— Что?
— У него была старшая сестра. Она обожала готовить, так что ланчи у ее братца всегда были домашние. Он приносил в школу самые изысканные бенто. .
Я недоуменно нахмурился. При чем тут секс?
— Наверное, я просто завидовала, — продолжала Мияко. — У меня мама целыми днями работала и собирать мне изысканные бентобоксы не могла. Я же говорила, что всегда мечтала о сестре.
Я ждал еще каких–то объяснений, но Мияко ничего не добавила.
— И это все? — спросил я.
— Да, все, — кивнула Мияко.
Я попробовал засмеяться, но не смог, потому что не понимал решительно ничего.
— То есть ты переспала с одноклассником, потому что его сестра собирала ему бенто–боксы? Где тут логика?
— Наверное, прозвучало глупо. — Мияк пожала плечами. — Я же говорила, что объяснение тебе не понравится. Я подозревала, что ты не поймешь.
— Ты права, я не понимаю. По этой же причине ты со мной переспала? — Непросто было задать такой вопрос, но он напрашивался сам собой. — Из вредности? Из–за Фуми–нэ?
Мияко снова пожала плечами и легла на кровать.
— Не знаю, — тихо сказала она.
Следовало рассердиться, а мне хотело только лечь рядом и обнять ее. Я не имел права расстраиваться. В конце концов, идея была моя — я все затеял, я поцеловал Мияко. Я наконец переспал с девушкой, которой добивался месяцами, а теперь сожалел о случившемся.
Разве мог я предугадать, к чему приведет затея? Нет, не мог.
— Рюсэй, ты не думаешь, что Фуми–нэ станет мне плохой золовкой, если мы будем парой? — спросила Мияко. — Она меня не любит.
На этот раз я смог засмеяться, стараясь не зацикливаться на беглом упоминании того, мы можем быть парой.
— Даже ты понимаешь, что она меня ненавидит, — продолжала Мияко. — Значит, должен понимать и то, что с тобой я переспала из–за нее.
Чувствовалось, что Мияко лжет. Частым перебранкам вопреки Фуми–нэ она нравилась. Не раз и не два моя сестра говорила, что обожает ее прямоту. Мияко просто подбадривала меня, за что я был очень ей благодарен. Но даже благодарность не отменяла разочарования, ведь случившееся не значило для нее ровным счетом ничего.
Ничего личного. Только секс.
Мияко встала и схватила меня за руку:
— Пошли, я есть хочу!
— Дождь еще моросит, — сказал я, выглянув в окно.
— Мне он не мешает, а тебе?
— А мне мешает, — сказал я, потому что не хотел, чтобы она простудилась.
— У двери висит зонт, — сказала Мияко, пожав плечами.
Мияко остановилась.
— Слышишь? — спросила она, взглянув на меня.
— Что именно?
Вместо ответа Мияко развернулась и побежала в проулок, который мы только что прошли.
— Подожди! Куда ты? — закричал, бросаясь за ней.
Проулок окаймляли две многоэтажки, и кое–кто из жильцов бросал мусор прямо там. Среди картонных коробок валялись старый телевизор, сломанные пластмассовые стулья и гигантский плюшевый медведь без лап. Присев на корточки перед одной из коробок, Мияко открыла ее. В ней сидел котенок, белый с черны, ми и рыжими пятнами. Малыш промок, замер, и казался испуганным. .
— Не трогай его! — посоветовал я. — Ты только хуже ему сделаешь, потому что себе взять не можешь.
Пропустив мой совет мимо ушей, Мияко вытащила котенка из коробки. Он замурлыкал и свернулся клубком у нее на руках.
— Не беспокойся, я о нем позабочусь.
Она явно шутила. .
— Тебе разрешено держать кошек в квартире?
— Никто не узнает.
— Не будь безответственной! Вдруг кто из соседей донесет домовладельцу?
— Не будь параноиком! — парировала Мия ко, гладя котенку живот. — Соседи не узнают Да и если кто–нибудь донесет домовладелыц, я обращусь за помощью к маме.
— Ну, как скажешь! — вздохнул я: кто бы что ни говорил, если Мияко принимала решние, изменить его было нереально.
— А в студии его можно держать? — спросила она, глянув на меня.
— По моему, идея так себе. Котенок 6удет лазить по картинам, испортит краски. Фуми–нэ ни за что не разрешит.
— Это точно, — согласилась Мияко. Я подумаю, какие есть варианты, и позабочусь о бедняге, пока мы его не пристроим.
С котенком на руках Мияко казалась спокойнее и мягче. Ее лицо дышало умиротворением, совсем как когда она читала книги. Может, взять котенка все–таки стоило.
— Это мальчик или девочка? — спросил я.
— Кажется, девочка, — ответила Мияко, проверив.
— Как ее зовут?
Мияко ощупала коробку: вдруг подсказки найдутся?
— Ничего нет. Значит, мы можем назвать малышку, как захотим. Есть предложения?
— Как насчет Тамы[6]?
— Мне нравится, — кивнула Мияко.
— Настоящее сокровище! Ты ведь в куче мусора ее откопала… Может, мне тоже залезть в старую коробку? Вдруг ты и меня подберешь?
— Не болтай ерунду! — Мияко пронзила меня гневным взглядом.
Я засмеялся:
— Она на амулет похожа. Делают же амулетами статуэтки в виде кошки?
