— Я знаю, тебе больно, — сказала Фуми, повернувшись к ней. — Не держи боль в себе. Я хочу разделить ее с тобой.
Реакции Мияко пришлось ждать долго.
— Я полюбила того, кого нельзя, — наконец призналась девушка. — Своего отчима.
Про мистера Сумиду Мияко Кодзима впервые услышала весной, когда ей исполнилось шестнадцать.
— Я встречаюсь с одним своим коллегой, — объявила ей мать за ужином. — Хочу тебя с ним познакомить.
У Мияко глаза на лоб полезли.
— Он разведен, живет с сыном — студентом колледжа, — продолжала мать. — Мистер Сумида очень добрый и наверняка тебе понравится. Но если ты против наших отношений, я пойму и поставлю на них точку.
— Дело не в этом, — тотчас возразила Мияко. — Я просто удивилась. — После смерти отца романтических отношений ее мать не завязывала. — Я с удовольствием познакомлюсь с ним. Да, конечно! Если ты счастлива, я тоже счастлива.
Мать широко улыбнулась. Такую улыбку Мияко не видела у нее с тех пор, как покойному отцу диагностировали неизлечимый рак. Девушка вдруг поняла, что за последнее время мать изменилась — повеселела, по утрам теперь тщательно выбирала одежду и аксессуары. Еще до встречи с тем мужчиной Мияко решила не мешать маминым отношениям. Раз мать счастлива, она примет ее коллегу, даже если он ей не поправится.
В конце недели обе семьи отправились на ланч В Уэно. Они выбрали национальный ресторан, где подавали кайсэки, и сняли кабинку с видом на парк. Осень раскрасила листья в яркие цвета — красный, желтый, оранжевый, карминовый.
Мать не преувеличивала: мистер Сумида оказался душевным и обходительным. Страстный любитель бега, он был загорелым, поджарым и выглядел куда моложе своих лет. Его сын, дружелюбный словоохотливый Эйдзи, легко разговорил и рассмешил маму Мияко.
Мияко опасалась, что встреча получится неловкой, а вышло наоборот. Все прекрасно поладили, отец и сын Сумида очень спокойно восприняли необщительность Мияко. После восхитительной трапезы со сменой блюд они прогулялись по парку Уэно, затем попрощались.
— Ну, как тебе встреча? — спросила миссис Кодзима по пути домой.
— Они очень милые, — ответила Мияко. — Мистер Сумида кажется славным.
— Правда? — Мать улыбнулась. — Не представляешь, как я рада это слышать. Разумеется, наши отношения только начались.. Посмотрим, что из них получится.
Мияко промолчала. Она не сомневалась, что Мать влюблена в мистера Сумиду и ее новое замужество — лишь вопрос времени. Казалось, мистер Сумида может сделать ее счастливой. Девушка радовалась этому и надеялась, что интуиция ее не подведет.
Три месяца спустя Мияко Кодзима переехала в большой двухэтажный дом и сменила имя, став Мияко Сумидой.
Фуми прикрыла рот ладонью.
— Мияко, как же ты?..
— Не знаю. Даже сейчас трудно объяснить, — ответила Мияко. — Я ведь ничего подобного не планировала.
— Если ты неровно к нему дышала, не надо было благословлять маму на этот брак.
— Начиналось все безобидно — я считала его другом. Он очень старался узнать меня получше, вот мы и сблизились. Мы часами беседовали о книгах, которыми ни моя мать, ни Эйдзи не интересовались. Он был невероятно эрудированным, увлекался японской филологией и современной литературой. Я очень многое от него узнала и с удовольствием слушала, даже когда он распространялся на неинтересные мне темы. А потом незаметно для себя… — Мияко потупилась и чуть слышно добавила. — Когда мы оставались наедине, у меня сердце замирало.
У Фуми аж в горле пересохло.
— Так вы с ним?..
— Конечно, нет! — перебила Мияко. — Он до сих пор ничего не подозревает. К тому же он глубоко предан моей матери. — Мияко убрала волосы за ухо. — Он никогда не воспринимал меня как женщину.
— Хм… Что же произошло, если он до сих пор не в курсе?
— Да ничего не случилось бы, если бы не те выходные.
Как–то раз в выходные Мияко, вернувшись домой, застала мистера Сумиду спящим на дивне. В доме было тихо. Мать в тот день рабогала, Эйдзи болтался с друзьями.
Мияко подошла к дивану и села на корточки рядом с отчимом. С бешено бьющимся сердцем она разглядывала его безмятежное лицо. Как правило, мистер Сумида гладко брился, но в тот день на подбородке у него темнела щетина.
Стоило придвинуться к отчиму, щеки залил густой румянец. Мияко знала: мистер Сумида может проснуться в любую секунду. Подозрения вызыватьточно не стоило.
Поднимаясь, Мияко увидела на столе чашку снедопитым кофе. Девушка взяла ее, бережно поглаживая. Кофе остыл, внутри на чашке образовалось колечко. «Нужно вымыть, пока след не остался». _
Мияко собиралась уйти на кухню, но отчим пошевелился и что–то пробормотал. Девушка Замерла, гадая, не разбудила ли его. Нет, мистер Сумида крепко спал. Тут в душе у нее что–то встрепенулось.
Мияко поднесла чашку к губам и сделала лоток. «Какой кислый!» — подумала она, делая еще один глоток, потом еще один.
