– Ты не мог сделать все это за десять дней, – прошептала я.
– Ну, у меня была корыстная цель. Я знал, стоит перечислить все это тебе, и ты простишь мое временное равнодушие.
Я прикусила губу, в носу защипало.
– Но меня ни разу не вызвали ни на один допрос… Будто я и не участвовала во всем этом.
– По официальной версии ты и не участвовала, – кивнул Кайрид.
– Как это возможно?
– Ну, у меня есть связи в Совете герсортов, так что… – Кайрид подмигнул. – Ты ни при чем. Хотя знаешь, Аделине Коун тоже пришлось несладко. Она долго жила в тени, не зная, кто ее родители. И совсем недавно воссоединилась с братом. Я потом тебе расскажу, там очень душещипательная история.
– А Треч? – спросила я, взяв Кайрида за руку. – Ему вынесли посмертное обвинение или оправдали?
– Его и еще восемь человек, имеющих весьма солидное положение в обществе, признали виновными в преступлении против Энгорры, – ответил Растифор, нежно поглаживая костяшки моих пальцев. – Хонни теперь официально пострадавшее лицо, принесенное в жертву нашему миру. Его родне вручат медаль героя и деньги. Думаю, они обрадуются.
– Известию, что их сын и брат погиб, защищая Приграничье от тьмы? – Я покачала головой. – Им ведь скажут, что он умер, чему радоваться?
– Аделина, они опасались его при жизни, – напомнил Кайрид мягко, – зато теперь у них есть повод гордиться сыном и братом. Он герой. Ему бы это понравилось. Хонни любил семью, несмотря на их к нему отношение.
Мне стало печально. Хоть я и узнала от Мейбл сразу по возвращении домой, что Хонни в моем мире обретет счастье, было немного грустно за него здесь.
– И теперь, – продолжил Кайрид тем временем, – когда все участники дела допрошены, а я вышел из подозрения…
– Тебя причислили к подозреваемым?! – У меня пропал дар речи. – Но… как? Почему? Это…
– Нормально, – кивнул Кайрид, – я ведь убил Треча, Аделина, и многие знали о его нелюбви ко мне… Но теперь все закончилось. Меня признали невиновным, так что…
– Почему ты мне не рассказал?! – взвинтилась я.
– Не хотел волновать.
– Но… Кайрид! Больше никогда так не делай! – Я не вынесла и прижалась к нему. Слезы потекли по щекам. – Все, что ты рассказал… все, что переживал эти дни в одиночку… Это неправильно!
– Пустяки, – шепнул он мне в макушку, – главное, что теперь, когда я чист перед законом и его величеством, могу начать ухаживать за одной прелестной девушкой.
Я нахмурилась, отпрянула. Сердце екнуло.
– Ухаживать? За кем?
Кайрид недоверчиво усмехнулся:
– Ты еще спрашиваешь?
Пожав плечами, я покосилась на шкаф. Там снова появился Варг. Ворон слегка вытянул шею и наблюдал за нами во все глаза-пуговки.
– Хочу услышать.
– За тобой, – смиренно ответил Растифор.
Я снова покосилась на шкаф и, сопоставив кое-что в уме, задала новый вопрос:
– Скажи, а Варг знал о твоих злоключениях?
– Конечно, – кивнул Кайрид. – Я же просил его присмотреть за тобой, составить компанию, чтобы ты не мучилась дурными… Аделина?
Уже стащив с ноги полуботинок, я запустила им в мерзкую птичку, но тот – гад такой – успел исчезнуть раньше. Только гнусное карканье еще слышалось какое-то время.
– Что я должен знать о своем фамильяре? – понаблюдав все это, уточнил Кайрид.
– Просто скажи, его можно передарить твоему отцу? – с надеждой спросила я. – Умоляю, пусть будет «да»!..
Растифор засмеялся.
– Вы еще поладите, – попытался заверить меня он. – Как и я, может быть, найду общий язык с твоими тапками.
– А зайки при чем? – поразилась я.
– Мортимер, – грозно проговорил Кайрид. – Не успели они с Листаром переместиться на практику в Дорборшир, как там поднялся бунт.
– Ох, они в порядке? – испугалась я. – Нужно ехать, выручать!
– Нужно ехать, это факт, – вздохнул Кайрид печально, – чтобы спасти магов от твоего зайца. Это он поднял восстание среди фамильяров-нечистей и пытается создать некий профсиюз.
– Профсоюз, – поправила я на автомате.
– Угу. Отправляться нужно как можно быстрее, а по пути я постараюсь начать ухаживания, и заодно расскажешь, чего от нас хочет частица твоего разума в виде розового мерзавца с большими ушами.
– Романтика, – засмеялась я, чувствуя, как Растифор вновь обнимает меня и притягивает к себе.
– Не то слово, – шепнул он мне в губы, прежде чем поцеловать…