Мы двигались на север, проходя последний этап длинного путешествия. Далеко впереди виднелась неровная полоска суши, именуемая «Остров Катандуанес». Уверен, мы дошли бы до него без единой проблемы, если бы под утро следующего дня не повстречался все тот же ненавистный патрульный катер. Я распознал его еще издали, едва контуры надстройки и мачт проявились на горизонте в предутренней дымке.
Не зная, что за судно идет встречным курсом, Ампаро с Джиан сохраняли спокойствие. Здесь, по их мнению, нам уже не угрожала опасность. Я же не на шутку заволновался. Еще бы! Протопать по архипелагу более трехсот миль и в последний момент нарваться на тех людей, которые неделю назад арестовали меня на песчаном берегу Катандуанеса. Представив последствия неожиданной встречи, я тихо выругался.
— Что случилось? — спросила девушка. — Ты знаешь, кто плывет навстречу?
— Знаю. Сотрудники полиции и береговой охраны.
Лицо Джиан сделалось белее мела. Ампаро немного подправил курс, взяв подальше от встречного судна и, покусывая нижнюю губу, стал раздумывать над тем, как выйти из создавшегося положения.
— Давайте поступим так, — сказал я, приподнимаясь с деревянной лавки, — пока они не подошли вплотную, я незаметно сползу в воду и уцеплюсь за борт с внешней стороны. Если они пройдут мимо — отойдем подальше, и я снова поднимусь на борт.
— А если решат остановиться и проверить нас? — испуганно зашептала Джиан.
— Не переживай — они меня не увидят. Главное — придумайте хорошую отмазку: зачем идете из Манилы на Катандуанес. Чтобы у них не возникло подозрений.
— Брата идем навестить! — развел руками Ампаро. — Это не запрещается законом.
— Вот и отлично. Загородите меня. Я пошел…
Я болтаюсь в воде, уцепившись рукой за правый борт лодки. За правый, потому что расходимся с катером береговой охраны левыми бортами. Как положено.
Дабы пограничники не заметили ничего подозрительного, Джиан положила поверх моей ладони все ту же рогожку. Вода в море теплая, скорость лодки небольшая. Одним словом, дискомфорта я не испытываю. Лишь бы все обошлось. Не обходится. Вскоре с катера что-то кричат в мегафон. Ампаро глушит мотор, лодка теряет ход.
— Требуют остановиться, — шепчет Джиан.
— Они далеко?
— Повернули к нам. Метров семьдесят.
— Скажешь, когда смываться.
— Скажу…
Примерно через минуту она тихо произносит:
— Пора, Женя. Они близко.
Незаметно убираю ладонь из-под тряпки. Вдохнув побольше воздуха, ухожу под воду…
Мои натренированные легкие позволяют задерживать дыхание до четырех с половиной минут, что очень неплохо для статичного пребывания под водой. Надеюсь, сейчас мне не придется включать в работу мышцы и понапрасну расходовать драгоценный кислород. В противном случае продержусь без воздуха на минуту меньше.
Лодка остановилась. Нахожусь в ее тени под днищем, иначе благодаря удивительной прозрачности воды меня мигом засекут люди с катера. Обхватив днище, стараюсь не двигаться и наблюдаю за приближающимся судном.
Проходит минута, вторая. Есть контакт — корпус патрульного катера соприкасается с бортом лодки. Что происходит сверху и как надолго затянется проверка — я не знаю.
На исходе третьей минуты подумываю о том, как незаметно глотнуть воздуха. Лучше это сделать с противоположного борта катера или в районе его кормы, изрядно нависающей над водой. Быстро перемещаюсь под катер. Его винт не вращается, значит, можно всплыть там. Несколько движений конечностями, и я у кормы. Держась за лепесток руля, осторожно высовываю из воды голову. Дышу, широко открыв рот. Заодно прислушиваюсь…
Наверху — где-то между людьми в катере и лодчонке — происходит разговор. Сути я не понимаю — говорят на одном из местных диалектов. Однако, судя по ровному тону, проверка носит рабочий характер. И то слава богу.
