— Боже мой, как же ты хороша! — прошептал он в губы, запустил пальцы ей в волосы и поцеловал, приказывая себе не спешить.
Но руки Касси легли ему на талию и развязали полотенце. И, не успев сдержаться, он вошел в нее и закричал. А после, раздавленный, упал ей на грудь.
— Прости, — чувствуя себя пятнадцатилетним мальчишкой, сказал он.
Касси погладила его по голове.
— Приятно знать, что ты нервничал еще больше меня.
Она приподняла бедра, и он уложил ее на бок, чтобы было удобнее.
Он смотрел на ее тело, все еще в послеродовых растяжках, и отвисший живот.
— Я толстая, — заявила она.
— Ты красавица, — возразил Алекс и провел рукой по ее бедру. — Этим… вообще можно заниматься?
Касси засмеялась.
— Уже поздно спрашивать, тебе не кажется?
Алекс покачал головой.
— Нет, я имею в виду… Тебе не больно?
Касси встретилась с ним взглядом, и он понял, что в этом вопросе кроется более глубокий смысл, чем он в него вкладывал.
— Нет, — прошептала она. — И тебе больше не будет.
Она почувствовала, что Алекс зашевелился, и провела пальцами по его животу, но он нежно отвел ее руки к голове.
— Нет, позволь мне, — попросил он.
Он стал любить ее, сантиметр за сантиметром, и на этот раз она сгорала изнутри. Когда он вошел в нее, Касси на мгновение увидела основу своей жизни: не было ни дома, ни «Оскаров», ни Коннора. Не было ни старых тайн, ни остатков боли. Были только Касси и Алекс. Она вспомнила, как Алекс Риверс разбудил в ней то, о чем она и не подозревала. Она всегда будет его любить.
И трудно было представить, что в последние несколько месяцев она ни разу не думала об этих мгновениях.
Глава 26
Голливуд всегда был по меньшей мере переменчив — не прошло и двух дней, как Алекс Риверс в очередной раз стал самой горячей новостью в городе. Вызрела его романтическая сказка с Касси в роли Золушки — теперь он был кинозвездой с семейными ценностями, человеком, готовым пожертвовать кассовым успехом и свернуть съемки, если это мешало ему проводить достаточно времени с женой. Неожиданно из запутавшегося в жизни изгоя он превратился в знаменитость, которую полюбила вся Америка, в публичную фигуру, которая всего лишь хотела быть обычным человеком.
И дом, и офис Алекса ломились от подарков Коннору. Здесь были бейсбольные рукавицы и погремушки, крошечные костюмчики от фанатов, золотые ложки и столовые приборы от «Тиффани» от руководства киностудий. В последние были вложены записки для Алекса, в которых говорилось, что они всегда были с ним. Ему пачками присылали сценарии. Герб Сильвер звонил по четыре раза в день, чтобы передать ему контракты на фильмы, в которых Алекса приглашали сыграть главную роль или выступить в роли режиссера. Алекс принимал подарки для малыша — ему нравилось наблюдать, как Касси их разворачивает, — и просматривал сценарии, но с подписанием очередного контракта решил все-таки подождать. У него были дела поважнее.
— Он улыбнулся, — как-то утром сказал Алекс, держа Коннора на руках. Касси улыбнулась и направилась в столовую. — Подожди. Я могу заставить его улыбнуться еще раз.
Касси отхлебнула кофе.
— Может быть, ты научишь его переворачиваться, пока я вернусь?
Алекс устроил малыша у себя на плече и беспечно улыбнулся.
— Может быть, — ответил он.
Он уже начал думать, что жена оказалась права. Он хотел пригласить няню — в конце концов, большинство пар в его положении, когда рождается ребенок, поступают именно так, — но Касси об этом и слышать не хотела.
— Не хочу, чтобы кто-то проводил с Коннором больше времени, чем я, — решительно заявила она, — и это не обсуждается!
Она подписала у Арчибальда Кастера заявление на годичный отпуск. Ее сердце не лежало к полевым исследованиям, особенно если ее будет отвлекать Коннор, к тому же кто-то уже читал ее курсы. Правда, Алекс уверял, что уже через неделю она передумает.
— Посмотрим, — ответила Касси. — Я знаю о соседних парках больше, чем все остальные.
Пока что все получалось. Бóльшую часть дня она проводила с Коннором в детской на полу, корчила ему рожицы и читала сказки, которые нашла в библиотеке. Откровенно говоря, единственная проблема заключалась в том, что, глядя на них, Алексу не хотелось уходить. Он стал брать сценарии домой и читать их в детской, где мог наблюдать за игрой жены и сына.
— Когда ты вернешься? — спросил Алекс.
Касси засмеялась и взяла куртку.
— А что? Чтобы ты мог накрыть на стол? — Она покачала головой и поцеловала его в щеку. — Ты превращаешься в настоящего домохозяина, Алекс.
Алекс усмехнулся.
— Мне никто никогда не говорил, насколько эта роль благодарнее.
Касси снова поцеловала его, на этот раз в макушку.
— За нее мало платят, — сказала она.
— Удачно вам с Офелией повеселиться! — пожелал Алекс.
Касси застонала.
— Она меня замучит за три часа. Представляешь, она спросила, действительно ли пребывание в Пайн-Ридж напоминает то, через что прошлось пройти белой женщине в «Танцах с волками»?
Алекс засмеялся.
— И что ты ей ответила?
— Никаких буйволов, много снега и плохая одежда.
Она покачала головой и пересекла гостиную, ловко обогнув горничную, которая несла стопку скатертей, а когда оказалась у двери, то обернулась и негромко спросила:
— Ты о сегодняшнем вечере не забыл?
Алекс вздернул голову, как часто делал в последние дни, словно сам себе не верил, что она здесь, словно сомневался, что если она сейчас выйдет в эту дверь, то всего через несколько часов вернется.
— Не забыл, — заверил он.
Доктор Джун Пули оказалась единственным терапевтом, которая в разговоре с Касси не стала настаивать на том, что единственный способ избитой жене изменить свою жизнь — это уйти от мужа, который вымещает на ней свою злость. Она рассказала Касси о синдроме избитой женщины и добавила, что это болезнь сродни алкоголизму. И, как и в случае с алкоголизмом, посредством определенной терапии жертва и обидчик могут прийти к пониманию своих проблем и научиться их решать.
— Если человек алкоголик, он должен понять, что ему нельзя больше пить. Никогда. Ни на свадьбе у брата, ни на деловом ужине — никогда. Если вас избивают, — доктор Пули перевела взгляд с Касси на Алекса, — или вы избиваете супругу, вы обязаны понять, что импульсы, которые загоняют вас в подобные ситуации, должны быть направлены на что-то другое. Конечно, если вы хотите остаться вместе.
Алекс переплел свои пальцы с пальцами Касси и сжал ее руку.
Доктор Пули глубоко вздохнула.
— И еще вы должны понять, что разногласия играют против вас. И даже если вы разведетесь, по опыту могу сказать, что Алекс найдет женщину с психотипом Касси и будет на ней вымещать свой гнев, а Касси станет искать мужа, похожего на Алекса, который будет избивать ее снова и снова. Как бы ни сложилась ваша жизнь в дальнейшем, вы делаете шаг в верном направлении. Первый этап терапии, которую вы должны пройти оба, заключается в том, чтобы пообщаться с людьми, которые попадали в подобные ситуации.
Касси взглянула на мужа, который спокойно смотрел на терапевта, готового изменить их жизнь. Казалось, он совершенно не нервничает — ни когда они входили в тихий, отделанный дубовыми панелями кабинет, ни даже узнав о том, что придется признаться группе незнакомых людей, что он избивал Касси. Касси нахмурилась, подумав об этом. Она знала о конфиденциальности между доктором и пациентом, но была не так уж уверена в остальных участниках группы взаимопомощи. А для Алекса, по всей видимости, это было необходимым условием.
— Вы дали друг другу обещание, и я высоко это ценю, — сказала доктор Пули. Она проверила записи в своем блокноте и взглянула на Касси. — Могу записать вас в женскую группу в среду вечером, — предложила она. — А наша мужская группа встречается по субботам.
— Без проблем, — ответил Алекс.
— Мне она нравится, — сказала Касси, когда они укладывались спать. — А ты что скажешь?
Алекс зевнул и выключил свет.
— Нормальная, — ответил он.
— Когда ты вошел, она не стала на тебя таращиться и не попросила автограф, — подчеркнула Касси.
Алекс ткнулся носом ей в плечо.
— У нее их будут десятки, — ответил он. — Каждый раз, когда я буду посылать ей чек.
Касси в темноте повернулась и прижала ладони к его груди.
— Ты не возражаешь против того, чтобы рассказать о нас незнакомым людям?
Алекс покачал головой и нагнулся к ее груди. Он ощутил вкус молока, едва заметные следы от кормления Коннора, и нежно пососал, радуясь тому, что она может накормить их двоих.
— А что скажешь об остальных ее словах? — прошептала Касси, и Алекс отстранился, услышав нотки страха в ее голосе. — Что, если мы принадлежим к большинству пар и не сможем остаться вместе?
Алекс заключил ее в объятия и погладил по спине.
— Тебе не о чем волноваться, — просто ответил он, — потому что я никогда тебя не отпущу.
Как и остальные семь женщин на групповом занятии, Касси была замужем за мужчиной, который девяносто пять процентов времени был просто идеальным. Как и остальные женщины, Касси в детстве чаще заботилась о своих родителях, чем они о ней, но никто никогда не ставил ей это в заслугу. А потом появился муж. Он был первым, кто заставил ее почувствовать себя особенной. Он говорил, что любит ее, и плакал, когда причинял ей страдания. Он уверял, что она одна сможет о нем позаботиться и облегчить его боль.
Как и остальные семь женщин, Касси не хотела, чтобы Алекс ее бил, но при этом понимала, что он не может себя сдержать. Верила, что в некотором роде это и ее вина, что она не смогла избежать побоев. Жалела мужа. Ей удавалось убеждать себя, что этого больше никогда не повторится, потому что так часто в жизни решала непростые ситуации, что просто ради собственного спокойствия должна была поверить в свою способность улаживать проблемы.
О да, были и награды. Цветы, нежность и улыбки, предназначенные только ей, — ее жизнь была лучше, чем у других.