— Ясно, запахло деньгами, и мисс Янаги мигом заинтересовалась.
— Да, заинтересовалась, и ты уж не напортачь. Фотографии нужны к выходным.
На следующий день я купил три рулона пленки и попросил Мияко мне помочь. Полдня мы фотографировали работы Фуми–нэ, но использовали только половину пленки. Я осторожно навел объектив на Мияко, надеясь тайком ее сфоткать, ио она заметила.
— Прекрати! — велела она, смерив меня недовольным взглядом, Я не люблю фотографироваться.
— Не злись! — взмолился я. У нас куча кадров осталась, а сегодня негативы нужно отдавать на проявку.
У Мияко загорелись глаза.
— Так почему бы тебе не сфоткать Таму? Растет она быстро, скоро станет взрослой кокой, а у меня не останется памяток о том, каким милым котеночком она была.
— Ты говоришь о ней, как о своем ребенке,
— Тама и есть мой ребенок, — сказала Мияко. — Если она пропадет, фотографии можно будет использовать для объявлений.
— Что за ерунда?! Как Тама пропадет, если она все время в квартире? — Я убрал фотоаппарат в чехол. — Ладно, будь по твоему. Пойдем к тебе и сделаем фотопортрет Тамы.
Сказать было легко, а сделать сложно. Тама отказывалась сидеть смирно. Она ненавидела «никон». Мы с Мияко и угощали ее, и игрушки подсовывали, и сюсюкали, а она ловко вы падала из кадра.
Безрезультатно промучившись несколько часов, мы без сил рухнули на кровать. В квартире царил хаос — подушки и одеяла валялись на полу.
— В фотографы–анималисты я не гожусь, — посетовал я, стараясь отдышаться.
— Я тоже нет, — проговорила Мияко. — Ну, или Тама в модели не годится.
— Да, как вариант, — засмеялся я.
Мияко повернулась к Таме, сидевшей на прикроватном столике:
— Что скажешь, Тама? Мы думаем, супермодели из тебя не выйдет.
Тама замурлыкала, наконец села смирно и уставилась на меня. Я сполз с кровати и потянулся к фотоаппарату, лежащему на полу.
— Что ты делаешь? — спросила Мияко.
— Тс-с! — зашипел я. — Тихо!
Затаив дыхание, я навел объектив на Таму и щелкнул затвором «никона». На все не ушло и секунды, но я знал, что снимок сделан.
Тама тотчас соскочила с ночного столика и убежала в гостиную.
— Получилось? — спросила Мияко.
— Да, я почти уверен.
— Давай я пленку проявлю. — Мияко взяла «никон». — Скажешь Фуми–нэ, что распечатанные фотографии я отдам ей в воскресенье после обеда.
— Не слишком много тебе хлопот?
— Нет, ничего подобного, — Покачала головой Мияко.
В итоге она сказала, что последней фотографии нет. Мол, Тамы «в полный рост» не оказалось ни на одном кадре.
— Я почти уверен, что на последнем снимке она получилась, — заявил я. — Ты точно как следует негативы просмотрела?
Мияко кивнула.
— А у тебя самоуверенность точно не зашкаливает?
Сейчас, поднимая упавший снимок, я понял что это та самая фотография Тамы. Зачем Мияко соврала о таком? Я уставился на письмо, которое держал в руках и гадая, не найдутся ли в нем ответы
7 ЛЕТО ПОКИНУЛО ЕЕ НАВСЕГДА
— Рюсэй Янаги! Что. Это. Такое? — спросила Фуми–нэ, повысив голос.
— Это кошка, — пояснил я, ставя переноску у двери. — Тама, поздоровайся с мисс Янаги.
Тама выпрыгнула и подошла к моей сестре.
— Я не слепая. Почему она здесь? — говорила Фуми–нэ резко, а сама опустилась на колени и ласково погладила Таму.
— Таме некуда идти. Можно ей пока у нас пожить?
— Ты же говорил, ее забирает мать Мияко.
— Не получится. У нее аллергия на кошек. — Я присел на корточки. — Тем более, здесь ей нравится больше.
Тама свернулась клубком на коленах у Фуми–нэ.
— Видишь, как ей уютно, — проговорил я.
Фуми–нэ покачала головой:
— Знаешь ведь, что домашних животных здесь держать нельзя. Домовладелица живет на первом этаже. Она точно узнает.
— А как насчет студии? — Я достал из сумки Тамину миску и кошачью еду. — В студии-то проблем не будет.
— В студии много входов–выходов. Вдруг кошка сбежит?
— Не волнуйся. Если Тама захочет сбежать, то сбежит, куда ее ни помести, — сказал я. — Но она кошка умная. Дорогу домой находит, даже когда убегает.
Я вскрыл банку с кормом и выложил содержимое в миску.
Тама наконец спрыгнула с колен Фуми–нэ и подошла ко мне.
— Она голодной кажется.
— Мать Мияко не знала, какой корм обычно ест Тама, и купила первый попавшийся. Тама к нему не притронулась.
— Разборчивая девушка. Прямо как я. — Фуми–нэ смотрела на Таму, глубоко задумавшись.
— Ну так что? — Я склонил голову набок.
— Обещаешь относиться к Таме ответственно? — после долгого молчания спросила Фуми–нэ. — Убирать за ней, покупать корм?
— Обещаю. Картины твои можно занести в кабинет и запереть его, тогда Тама их не испортит.
