При этом мы едва не погибли как вид. Около семидесяти тысяч лет назад последний ледниковый период резко охладил планету, и все наши адаптации для рассеивания тепла, в частности отсутствие меха, внезапно стали большой проблемой. В этой новой среде наши предки начали вымирать, вероятно из-за голода и воздействия окружающей среды.
К концу ледникового периода на всей планете осталось всего десять тысяч человек. Сегодня это население небольшого городка. Но у тех людей были огонь, основные инструменты и современный мозг.
Выжившие цеплялись за жизнь и начали быстро распространяться из Восточной Африки. В новых и трудных условиях, с которыми они столкнулись, на первый план вышли надежный метаболизм, находчивость и приспособляемость.
Первая группа следовала вдоль побережья и переместилась из современной Республики Джибути в современный Йемен, а затем на побережье Индии и Юго-Восточной Азии. Оттуда небольшие группы отправились в плавание, со временем основав новые поселения на архипелагах и островах западной части Тихого океана, пока некоторые из них не достигли Австралии около пятидесяти тысяч лет назад.
Примерно в это же время вторая группа покинула Восточную Африку и направилась на Ближний Восток и в Центральную Азию. Из этих районов они переселились в Европу и Восточную Азию. Наконец, во время сильных холодов, следуя по замерзшему «мосту», соединяющему нынешние Россию и Аляску, группа азиатских охотников добралась до Северной Америки. Они проложили путь на юг и заняли все полушарие около десяти тысяч лет назад [40].
Для этих колонистов, постоянно переходящих на новые земли и сталкивающихся с новыми угрозами в поисках источников пищи, жизнь была невообразимо суровой. Те, кто вел более оседлый образ жизни, сталкивались с причудами экстремальных погодных условий, постоянной нехваткой продовольствия, опасностью со стороны хищников и других людей. Требования к физическому состоянию их тел были высокими. Представьте себе жизнь человека эпохи палеолита: каждый день нужно ходить и бегать, чтобы собрать еду, посещать или мигрировать в другие поселения, нести детей, животных или вещи, разделывать мясо, копать корни, возводить укрытия, собирать дрова, очищать орехи и делать инструменты. С той энергией, которая оставалась, они еще умудрялись участвовать в общественных мероприятиях, таких как соревнования, игры, танцы, ухаживания и спаривание.
Как и современные люди, наши предки испытывали удовольствие от нейрохимических веществ, высвобождаемых в результате физической нагрузки. Но еще они страдали от сильного голода и усталости. Только физическая активность сжигала около 1250 калорий в день [41]. А общая потребность в них была намного выше.
Мужчины охотники и собиратели расходовали около 2500 калорий в день, а женщинам теоретически требовалось меньше, но во время беременности или кормления грудью их ежедневная потребность в энергии увеличивалась на тысячу калорий.
Во времена, когда не было контроля над рождаемостью, женщины проводили большую часть жизни беременными или кормящими. Получение большого количества калорий было сложной задачей, особенно для матерей, которые могли набирать около 2000 калорий в день, но, чтобы получить дополнительное количество энергии, необходимое и их детям, полагались на партнеров и членов семьи.
Люди жили на грани энергетического баланса, а большинство страдало от крайнего голода и дефицита питательных веществ [42].
В статье «Физическая бездеятельность с точки зрения эволюционной медицины» (Physical Inactivity from the Viewpoint of Evolutionary Medicine) Сильвия Кирхенгаст описывает положение наших палеолитических предков:
«Для наших предков факторами, мотивирующими к физически активному образу жизни, были не стремление к подвижности, а голод и жажда. Физическая активность была важной частью их жизни, потому что она была необходима для выживания. Только физически активные индивидуумы могли просуществовать достаточно долго, чтобы успешно размножиться и довести свое потомство до репродуктивного возраста» [43].
Люди эпохи палеолита были активнее современных, занимаясь разнообразной деятельностью. Вместо того чтобы выполнять одну и ту же работу снова и снова, они совершали целый ряд действий, похожих на интенсивный кросс-тренинг. Они сочетали силовые виды деятельности, такие как переноска вещей и рубка деревьев, с аэробными – связанными с охотой и собирательством. Из того, что мы знаем об образе жизни современных охотников-собирателей, можно сделать вывод, что мужчины охотились два-четыре дня подряд в неделю, а женщины занимались собирательством два-три дня в неделю. Этот паттерн назвали «ритмом работы в палеолите» [44].
Все снова изменилось десять тысяч лет назад после появления сельского хозяйства, которое ознаменовало конец палеолита и начало неолита, оно нарушило модель деятельности, существовавшую на протяжении примерно восьмидесяти четырех тысяч поколений. Внезапно приобретение энергии и расход перестали быть неразрывно связаны [45].
