– Договорились, – улыбнулась я, подумав, что перекусить и правда не помешает.
Кайрид Растифор
Разговор с отцом не заладился сразу.
Одир Вайт требовал правды, а Кайрид – чтобы тот ушел. К консенсусу прийти им не удалось, потому герсорт в привычной для него манере принялся за шантаж:
– Девицу возьмут под стражу сегодня же, – скучающим тоном проговорил он, поднимаясь с кресла. – Она покушалась на мою жизнь. Дважды.
– Ты этого не сделаешь. – Кайрид также поднялся, загородив собой путь к выходу. – Аделина – моя личная помощница, и она в жизни даже муху не обидела.
– Скажешь это полисмагам.
Взгляды отца и сына скрестились. Внутри Растифора все кипело от злости. Он ненавидел Одира Вайта и себя самого – знал ведь: стоит приблизить к себе кого-то, и все плохо кончится. Отец не позволял ему проявлять малейшую слабость.
– Аделина ни в чем не виновата, – с нажимом повторил Растифор.
– У меня есть свидетели ее покушения. – Одир Вайт холодно усмехнулся, явно наслаждаясь своей властью над сыном: – Твоя помощница открыла портал в имение Вайтов! Во время семейного обеда!
– Но этого не может быть! – притворился удивленным Растифор. – В ваше имение могут пройти лишь члены семьи. Или бастарды, как я. Неужели?… – Кайрид демонстративно округлил глаза, закрыл рот ладонью и пораженно добавил: – Это невероятно! Ада – тоже твоя дочь?!
– Прекрати паясничать, – процедил Одир сквозь зубы.
– Но это бы многое объяснило! Иначе как она попала к вам на обед?
– С помощью твоего перстня!
– Моего? – Теперь Кайрид изображал усиленную работу мысли, даже подбородок потер и задумчивое «хм» повторил дважды, после чего наконец сообщил: – Я бы мог такое допустить, но, как мы с тобой знаем, эмассер срабатывает только на хозяине, иного не дано.
– Потому я здесь, – кивнул его отец, – чтобы услышать ответ на вопрос: как?! Как вышло, что некая Аделина Соломинка, появившаяся из ниоткуда несколько дней назад, проникла в имение Вайтов среди бела дня, пользуясь чужим эмассером?!
– Боюсь, не могу ответить, – Кайрид развел руками.
– В таком случае готовь свою подружку для долгих допросов следователей. Ты вновь разочаровал меня, Кайрид, и подвел свою подружку, – без колебаний ответил герсорт. Накинув на многострадальную голову капюшон, он вновь предпринял попытку уйти.
Обойдя Растифора, Одир Вайт почти достиг двери, когда его настиг вопрос:
– Зачем тебе это? Какое тебе дело до девушки?
– Она вторглась на территорию моей семьи, – последовал ответ.
– Понимаю, – Кайрид зло усмехнулся. – Твоя супруга в бешенстве, так ведь? Суперзащита разрушена какой-то девицей с моим перстнем на руке… Как же бедные ваши детки? Что, если это было покушение на них?
– Завтра моя жена действительно может вернуться и причинить вред, – не стал опровергать предположения сына Одир. – В этом я ее всецело поддерживаю. Тем более что твоя помощница, может, и не обидит муху, а в меня швырнула горящим факелом. Итак, я спрашиваю последний раз, ты готов к разговору? Или продолжишь глупую игру в молчанку, которая будет стоить жизни твоей подружке?
– Ты должен будешь дать клятву, – тихо проговорил Растифор, мысленно взвешивая все за и против этого разговора. По всему выходило, что часть правды он действительно обязан открыть отцу. Ради страховки на будущее, если не справится сам.
– Клятву о непричинении вреда Аделине? – Тон Одира Вайта был пропитан насмешкой. – Она так тебя зацепила?
– Больше, чем ты можешь себе представить, – вздохнул Растифор, поворачиваясь и вставая лицом к отцу. – Но клятву ты должен дать о молчании. Хотя бы временном. Причинять ей вред и так не станешь.
– Какая самоуверенность! Надо же. Пытаешься играть на моем любопытстве, Кайрид? Со мной такие штуки не пройдут. Может, мне просто избавиться от девицы и таким образом решить все загадки?
На несколько мгновений Растифором овладело желание поддаться эмоциям, послать отца к доршу в задницу и по привычке ждать, чем это обернется. Но понимание того, что теперь от его решений зависит жизнь одной вспыльчивой девушки и двух недавно оживших тапок, заставило Кайрида взять себя в руки.
– Ты спрашивал меня, готов ли я к разговору, и получил мое согласие, – спокойно сказал он. – Теперь я спрошу у тебя: ты сам готов к диалогу или так и будешь всю жизнь пытаться меня продавить, думая, что делаешь лучше? Вернись и присядь. Начнем с клятвы, которая ничего тебе не будет стоить. А после я отвечу на вопросы. Или уходи и делай по-своему, но обещаю: на этом любое наше с тобой общение прекратится навсегда. По твоей вине.
Аделина
В любой непонятной ситуации – спи. Это стало моим девизом в новом мире и очень помогло сохранить остатки спокойствия. Жаль только, надолго в покое не оставили – разбудили, неловко поднимая на руки и прижимая к крепкой груди. Я поначалу хотела возмутиться, но, поняв, кто этот негодяй, посмевший нарушить мое уединение, лишь сладко вздохнула и сильнее уперлась носом в его плечо. Хочет человек носить меня на руках – ну пусть, не лишать же его таких маленьких удовольствий?