— Хорошая мысль, — похвалила Фуми–нэ. — Ладно, пусть Тама временно остается в студии. Но если начнет безобразничать или если ты не сдержишь слово, она уйдет.
— Договорились.
— Как долго ты намерен ее там держать?
Я замялся, вспоминая письмо Мияко.
— Пока не пристрою ее в хорошие руки.
— То есть? — Фуми–нэ вскинула брови.
Я достал из сумки письмо и протянул ей:
— Вот, Мияко мне оставила.
— Хочешь, чтобы я его прочла? — спросила сестра, взглянув на меня.
— Да, читай.
Неловко обрашаться к тебе за помощью, но доверить такое я могу только тебе.
Речь о Таме. Она до сих пор не нашлась. Когда вернется, пожалуйста, подыши ей новых хозяев. Таких, которые будут заботиться о ней еще лучше меня. Береги себя.
Прощай.
Фуми–нэ оторвалась от письма:
— Тама убегала?
— Да, — ответил я, припоминая когда именно.
Случилось это за пару недель до отъезда Мияко из Токио.
Тем вечером Мияко вдруг появилась в студии. Фуми–нэ ушла на встречу с клиентом, и я сидел один. Посетителей я не ждал, но еще больше неожиданного визита Мияко меня поразил ее вид: волосы растрепанные, на ногах домашние тапочки.
— Тама потерялась, — сказала она тоненьким голоском. — Когда я уходила из квартиры, она была на месте, потом вернулась, а ее нет. Не знаю, что делать.
Я молчал, переваривая услышанное.
— Может, войдешь?
Я завел ее в студию и пододвинул пластмассовый стул. Мияко села, вся дрожа. Из кабинета сестры я принес чашку теплого кофе. Мияко взяла кофе, но даже не пригубила.
— Ты как, ничего? — спросил я, опустившись на корточки перед ней.
Мияко молча смотрела на меня.
— Ничего, — пролепетала она после долгой паузы.
Я придвинул стул и сел рядом:
— Расскажешь, как все случилось?
Мияко закусила губу.
— Утром я покормила Таму. Она заснула у меня на кровати. Когда я вернулась, ее нигде не было.
— Ты дверь запирала?
— Да.
— А когда вернулась, она была открыта? Могли к тебе вломиться?
— Нет, — покачала головой Мияко. — Дверь была закрыта.
— Тама точно не выскользнула, когда ты выходила из дома?
Мияко нахмурилась:
— Думаешь, я пропустила бы нечто подобное?
— Ну, это одно из вероятных объяснений, — отозвался я. — А через окно она могла сбежать?
— Я всегда закрываю окна, перед тем как выйти из дома.
Я медленно кивнул.
— Ты уже искала ее?
— Да. Обошла наш район, даже миску с кормом с собой носила.
— Давай вместе поищем, — предложил я, вздохнув.
Мияко тотчас кивнула.
Я поднялся и протянул ей руку:
— Не волнуйся, найдем мы Таму: Не представляешь, куда она могла отправиться?
— Она же не выходила из квартиры. Ни разу с тех пор, как я взяла ее.
Я посмотрел на ее испачканные грязью тапочки:
— Может, сначала зайдешь домой и наденешь нормальную обувь?
На тапочки Мияко посмотрела, но вопрос мой ее не смутил.
— Ничего страшного. Давай сперва Таму поищем. Вдруг ее машина сбила или пес разодрал?
Я растянул губы в улыбке:
— Ты слишком сильно беспокоишься. Тама, наверное, просто побежала за красивым котиком.
Мияко промолчала. Я за руку повел ее к дому, украдкой оглядываясь по сторонам, но Таму не увидел. Вдали грянул гром.
— Давай зайдем к тебе за зонтом, — предложил я.
— Разве дождь собирается? — Мияко плохо понимала, что происходит вокруг. — Вдруг Тама попадет под ливень? И поздно уже. Она наверняка проголодалась.
— Послушай, Мияко, — строго начал я, — ты же хочешь найти Таму? Паника не поможет. Надо взять себя в руки!
Казалось, она вот–вот расплачется.
— Извини, просто я очень волнуюсь.
— Я тоже, но мы должны сохранять спокойствие, чтобы трезво мыслить.
Холодные капли западали мне на руки…
— Пошли, нужно где–то спрятаться! — сказал я и буквально поволок Мияко к соседнему парку, помня, что неподалеку от входа там есть укрытие.
За считанные секунды дождичек превратился в ливень. Мокрые насквозь, мы добежали до укрытия и сели на каменную скамью.
— Ты как, ничего? — спросил я, повернувшись к Мияко. — По–моему, ты замерзла.
Мияко не ответила.
— Давай переждем ливень здесь.
Она неподвижно смотрела на дождь.
— Мияко — Мой голос снова стал строгим: — Что с тобой?
Теперь она встала:
— Пойду искать Таму в проулке, где подобрала ее.
Я посмотрел на нее, растрепанную, промокшую насквозь:
— Зачем прямо сейчас туда идти? Как из ведра ведь льет. Если дождаться…
.Знаю, но…
— Жди здесь, а я пойду гляну, — со вздохом проговорил я.
— Но Рю…
Я выбежал прямо под ливень. Мчась к дому Мияко, я громко звал Таму:
— Тама! Тама! Где ты?
В ответ я слышал лишь шум дождя. В такую погоду кошку не найти. Да и с самого начала я не мог отделаться от чувства, что поиски тщетны. Затею я не бросал только ради Мияко.