Когда наши предки научились выращивать культурные растения и одомашнивать животных, они смогли производить и даже хранить излишки пищи. Большинство людей отказались от кочевого образа жизни и стали жить в растущих населенных центрах, сначала в Плодородном полумесяце[6], а затем во всем мире. Разнообразнейшая диета палеолита сменилась растениями, богатыми углеводами: рисом, ячменем и пшеницей [46].
Этот переход был трудным. Останки скелетов эпохи неолита показывают дефицит белка. Люди стали ниже, по крайней мере отчасти из-за недоедания. Новые инфекционные заболевания одомашненных животных преодолели видовой барьер и стали опасны для людей [47]. Наши предки медленно адаптировались к новому образу существования, но в конце концов большинство привыкли к жизни, основанной на сельском хозяйстве и уходе за животными. Такая модель активности и потребления оставалась относительно неизменной до начала промышленной революции, когда физический труд почти полностью отделился от производства продуктов питания и экономической производительности [48].
Каждое десятилетие после начала промышленной революции изобретались новые устройства, экономящие труд, и по мере их внедрения все сильнее снижалась физическая активность человека. Большинство людей сегодня практически не прикладывают физических усилий, чтобы добыть пищу. Наши предки тратили тысячи калорий ради получения необходимого количества питательных веществ, а современные люди практически не расходуют энергию. Предки эпохи палеолита сжигали 1250 калорий каждый день, активно выживая, люди в промышленно развитых регионах в наши дни сжигают около 550 калорий. В период большого изобилия питательных веществ мы используем менее половины потребляемых калорий за счет активности [49]. Автомобили, электроприборы и супермаркеты делают нашу жизнь все более свободной от пота. Точно так же как наши тела оказались преобразованы в результате изменений окружающей среды в период палеолита, они снова изменяются сегодня.
Между 1863 и 1970 годами американские мужчины одного возраста и роста стали тяжелее в среднем на восемь килограммов семьсот граммов.
В период с 1970 по 2000 год в Соединенных Штатах уровень ожирения вырос более чем вдвое. Результаты тестов на физическую подготовку современных солдат армии США не могут сравниться с результатами, полученными их предшественниками в 1946 году, и жители Запада в целом физически слабее своих предков [50]. Очевидные виновники – переизбыток калорийного фастфуда, подслащенного кукурузным сиропом с высоким содержанием фруктозы, в сочетании со снижением уровня физической активности.
Привычка к низкой физической активности начинается в детстве. Детей привозят в школу, они сидят в классах, много смотрят телевизор и мало занимаются спортом. Некоторые европейские страны, например Голландия и Дания, поощряют активный транспорт и игры на свежем воздухе, но они выбиваются из общей схемы [51]. Во время поездки в Голландию мой сын поразился, увидев, как целые классы маленьких детей, смеясь и тяжело дыша, следуют на велосипедах за учителями на экскурсии по велосипедным дорожкам и автомобильным дорогам. Такое зрелище не характерно для Северной Америки, где автомобили правят всеми дорогами, а дети находятся в ловушке безопасности, скорости и комфорта. Уже в 1793 году немецкий ученый Иоганн Гутсмутс писал: «Почти весь день мы проводим сидя на месте, как может развиваться энергия молодых людей?» [52]. Он разработал концепции естественного воспитания, обучения и игр на свежем воздухе, призывая к тому, чтобы родители позволяли детям «выходить на улицу». Мы услышали это воззвание более чем два века спустя.
Доказательства того, что люди в западных странах недостаточно активны и становятся все менее активны по всему миру, очевидны. Средний американец делает пять тысяч шагов в день по сравнению с восемнадцатью тысячами пятьюстами шагами в день для среднестатистического амиша, живущего без современных технологий [53].
Одна треть населения мира – более двух миллиардов человек – недостаточно занимается физическими упражнениями (достаточным считается приблизительно сто пятьдесят минут в неделю умеренно интенсивной активности для взрослых).
Детям нужно еще больше упражнений – около одного часа в день умеренной или активной деятельности. Активность примерно двух третей американских старшеклассников не отвечает минимальным требованиям [54]. Активность в раннем возрасте может изменить траекторию развития тела и ума ребенка. Физическая подготовка, измеряемая по VO2 max, частично определяется активностью в детстве, а также пиковой костной и мышечной массами. Физические упражнения также делают детей умнее или, по крайней мере, повышают способность к сосредоточению. Те, кто более активен, лучше учатся в школе [55].
Доказательства того, что отсутствие активности детей и взрослых ведет к негативным последствиям, многочисленны, и их становится все больше. Греческий врач Гиппократ писал две тысячи четыреста лет назад: «Что используешь, развивается, что не используешь, исчезает. Если есть нехватка пищи или физических упражнений, тело болеет» [56]. Современные эксперты бьют тревогу, используя множество красочных терминов. Суть их озабоченности заключается в том, что в XXI веке отсутствие физической активности стало самой большой угрозой для здоровья. Карим Хан, исследователь спортивной и физической медицины, утверждает, что низкая физическая подготовка может быть причиной большего числа смертей, чем курение, диабет и ожирение вместе взятые [57].