– Кажется, она проснулась, – услышала я голос слишком проницательного Листара, которого тут же захотелось пристукнуть чем-то тяжелым. – Смотрите, она…
– Устала. Оставьте девушку в покое, мистер Коун. Ей сильно досталось сегодня, – ответил лапочка-Растифор, унося меня в неизвестном направлении и продолжая инструктировать студента на ходу: – Запрись здесь. С зайцами. Никого не впускай и не выпускай. При опасности шли мне вызов и жди на месте. Ясно?
– Какой еще опасности? – донеслось позади. – И почему зайцы остаются мне?! Вы их зубы видели?…
Растифор не удостоил парня ответом.
Судя по доносящимся звукам, мы покинули номер, где остался возмущенный студент, и, пройдя по коридору со скрипучим полом, вскоре оказались у новой двери. Кайрид толкнул ее плечом, после чего бережно внес меня внутрь и уложил на твердую кровать.
И все. Звуки стихли. На какое-то время наступила столь гнетущая тишина, что любопытство очень быстро уложило здравомыслие на лопатки, заставляя приоткрыть один глаз.
Кайрид, лицо которого нависало над моим, чуть улыбнулся, справедливо замечая:
– Проснулась.
Выглядел он потрепанным и уставшим, но в темных глазах все равно притаились смешинки.
Я недовольно открыла второй глаз и пробурчала из вредности:
– Поспишь тут, как же. Немного вздремнула, и ты разбудил. Кстати, как там твоя?…
– В этом номере есть душ, горячая вода, чистые халаты и две кровати, – прервал меня Растифор, выпрямляясь и обретая вид неприступного типа, явно не желающего делиться своими секретиками. – Здесь мы переночуем, Соломинка. Сейчас я уйду, но скоро вернусь с ужином. Никто тебя не побеспокоит, я оставлю защиту на двери. Приведи себя в порядок, если хочешь. Ты, кажется, любительница поплескаться в воде.
Мой ответ снова не потребовался.
И только когда Кайрид вышел, а я села в кровати, пытаясь осмыслить услышанное и окончательно стряхнуть с себя остатки сна, вспомнила про странное видение перед появлением его отца. Об этом стоило рассказать, вот только время было упущено – Растифор сгинул за дверью, не забыв закрыть ее на замок. Потому, устав рефлексировать, я легко отмахнулась от груза давящих сожалений и отправилась, куда меня послали.
Горячей воды в душе не оказалось, но я все равно сполоснулась под тонкой ледяной струйкой и укуталась в теплый синий халат, длиной доходящий мне до пяток. Кайрида еще не было, и, терзаясь смутной тоской, я присела у окна, разглядывая сумрачные улицы Хилстона, так похожие на некоторые наши города. Вспомнились вдруг родной мир, прошлое и события, приведшие меня сюда. Учеба, которую пришлось бросить; работа, которую научилась принимать, но не любить; бабушка, так и не оправившаяся после очередного витка болезни, и квартира, ставшая моей тюрьмой в последний месяц пребывания на родной планете. Перебирая в голове все это, я старалась зацепиться за что-то хорошее, что могло бы вызвать улыбку и желание вернуться домой, но… ничего! В том мире, равно как и в этом, у меня не было никого и ничего. Хотя нет! Здесь были тапочки.
Я улыбнулась, вспомнив заек, и тут же удивленно коснулась собственных губ, разглядывая свое отражение в окне. Вот и ответ. Но имею ли я право на подобное? Может ли этот мир стать родным для «прыгуньи», за появление которой обеспечена казнь всем причастным?
От безрадостных мыслей отвлек шум. Вздрогнув, я сфокусировала взгляд на том, что творится за окном, и обнаружила нехорошее: на улице начался разгул стихии. Ветер трепал верхушки деревьев, а в стекло немилосердно забарабанил дождь. Крупные капли падали с неба наискось, попадая прямо в мое окошко, навязчиво стучась, будто напрашиваясь на приглашение войти. Ага, сейчас!
Я отпрянула, чувствуя, как мурашки побежали по коже – сказывалась фобия, проявившаяся после смерти родителей, погибших именно в таких погодных условиях. Под ложечкой засосало от нехорошего предчувствия.
– А вот и я! – Растифор, как всегда, появился неслышно, за что и поплатился барабанными перепонками.
Да, я визжала. Недолго, но пронзительно. Когда закрыла-таки рот, появилась надежда, что Растифор больше не станет подкрадываться.
– Напугал? – спросил он весьма проницательно, стоило мне умолкнуть. – Или что-то еще случилось? У нас проблемы?
«У меня», – хотела поправить я, но прикусила язык. «У нас» звучит лучше, пусть так и будет, хотя бы пока.
Без слов покосилась назад.
Отставив принесенный поднос с едой на круглый столик, Кайрид быстро обошел меня и попытался открыть окно.
– Нет! – Я положила руку на его пальцы, сдерживая. И призналась: – Это не опасно в общепринятом смысле. Просто я ненавижу дождь. Вот и все. Ничего сверхужасного, но, если не хочешь снова слушать мой визг, окно лучше не открывай.
Какое-то время он смотрел на меня, обдумывая что-то свое, но потом расслабился, кивнул и указал на накрытые крышками тарелки, сгрудившиеся на подносе, предложив: