Копия поморщилась снова, как-то даже сжалась, но тут же расправила плечи и выпрямила спину.
– Надо понять, кому ты можешь доверять, – продолжала она. – Пока ты не нашла способ избавиться от искажения, за тобой так и будут охотиться, ты и сама это понимаешь…
– Да как же это сделать? – не выдержала я.
Двойник загадочно улыбнулась.
– Танцуй, – сказала она. – Так, чтобы с тобой танцевал весь мир.
Я опешила настолько, что не смогла больше выдавить из себя ни слова. А двойник, не переставая улыбаться, изо всех сил толкнула меня так, что я упала, сильно ударилась поясницей…
… И очнулась на заднем сиденье автомобиля. Здесь по-прежнему слышалась негромкая музыка и голоса моих надзирателей, пахло синтетикой и табачным дымом, тянул прохладный ветерок, но я всё ещё оставалась в той реальности, где был затхлый пыльный воздух, мой двойник и гулкая тишина огромного зала.
– Долго ещё? – тихо спросил тот, что сидел слева.
– Три квартала, – негромко отозвался второй. – Не боись, успеем.
– Не боись? – первый чуть повысил голос. – Ты видел, что она шевелилась? А если блокиратор перестал действовать?
– Ты ещё заговори в полный голос, чтобы она точно проснулась и уничтожила нас, – еле слышно сказал второй. – Скоро, уже скоро. Расслабься и получай удовольствие.
Несколько мгновений между ними царило молчание. Я воспользовалась этим временем, чтобы сосредоточиться на своих ощущениях и воззвать к язычку пламени – он мгновенно откликнулся, и я чувствовала, что он ещё не набрало достаточно сил, но был почти готов.
Была почти готова и я. Может быть, я и не знала, куда пойду дальше, но точно знала одно – я не собираюсь становиться игрушкой в чьих-либо руках. Только идиот может не догадаться, как можно использовать людей, обладающих такими способностями, но для меня ключевым словом было «использовать». А в нашем разговоре с двойником ключевой была мысль о том, что от искажения можно избавиться.
Не удивлюсь, если оно само не в восторге от того, что ему приходится уживаться со мной. Вспомнить только, как двойник комментировала мои мысли насчёт парней… хотя, если признаться, мне самой сейчас стыдно за них.
Автомобиль замедлял движение, а вскоре и вовсе остановился. И в это же мгновение я почувствовала, как взвился внутри меня язычок пламени.
Тот, что сидел слева, обернулся ко мне.
– Ну что, доставай…
Он не успел договорить – невиданная мощь вынесла обоих из автомобиля, сминая на пути дверцы. Задние тоже вылетели, и я моментально выскочила через одну из них. Заозиралась по сторонам – обоих мужчин отбросило на пару метров от машины и, кажется, оглушило… по крайней мере оба не подавали признаков жизни. Я попыталась дотянуться до них искажением и узнать, живы ли ни, но ощутила, что способности не отзываются. Выругалась сквозь зубы, вспомнив, зачем меня сюда привезли – чтобы искажение ослабло и не смогло их выкинуть. Кто же мог предсказать, что я проснусь раньше и накоплю силы для удара, да, парни?
Это было незнакомое место – закуток возле высокого жилого дома, окружённый берёзами; слева тянулась стена из белого кирпича, без окон и с одинокой дверью посередине, справа расположились гаражи. Я оглянулась и увидела асфальтовую дорогу, ведущую во двор, и поторопилась в ту сторону. Запоздало оглянулась на своих бывших надзирателей – ни крови, ничего. Надеюсь, они останутся живы – в конце концов, об этом мы договаривались с искажением.
Я петляла по дворам, продуваемым сильным ветром, и с каждым новым шагом ощущала, как угасают мои силы. Казалось, сам воздух сгустился, и я вязла в нём. Сменялись ли дворы и улицы, или я застряла в одном – кто знает. Ещё немного, и те двое очнутся, бросятся в погоню, и тогда всё… Нельзя было позволять им найти меня, нельзя было останавливаться…
Но я не могла. Ещё пара шагов – и я рухнула на асфальт, утопая во тьме.
Последнее, что я помню – меня подхватил кто-то, кто не позволил мне упасть.
Устиновск. Чуть позже
На этот раз – никаких видений… ну, по крайней мере чётких. Разве что только неясный туман и голос на грани слышимости, растворяющийся в его безмолвии. Это ещё не дно, мягко говорил голос. Это ещё не дно…
И приходила в себя после этого «сна» я гораздо легче. Не было стёршейся границей между реальностью и видением, наоборот – я просто открыла глаза, резко села, вспомнив, в каких условиях потеряла сознание… и застыла. Можно было бы сказать, что я не ожидала оказаться здесь, но я в принципе ничего не ожидала в тот момент, когда меня захлестнула тьма. Не до того было. Да и сложно ожидать, что ты окажешься в месте, где никогда не бывала. Незнакомая тесноватая комната, обклеенная белыми обоями с розовыми цветами, незнакомая двуспальная кровать, напротив – большой телевизор с рогатой антенной, какой в наше время жидкокристаллических экранов можно найти у бабушек и дедушек. Не удивлюсь, если узнаю, что он чёрно-белый. Кровать располагалась в центре комнаты, по правую руку стоял старый шкаф с покосившимися дверцами. Через окно, завешанное кружевными белыми занавесками, весело светило солнце, клонящееся к вечеру. Ни фото, ни картин на стенах, ни книжных шкафов, ни письменного стола – больше ничего такого, что могло бы подсказать хоть что-то о владельце комнаты. Я поёжилась. По крайней мере одно я знала точно – в этом месте, так похожем на квартиру одинокой бабушки, мне точно неуютно.
