Шарз бросил всех. Уже будучи раненым, пересёк границу, добрался до старой части рудников и забился в нору.
Все знали, что монстры Пустоши сторонятся человеческих земель, и Шарз верил, что находится в безопасности. Только двигаться воин уже не мог.
Поэтому он использовал переговорный перстень, связался с сыном. Старик-Морвель ждал, что его вытащат, и сделают это так, что не узнает никто.
Но сын поступил иначе. Спустя сутки явился маг-стихийник, который обратился к земной тверди и устроил несколько обрушений, замуровав Шарза в шахтах.
Следом пришло сообщение:
'Прости, отец. Но так будет лучше для всех.
Ты стар и глуп. Ты не понимаешь, что герцога сейчас не свергнуть. В его отрядах слишком много магов, да и телепортационную арку починят на днях. Тут нужно действовать иначе — мягко, хитростью. Ты так не умеешь.
Ты не умеешь, а я не готов ждать. Я так надеялся, что ты сгинешь в Мёртвых землях, а ты явился. Да ещё притащил какую-то некромантскую заразу. Я не хочу отвечать за твои поступки перед герцогом и императором. Надо быть полным идиотом, чтобы думать, что чёрная магия способна помочь.
Под моей рукой эти земли расцветут по-настоящему, а Нортеймский… да пусть правит. Пока правит. Всему своё время. Впрочем, зачем я распинаюсь? Если Лейзор сделал всё правильно, ты это сообщение уже не получишь. Хорошо, что ты забрался в старую часть — герцог не станет разбираться с этими завалами. Но если вдруг решит, поверь: я сделаю всё, чтобы тебя не нашли'.
Лейзор — именно так звали мага-стихийника, который устроил обрушения. Маг сработал качественно, но всё-таки не рассчитал.
Шарз выжил. Он вцепился в переговорный перстень и высыпал на голову сына тысячу проклятий.
Имея переговорный перстень, Шарз мог связаться с кем-то ещё, включая герцога, но удар предательства был слишком сильным. В ту ночь многое потеряло для Шарза смысл.
Он понимал, что может послать весть герцогу и тем самым отомстить всем. Понимал, что Нортеймский накажет не только его, но и наследников. Он мог. Но умер раньше, чем принял это решение.
Слабый, израненный и злой на весь мир.
Он умер здесь, в тёмном тоннеле. Но мы не знали! Согласно хроникам, Шарз и его отряд пропали в горах.
Теперь же я сидел рядом с трупом, листал хрупкие страницы и не уставал поражаться человеческой подлости. Кажется, зря насмехался над Ариадной и её родственниками. Моя родня превзошла всех!
Но главное — потомки Шарза, включая Шакрэма, отлично знали о причинах появления гартхов. Тут не нужно разбираться в магии, чтобы понять.
Монстров привлекал скипетр. Манил настолько, что они покинули родные земли и перебрались туда, где, если верить странному сну Ариадны, стоит невыносимая для чудовищ вонь. Привязка, сделанная некромантом, оказалась слишком сильной.
Гартхи чуяли скипетр сквозь камень и, вероятно, желали оказаться ближе. А я наоборот! В какой-то момент фон некромантии стал настолько тяжёлым, что пришлось уйти в другой конец тоннеля.
Уже там, в отдалении, я лёг на пол и, заложив руки за голову, задумался.
Я знал для чего забрался в этот проклятый тоннель.
Золото. Оно кажется банальностью, но лишь в тех случаях, когда его достаточно.
Слитки, монеты, казна, богатства… Говорят, драконы над золотом буквально чахнут. Набивают блестящей добычей удалённые пещеры, а потом переходят в звериную форму, ложатся на эти груды и испытывают особый экстаз.
Я не дракон. Лично мне золото требовалось для другого — я вспомнил город, гвардию, обветшалый замок… А ещё Ари с её укоризненным требованием привести в порядок потолок.
Последнее вызвало улыбку.
Интересно, если осыпать Ариадну золотом, её каменное сердце смягчится? Моя леди простит непонятную обиду? Или…
Впрочем, никаких «или». Простит.
Золото, бриллианты, платья, туфли, что ещё ей хотелось? Потолок, стены? Будут. Новые окна? Да пожалуйста. Школа магии? Легко!
Единственное с чем точно не получится — это дверь. Её не установит ни один плотник, ни за какие деньги. Будем считать, что это технически невозможно. А если в Нортейме найдётся умелец «достаточной квалификации», лично оторву ему руки. Был мастер, и нет.
— Ари, — пробормотал я и тяжело вздохнул в попытке отсрочить главное решение.
Оно было безумным, но единственно верным. Без вариантов. Никак.
Я лежал очень долго, не меньше часа. В итоге поднял руку и потянулся к переговорному перстню, чтобы возродить в памяти такой прекрасный девичий образ. Эти тёмные волосы, укоризненно сведённые брови, сверкающие гневом глаза…
— Ари. Спишь?
Ответ пришёл почти мгновенно.
— Ну какой сон, Грей Морвель? Разумеется нет. Я жду тебя.
Невольно улыбнувшись её сердитости, сказал:
— Я задержусь. Насколько — не знаю. Не могу прийти так быстро как планировал.
Недолгая пауза, и Ари спросила:
— Что ты задумал?
Хм.
