– Не надо, я в порядке, – поспешно сказал я.
– Тогда рассказывай, язви меня джинн! Куда оружие дел? И кто тебя связал?
Пришлось мне вспоминать все – с того момента, как меня выкинуло прямо под ноги брату Рихарду. И неудачную попытку пойти врукопашную, и «парикмахерскую машинку», и Циклопа с послушным бронезавром на веревочке.
– Да, немыслимо, – оценил ситуацию Синдбад, когда я выдохся и замолчал. – И что дальше?
– Не знаю, – я пожал плечами. – Я гол и бос, почти как тогда, ночью... – При воспоминании о том «приятном» моменте, когда я очнулся в сугробе, кулаки мои сжались сами. – В Москву нам дорога заказана, в Академзону тоже, остается сидеть и ждать очередного «видения»...
Подобный вариант мне не нравился, и в первую очередь потому, что при нем все зависело от случая. Никто не знает, когда произойдет очередной коннект с дублем, произойдет ли вообще и каким образом.
Может быть, проникший в мое тело чужак решит уничтожить не моих спутников, а меня самого? Выстрелит мне же в брюхо, и я вернусь в собственный мозг лишь для того, чтобы как следует помучиться и откинуть копыта. Или на этот раз я не пойму, где находится моя копия, не узнаю места или не получу достаточно информации, и все мои усилия пойдут прахом?
Все вероятно, даже самое невероятное, и лучший предсказатель надорвется, пытаясь распутать этот клубок.
– Насчет того, что ты гол и бос – это легко исправимо, – сказал Синдбад. – Я дам тебе «Страйк» и патронов к нему. Колючий, я думаю, оторвет от сердца несколько гранат. Ведь так?
– Конечно, – беглый праведник с готовностью кивнул.
Одного у бывшего единоверца Иеровоама не отнять – парень он не жадный.
Я взвесил импульсный пистолет в руке и убрал в кобуру. Рассовал магазины и гранаты по подсумкам и почувствовал себя чуточку увереннее. Достаточно, чтобы ощутить, что брюхо давно опустело и его неплохо бы наполнить.
Вопрос «А не пора ли нам пожрать?» вызвал в наших рядах предсказуемое и приятное оживление.
– Продуктов осталось не так много, – сообщил Синдбад, пошарив в рюкзаке. – Так что надо либо слегка поджаться, либо заглянуть к кому-нибудь из торговцев. Деньги у меня есть.
Мне только и осталось, что досадливо поморщиться – узловики обыскали меня тщательно, забрали все, не исключая универсальных карточек, и обрекли меня тем самым на паразитическое существование.
Даже ложку мне пришлось брать взаймы у Колючего, у которого, к счастью, была запасная.
– Чувствую себя побирушкой, – сказал я, вскрывая консервную банку.
– Ешь и не отсвечивай, – посоветовал Синдбад. – Лучше быть живым побирушкой, чем мертвым царем.
– Тоже мне, тень Ахилла, – пробурчал я и принялся за консервы.
Шкрябая ложкой по стенкам банки и пережевывая волокнистое, не жесткое, но какое-то безвкусное мясо, я ощутил неожиданное глубокое умиротворение. Только в этот момент я, похоже, до конца осознал, что ушел из рук захвативших и обезоруживших меня рыцарей, то есть практически совершил невозможное.
Я знал, что брат Рихард, если он уцелел в схватке с Циклопом, не оставит преследования. Понимал, что и сам джинн не сойдет с моего следа, пока не убьет меня или не подохнет сам. Прекрасно осознавал, что топчет Пятизонье дубль, которого я сам должен уничтожить во что бы то ни стало.
Но я был доволен жизнью и почти счастлив, несмотря на унылое настоящее и туманное будущее.
– Ну что, пан командир, что делать будем? – спросил Синдбад, когда мы закончили трапезу.
– Честно говоря, не знаю, что и предложить, – признался я. – Разве что сидеть и ждать, пока не случится нового «сеанса связи». А для этого нужно отобрать у меня оружие, а еще лучше – связать, чтобы дубль не натворил глупостей.
– Может быть, переберемся в Казантип? – предложил Колючий.
Мы вдвоем посмотрели на него скептически, но беглый праведник и не подумал смущаться.
– А чего? – сказал он. – В Москве, Сосновом Бору, Новосибирске и Академзоне дубль уже побывал. Остался только Крым. Кроме того, там нас не будет искать даже брат Рихард. Никому не придет в голову, что сталкер, за которым гоняются рыцари, укроется рядом с их Цитаделью.
Хм, а мысли-то здравые, что первая, что вторая, вот только в Казантип мне все равно не хочется.
– Понимаешь, – я с хрустом поскреб подбородок, за дни охоты успевший покрыться щетиной, – если бы мы имели дело с существом, которое подчиняется обычной логике, я бы с тобой согласился. Но дубль... он, он думает не так, как человек. И даже не так, как чугунок, насколько я себе представляю. Что его ведет – неясно, и неизвестно, нужно ли ему посетить все пять локаций или нет.
– Кроме того, – вступил Синдбад, – в Крыму у Ордена все схвачено. Появиться там и остаться незамеченным почти невозможно. Слишком мало свободного пространства, слишком много узловиков. Понятно, что брат Рихард не рискнет за нами гоняться на глазах у верных Командору рыцарей, но я бы тоже не хотел попадаться на эти самые глаза...
– Так что, будем тут сидеть? – спросил Колючий почти обиженно.
Я хотел ответить, что можно и полежать при желании, но тут ожили импланты в моей черепушке. Они сообщили, что с юго-запада, со стороны руин Чистогаловки, к нам приближается человек.
– У нас гость! – Я вскочил и вытащил «Страйк» из кобуры. – Глянем, кто это?
Мы забрались на вершину ближайшего холма, залегли, и я подработал глазными усилителями, приближая идущую по пустоши фигуру. Разглядел видавший виды боевой костюм, «карташ», набитый под завязку рюкзак, шлем, и под ним – знакомое лицо с узкими глазами.
Чингис по обыкновению не застегивал маску.
– Ну, что видно? – нетерпеливо спросил Колючий.
– Старый знакомый, вольный ходок по кличке Чингисхан, – отозвался я. – Неплохо бы с ним поговорить, узнать последние новости, да только вот мне не хочется, чтобы он меня видел.
– Я могу пойти ему навстречу в одиночку, – предложил Синдбад. – Только вы уж подстрахуйте меня.
– Ладно, иди... – Я глянул в круглое лицо человека, которого я несколько дней назад вообще не знал, и подумал, что доверяю ему, как старому надежному товарищу, и даже больше.
Как странно – три года более-менее тихой жизни в Пятизонье я обходился без друзей, а когда на мою голову посыпались неприятности, за короткий срок обзавелся сразу двумя.
Синдбад поднялся, кивнул нам и деловито пошагал вниз по склону. Он благоразумно сделал широкий круг, чтобы не выдать нашей с Колючим позиции. На некоторое время скрылся из виду и попался на глаза Чингису, возникнув прямо на востоке от него.
Чингисхан среагировал так, как и положено человеку, живущему в Пятизонье не первый год, – шлепнулся навзничь и выставил ИПК.
– Как бы не выстрелил... – Колючий облизал губы.
– Не выстрелит, – уверенно заявил я. – Этого типа я знаю, как облупленного.
До стрельбы и в самом деле не дошло – Синдбад постоял на месте, разведя руки в стороны и показывая, что намерения у него мирные. Затем они, скорее всего, обменялись несколькими репликами через М-фон и неторопливо, без суеты двинулись навстречу друг другу.
Чингис, судя по его рюкзаку, возвращался с ходки, волок на продажу артефакты и внутренности распотрошенных биомехов. И все равно он был на Обочине позже меня, выходил в М-сеть и наверняка знал о последних событиях больше любого из нас.
На Синдбада он глянул подозрительно, наморщил лоб, пытаясь вспомнить, где видел эту морду.
– Только бы не вспомнил... – прошептал я, возвращаясь мыслями к последнему моему визиту в «Пикник», когда я был как раз в компании бритоголового, а Чингис сидел там и даже общался с нами.
Синдбад выразительно постучал себя по шлему и развел руками, показывая, что у него непорядок с М-фоном: такое пусть редко, но все же случалось. Чингис заулыбался и принялся что-то рассказывать, оживленно жестикулируя: похоже, он оставил попытки изнасиловать собственную память.
Мало ли знакомых рож шляется по локациям?
Синдбад слушал внимательно, в нужных местах кивал, что-то уточнял, и расстались они вполне дружески: то есть оба повернулись друг к другу спиной и зашагали каждый в свою сторону.
Чингис утопал в направлении станции, а Синдбад описал еще одну дугу, побольше первой, и вернулся к нам.
– Ну, и что рассказал тебе этот Потрясатель Вселенной версии лайт? – спросил я.
– Много интересного, – тут Синдбад улыбнулся. – Но про тебя – только то, что ты вроде бы скрываешься где-то в Москве, сумел укокошить Антипу и сбить со следа самого Циклопа.
Я испытал нечто вроде облегчения – слава всем богам, от Аллаха до Яхве, что история с моим «раздвоением» так и осталась по большому счету тайной. О существовании дубля узнали фанатики из «Пламенного Креста», но в их мозгах все хитро исказилось, а также брат Рихард, ни дна ему, ни покрышки.
Но этот заинтересован в том, чтобы хранить секрет для собственного употребления.
У многих могли возникнуть подозрения – у егерей во главе с герром Рудольфом, у кое-каких догадливых типов на Обочине, но не возникли, или о них предпочли промолчать.
– А о чем вы тогда говорили? – осведомился Колючий.
– О последних новостях. О том, что военные, разозленные сожжением академика Семеркина, готовят «секретную» операцию против Дьякона, что в Академзоне после бешеной вспышки активности техноса вроде бы наступило затишье.
– Наступило? – Я встрепенулся. – Может быть, нам стоит вернуться туда?
– Чтобы там случилась новая вспышка? – Синдбад посмотрел на меня с усмешкой. – И кто сказал, что твоя копия еще там? О ее передвижениях в новостях пока еще не сообщают.
Я хотел ответить, но не смог, поскольку все вокруг затянул серый туман, а язык мой отнялся.
Глава 16Лабиринт
10 февраля
В этот раз я попытался сопротивляться, но с таким же успехом я мог бы грести против течения устремившейся к водопаду речки. Меня завертело, закрутило, несколько раз швырнуло в разных направлениях, в голове завибрировало, и я обнаружил, что стою.