Послышался тихий скрип, я машинально обернулась на звук. Открылась дверь, и на пороге показался Денис. А вот тут я точно могу сказать, что не ожидала его увидеть – в конце концов, как я слышала, он живёт в Устиновске только во время учебного года, а на лето уезжает в Саратов.
– Пришла в себя? – спросил он и прошёл в комнату.
А вот в этот момент мне показалось, что граница между реальностью и вымыслом окончательно стёрлась, и я оказалась в каком-то дурацком сериале. Денис привалился плечом к стене, безотрывно смотрел на меня. Он был серьёзен – не улыбался и не строил из себя пылкого влюблённого, как это было в прошлые наши встречи. Может быть, на этот раз искажение не вмешивается. Я даже оглянулась на окно, чтобы убедиться в том, что оно закрыто, и прислушалась к ощущениям. Ну, по крайней мере, к тем ощущениям, которые казались мне реальными.
– Вроде да, – ответила я, и мой голос был неожиданно тихим, как будто мы находились в библиотеке. – Э-э-э… а что случилось?
– У тебя надо спросить, – отозвался Денис.
Он оттолкнулся от стены и подошёл к кровати. Я машинально сдвинулась в сторону, он никак не отреагировал на это. Просто сел на край, и всё. И участливо посмотрел, ожидая ответа.
Боже, наверное, так и работает искажение. Искажает не только мир вокруг, но и моё восприятие, мои мысли. С каждой новой встречей с людьми я всё меньше понимаю, где реальность, а где результат моих, э-э-э… применения моих новых способностей. Я даже не знаю, чего я хочу сама, а что мне принесло искажением, что уж говорить об окружающих.
– Так всё-таки? – не выдержал Денис.
Я попыталась на миг представить, что расскажу ему всё. Что он узнает о преследовании, о моих способностях, о… ох. Нет. Я до сих пор не знаю, кто были эти двое и что им было от меня нужно, и насколько они готовы пойти по головам. Что, если…
Я набрала побольше воздуха в лёгкие и через силу улыбнулась.
– Давай скажем так. Я влипла в неприятности, потому что оказалась не в том месте, не в то время. И я не знаю, насколько опасно будет оставаться здесь или рассказывать тебе об этом, и…
С каждым новым словом мой голос становился всё слабее. Я сама не ожидала, что так будет, и с тревогой оглянулась на Дениса, как будто он мог помочь. А он, конечно, моментально откликнулся:
– С тобой всё в порядке?
– Не знаю, – еле слышно отозвалась я. И неожиданно поняла: – Я не… я не помню, когда в последний раз ела, и… и вообще…
Действительно, откуда взялась слабость. Я зажмурилась.
– Тогда так, – решительно сказал Денис. – Сейчас идёшь в душ, я найду, во что тебе переодеться. Твои вещи бросим в стирку. Я пока найду, что перекусить.
У меня не было ни сил, ни желания отвечать, и я просто с благодарностью посмотрела на него. Денис кивнул, поднялся и вышел из комнаты.
– По коридору прямо, – бросил он, на мгновение задержавшись на пороге.
Казалось, я заново училась двигаться. По телу разливалось странное онемение, как будто я долго лежала на одном месте… хотя, возможно, так оно и было, я ведь не знаю даже, сколько времени нахожусь здесь. С огромным трудом, превозмогая слабость, я поднялась с постели и осторожно, маленькими шажками направилась к выходу из комнаты. Когда получилось дотянуться до стены, я придержалась за неё.
Коридор казался колоссальным, непреодолимым, хотя вряд ли был длиннее трёх метров, из которых пройти следовало всего полтора. Дверь ванной была украшена картинкой с изображением душевой лейки, и её сложно было с чем-то перепутать. За то время, пока я преодолевала эти полтора метра, пока открывала дверь, пока осматривалась в крошечном помещении, отделанном зелёной с серыми разводами плиткой, откуда-то потянуло аппетитными запахами – жареной колбасой, яичницей, свежим салатом.
Я старалась не думать о том, каким же образом прожила это время… чёрт, я даже не могла толком вспомнить, с какого момента «это время» началось. Кажется, мне удалось позавтракать тем утром, когда я была у Магдалены… или не удалось? Я протянула руку, включила душ, коснулась струй воды. Подрегулировала немного, чтобы было погорячее, стянула одежду, в несколько заходов забралась в ванную и задвинула занавеску. И, поняв, что не смогу стоять, переключила на кран и погрузилась в воду.
За занавеской мелькнула тень.
– Я оставил тебе халат, – послышался совсем рядом голос Дениса.
– Спасибо! – отозвалась я.
– Я ничего не слышал, но будем считать, что пожалуйста, – хмыкнул он.
Я усмехнулась и погрузилась в воду с головой. Стало немного легче, возвращались силы. Просыпался внутренний язычок пламени. Он не мог ничего сделать – ветра не было – но хотя бы подал сигнал, что мы снова в строю. Надолго ли…