— Ничего особенного. Так…
Я замер в ожидании упрёков или даже скандала. Приготовился услышать о себе что-нибудь новое и заковыристое, хотя казалось Ари давно высказала всё. Но эта невыносимая девушка решила удивить:
— Хорошо, Грей. Делай, что считаешь нужным.
— А ты?
Ариадна вновь была сердита:
— Буду держать оборону, что ещё остаётся? Но учти! Если кто-то из сайгирсов, совершенно случайно, откусит твоему дядюшке голову, ты не станешь меня упрекать.
Моя улыбка стала шальной.
— Не стану, любимая. Более того, в случае разбирательств, лично создам тебе алиби.
— Какой ты понимающий.
— Всё сделаю, Ари. — В голосе прозвучала улыбка, которую я и не скрывал.
Перстень выплюнул новое хмурое сообщение:
— Обожаю тебя.
— Взаимно, дорогая. Обожал, обожаю и обожать буду.
Ариадна не растерялась, парировала:
— Чую, что я люблю тебя всё-таки больше, раз позволяю шляться по каким-то шахтам.
— Готов променять все шахты мира на один твой благосклонный взгляд.
Она фыркнула, и… Да, мы продолжили. Переругивались долго. Очень долго. До тех пор, пока в моём перстне не иссяк магический заряд.
Глупо? Может быть. Но заряд постепенно восстановится, а мне так хотелось слышать её голос. Я точно женюсь на Ариадне ещё раз.
В промежутках между обменом любезностями жена рассказала о новостях. Они оказались… забавными. Мои подозрения насчёт предателя подтвердились, им оказался Хазм.
Хазм вызывал те же опасения, что и Тройр, но… Ладно, что сделано, то сделано. Я не удивился аресту, это было закономерно. А вот арест дяди… Тут Ари, конечно, проявила характер. В этом поступке было много политических «но».
Шакрэм не мог отдать Хазму прямой приказ, иначе Шакрэма бы уничтожила магия вассальной клятвы. Там что-то иное, вероятно нечто вроде туманных намёков и размышлений вслух.
Но намёки к делу не пришьёшь. Объективно, если клятва не среагировала, Шакрэма обвинить невозможно.
Ответственность, которую несёт любой аристократ за своих людей? Она тоже есть, но там опять-таки много «но». Ариадна это понимала и выбрала рискованный путь. Сейчас аристократия Нортейма может встать на дыбы, ведь поступок показательный и жёсткий, а герцогиня здесь без году неделя. Шакрэм наоборот свой, у него достаточно союзников.
Но…
Опять эти «но»!
Ари поступила верно, и когда я вернусь…
Я обязан вернуться. По-другому и быть не может.
— Ариадна Морвель, я точно женюсь на тебе ещё раз, — повторил уже вслух. — Поймаю, затащу в родовую часовню и заставлю повторять брачные клятвы до тех пор, пока сами высшие силы не услышат. И никуда ты не денешься. Ты — моя.
Моя. Только моя. А пока нужно поспать — отдохнуть перед очень сомнительной авантюрой.
В шахте было тепло. Пол, после разговора с Ариадной, не казался таким уж твёрдым. Повернувшись на бок, я обновил лекарское заклинание и закрыл глаза. Я боевой маг, мы все немного отбитые, а раз так… В моём решении нет ничего особенного. Оно закономерно.
Ну подумаешь Мёртвые земли. Подумаешь путешествие! Так надо. Опасности и возможный гнев императора уж как-нибудь переживу. Знать бы ещё какой именно гнилью мазался отряд Шарза, маскируясь от монстров, но чего нет, того нет.
Зато есть очень полезный талант — купол абсолютной защиты. Я могу применять его без остановки, и ни одна тварь этот купол не пробьёт.
Ариадна
Я говорила с Греем лёжа на ковре, возле телепортационной арки. Выболтала всё и даже больше, а он наоборот молчал.
То есть говорить-то говорил, но не о том. Ни слова о результатах осмотра тоннелей и дальнейших планах. Можно было уточнить, а я не стала. Чуяла всеми частями своего утомлённого тела, что ответы мне не понравятся.
Это явно тот случай, когда лучше не знать.
У меня имелись кое-какие догадки, но я старалась не давать волю фантазии. Вместо этого цеплялась за другое — за то, что голос Морвеля вполне себе бодр.
Меня не оставляло беспокойство о том, что муж там совсем один. Умом понимала, что Грей взрослый человек и сам знает, и если нужна какая-то помощь, то точно обратится, но разум всё равно буянил.
Я беспокоилась. Мне было не по себе.
Едва разговор закончился, я вернулась к своему занятию — к ремонту. В этот раз, на нервах, держалась дольше обычного, но в итоге сознание всё равно застелила тьма.
Проснулась я в окружении трёх мохнатых тел и, недолго думая, обратилась к Сайе:
— Может твои вернутся в шахты? Поддержат Грея?
«Собачка» сладко зевнула.
— Клац.
Самка исчезла, а я осталась в компании двух её сородичей. Села, потянулась, потом посмотрела на арку — сначала простым зрением, а потом…
— Ого, — слетело с языка.
Главная проблема заключалась в одном из узлов кристаллической структуры — именно над ним я билась весь вечер. Думала, что без толку, и ближе к ночи, от усталости, уже не могла отслеживать изменения. А они оказывается были — вместо прежней дыры теперь виделась зыбкая «паутинка» кристаллических связей.