были связаны не только со смертью бабушки, так ведь?
Парни синхронно перевели взгляды на стоящего рядом Кайрида. Спустя пару мгновений Калеб выдал подобие улыбки и ответил:
– Ни о чем не переживайте, все увиденное сначала нужно обдумать.
Меня его ответ устроил. Блаженная нега в голове рождала ощущение полнейшего удовлетворения и безопасности. Попрощавшись с парнями, я вышла из кабинета.