Мияко кивнула:
— Рюсэй, ты слышал, на что кошка тратит свои девять жизней? — Мияко пересказала старую английскую пословицу. — Три жизни она играет, три ходит сама по себе, три сидит на месте.
Я усмехнулся:
— У кошек хорошие рефлексы и чувство равновесия, поэтому они частенько выходят сухими из воды.
— Нет! — с серьезным видом возразила Мияко. — У кошек впрямь несколько жизней и они могут перемещаться между мирами живых и мертвых.
Я угукнул чисто для проформы, гадая, почему ей это так принципиально, хотя сам умилялся ее серьезности.
— Идем обратно?
Мияко кивнула.
На миг я отрешился от случившегося между нами. Напевая, Мияко понесла котенка к себе на квартиру, я раскрыл над ними зонт из прозрачного пластика, наши шаги звучали в унисон.
— Как думаешь, где сейчас Тама? — спросила Фуми–нэ, продолжая разглядывать карти ну с кошкой.
— Наверное, у матери Мияко, — ответил я. — Мияко говорила, что если домовладелец узнает про кошку и пригрозит выселением, она отвезет Таму туда.
— Тама наверняка скучает по Мияко.
— Мы все скучаем, так ведь? — спросил я и Фуми–нэ заплакала. Я протянул сестре руку, помогая подняться:
— Пойдем домой, на улице темнеет. Или ты хочешь еще поработать? Фуми–нэ вытерла слезы:
— Нет, пошли домой.
Мы закрыли студию и зашагали по тихой лице, держась за руки. Фуми–нэ сказала, что желает садиться на автобус.
— Не будем спешить! — попросила она, ия согласно угукнул.
Спорить не хотелось, хотя вечер был холодный и ветреный. Я предложил Фуми–нэ свой пиджак, но она отказалась.
— Не настолько разные у нас тела, — проговорила она. — Миндальничать ни к чему.
Больно такое выслушивать, но подходящийответ не придумался.
— У тебя сохранились письма Мияко? — спросила Фуми.
— Нет, я давно их выбросил, — соврал я, не желая ее тревожить. — Ничего особенного в них не было — так, обычные привет, как дела… Абсолютно ничего личного.
— А-а, — протянула Фуми, и в ее голосе мне послышалось недоверие.
— Я не из тех, кто хранит письма, — сказал я.
Фуми–нэ натянуто улыбнулась:
— Конечно, нет. Ты не настолько сентиментален.
Это мое последнее письмо, потому скажу т, о чем следовало в самом первом послании.
Я про день, когда мы нашли Таму.
Знаю, ты обиделся и, наверное, решил, что я так поступила, потому что могла, без оглядки на твои чувства.
Это неправда.
Я так поступила, потому что ты — это ты, Да, причины у меня были, и что скрывать было. Сейчас я в подробности вдаваться не буду, но при встрече расскажу правду.
6 В МОДЕЛИ ОНА НЕ ГОДИТСЯ
Когда я открыл глаза, все вокруг было ярким. Белый потолок ослеплял. Вентилятор крутился медленнее обычного. Я начал считать его обороты: один, два, три, четыре… Пришлось остановиться, потому что голова раскалывалась. о ..
Открылась дверь, вошла Фуми–нэ в розовой пижаме, с витаминной маской — на лице:
— Я столько раз тебя звала! Почему ты не вышел?
— Потому что спал. — Я попробовал сесть, но все тело болело. — Что ты хочешь?
Фуми–нэ склонилась надо мой и принюхалась:
— Ты пил?
— Чуток.
— Ты до сих пор пьян.
— Хорош голос повышать! Голова болит.
— Звонит мать Мияко, — объявила Фуминэ, скрестив руки на груди.
Я тотчас встрепенулся.
— Но ты сейчас явно не в форме, поэтому Я скажу ей, что ты еще спишь.
—Нет! — Я заставил себя подняться. — Я ей отвечу.
Фуми–нэ пожала плечами, и я прошел мимо нее в коридор.
— Рю! — крикнула сестра. — Потом по душ сходи. От тебя несет.
— Замолчи! — огрызнулся я, чувствуя, что от меня разит алкоголем и потом. Внутренне собравшись, я вошел в гостиную, откашлялся и взял трубку:
— Доброе утро! Это Рюсэ Янаги.
В трубке послышался приглушенный женский голос:
— Доброе утро, Янаги! Я Акеми Кодзима, мать Мияко. Мы встречались в похороннон бюро.
Кодзима… Прежде Миякотоже носила эту фамилию.
— Янаги?
— Да, да, простите, — зачастил я. — Ч могу быть полезен, миссис Кодзима?
— Это касается Мияко.
Я ждал пояснений.
— Она оставила указания относительно того, как распорядиться ее личным имуществом. Ваше имя есть в списке. Сегодня после обеда я собиралась все раздать. Понимаю, что не предупреждала заранее, и если у вас другие лланы…
— Я приеду, — перебил я. — Во сколько начинаете?
— В пять вам удобно?
— Да, вполне. — Я схватил блокнот и ручку, которые Фуми–нэ держала у телефона. — Адрес не подскажете?
Под диктовку матери Мияко я записал адрес в Кацусике. Добираться туда час, а то и больше.
Положив трубку, я сел за кухонный стол.
— Рю!
Я поднял голову.
Фуми–нэ протягивала мне стакан воды:
— Вода с лимоном. Спасение от похмелья. Главное, выпей до дна.