Девушка повернулась к отчиму. Он дышал ровно–ровно и спал крепчайшим сном. Небось накануне работал допоздна и выбился из сил.
Мияко склонилась над ним. По телу растеклось тепло, затылок как огнем вспыхнул. Наклонившись еще ниже, девушка легонько скользнула губами по его губам.
Что она натворила?! В горле встал ком, коснувшись затылка, Мияко поняла, что так сильно жжет.
Чувство вины.
Девушка села на пол. Глаза заволокло слезами. О чем она только думала?! Поступок глупейший, она больше никогда так не сделает. Мияко поднялась, беззвучно вытирая слезы запястьем, и понесла кофейную чашку на кухню.
Там сидел ее сводный брат. Лицо у него дышало холодной надменностью. Нвужели он видел? Нет, с кухни гостиная не просматривается.
Мияко растянула губы в улыбке:
— Не знала, что ты дома.
Эйдзи молча буравил ее взглядом. Таким недружелюбным Мияко его еще не видела.
— Ты пообедал? — Девушка поставила чашку в раковину, спеша уйти из кухни. — Может, нам стоит?…
Закончить фразу не удалось — Эйдзи схватил ее за запястья, развернул и, пригвоздив к стене, поцеловал. Глубоко потрясенная, Мияко оттолкнула его.
— С ума сошел?! — прошипела она — Ты что творишь?
Эйдзи был рядом, в каких–то дюймах от нее.
— Я все видел, — ответил он, заглянув девушке в глаза.
Не может быть. Этого просто не может быть.
— Не понимаю, о чем ты.
— Ты ведь не хочешь, чтобы наши родители узнали?
Мияко сжала кулаки.
— Тише, Мияко, отец еще спит. — Он шагнул к ней, зажав между стеной и буфетом. — Поэтому ты попросила у него старые часы?
Эйдзи стиснул девушке запястье: на нем были старые черные «касио» мистера Сумиды.
— Ну, конечно, — усмехнулся Эйдзи, — теперь все встает на свои места.
— У тебя нет доказательств. — Мияко вырвала руку из тисков. — Кто тебе поверит?
— Подумай хорошенько. Зачем мне такое сочинять? Да и если возникнет хоть тень сомнения, разве это в твоих интересах?
Девушка побледнела.
— Слушай, — зашептал Эйдзи, — я буду молчать, если ты будешь молчать. Я не предам тебя, пока ты не предашь меня.
— Тем вечером Эйдзи пришел ко мне в комнату — проговорила Мияко, не глядя на Фуми. — Началось с поцелуя, который я ему позволила, допустив величайшую ошибку. С каждым разом ситуация ухудшалась, пока я совсем не перестала ее контролировать.
— Сколько это продолжалось? — спросила Фуми, нахмурившись.
— Пока я в колледж не поступила.
Фуми покачала головой:
— Как же ты так долго молчала?
— Боялась последствий, не хотела разрушать семью, — ответила Мияко. — Мистер Сумида — хороший человек. Он прекрасно к нам относился. А мама… — Мияко набрала в грудь побольше воздуха. — Новый брак сделал ее такой счастливой! Она никогда не жаловалась, но я знаю, что после смерти отца она страдала от одиночества. Она нуждалась в мистере Сумиде. Я просто не могла разрушить нашу новую семью из–за своей глупости.
Фуми заглянула Мияко в глаза:
— Но дело не в разрушении семьи и не в том, с чего все началось. Дело в самозащите, да ведь?
— Да, но поняла я это слишком поздно, — ответила Мияко. — К тому моменту я столько вытерпела, что начала оправдывать этим свое молчание. Я думала, что поступлю в университет, наконец съеду от родителей и мои мытарства закончатся. Съехать я съехала, но Эйдзи периодически меня навешал. В итоге я придумывала себе новые оправдания.
— А родителям ты сказала?
— Да, но о том, с чего все началось, умолчала. Просто пожаловалась, что Эйдзи меня насилует, — проговорила Мияко. — Мама пришла в ярость, а отчим отказывался верить, что его сын способен на такое.
— Эйдзи наверняка все отрицал.
Мияко покачала головой:
— Как ни странно, он признался и даже не попробовал оправдаться. Потом он вывел из гаража свой мотоцикл. Я ждала, что он расскажет родителям, с чего все началось, а он молчал.
Эйдзи не появлялся дома несколько дней. Родители Мияко решили попросить его сдаться полиции, когда он вернется. Если откажется или не появится в течение недели, они сами обратятся в полицию. Мияко убеждала их оставить все как есть и жить дальше, но родители были непреклонны. Ее мать и мистер Сумида договорились мирно разойтись.
Вместо облегчения Мияко испытывала всепоглощающее чувство вины. Разрыва родителей она не хотела совершенно, но переубедить их никак не могла. Мистер Сумида рассыпался в извинениях, а Мияко в ответ прятала глаза. Невыносимо было видеть его таким — он же, скорее всего, решил, что она его ненавидит.
Ради безопасности Мияко родители сменили все замки в доме и попросили ее на время вернуться к ним. Еще они велели звонить им, как только объявится Эйдзи. Он не объявлялся.
Однажды, когда Мияко сидела дома одна, Эйдзи позвонил ей. Услышав его голос, девушка тотчас повесила трубку. Эйдзи продолжал названивать, и в итоге она ответил