Прочистив легкие, ухожу от греха под воду и возвращаюсь под днище лодки. Жду… Проходит еще три минуты. Катер не двигается, зато корпус лодки дважды заметно качнулся. Это означает, что с катера пожаловали гости для осмотра такелажа и багажа. Черт. Опять придется идти под катер. Ухожу в сторону, подплываю под корму, высовываю голову, дышу…
Лодка раскачивается — парочка пограничников заканчивает проверку и возвращается на патрульный катер. Непонятно, зачем было вообще останавливать эту скорлупку? Что запрещенного может перевозить ее хозяин?.. Ладно, брюзжать будем потом. А сейчас глотнуть воздуха и под воду…
Затарахтел дизель. Гребной винт ожил. Темный корпус катера отвалил в сторону и стал удаляться в южном направлении.
Однако я не спешил вылезать из-под днища лодчонки и вынырнул на поверхность лишь после того, как в воде появилась ладошка Джиан. Призывно помахав мне, девушка дала понять, что опасность миновала.
— Где они? — спросил я, вынырнув и отдышавшись.
— Метрах в двухстах. Они уже не смотрят в нашу сторону. Проверили документы, осмотрели вещи и потеряли всякий интерес.
— А что им было нужно?
— Не знаю, — пожала худыми плечиками девушка. — Спросили, откуда и куда плывем, с какой целью…
Ампаро копался у мотора, подливая в бак бензин. Я осторожно посмотрел поверх борта на удалявшийся катер.
— Можешь подниматься, — протянула руку Джиан.
Выждав для верности полминуты, я перемахнул через борт. Усевшись на лавку, снял шорты с футболкой, хорошенько отжал и расстелил на носу, дабы они просохли под лучами восходящего солнца.
Утробно заурчал маленький мотор, лодка набрала скорость и уверенно пошла к гористому острову, заполнившему почти весь горизонт с северной стороны…
Глава шестая
Филиппины; остров Катандуанес.
Настоящее время
Около полудня, прошуршав по песку, нос нашей лодки вылез на берег. Мы с Ампаро спрыгнули в воду и почти полностью вытащили суденышко на песчаный пляж. Берег был почти пуст. Слева в сотне метров рыбак чинил снасти, справа и намного дальше двое местных парней подтаскивали к воде свою «шаланду». Мы похватали из лодки пожитки и быстро направились прочь с открытого места…
Широкая асфальтированная дорога. Кварталы бедных домишек города под названием Вирак. Сейчас самое пекло — солнце стоит в зените. Наверное, благодаря этому улочки городка безлюдны. Это хорошо. Свидетели приезда на отдаленный остров рослого мужчины европейской внешности нам ни к чему. Лучше, чтобы об этом никто не знал.
— Далеко живет ваш родственник?
— Минут десять быстрым шагом.
Мы с Ампаро ускоряем темп движения, Джиан, хоть и идет налегке, едва поспевает за нами.
Пересекаем пять коротких кварталов, поворачиваем влево и по большой петле обходим местный спортивный комплекс, состоящий из стадиона, парочки скромных открытых бассейнов и теннисного корта. Жилых домов здесь значительно меньше, а дальше идет прямая дорога, застроенная домишками только с одной стороны.
По дороге приходится протопать около пятисот метров. Навстречу лишь однажды попадается пустой моторикша. Завидев нас, он немного сбавил скорость, однако, удостоверившись, что его услуги не потребуются, дал газу и умчался по своим делам.
— Сюда, — свернул влево Ампаро.
В глубине за деревьями — шагах в пятидесяти от дороги — стояло строение, смахивающее на хижину. Редкий заборчик, деревянные стены, крыша из тонкого проржавевшего железа. Половина окон забита фанерными листами. Забор и строение местами покрыты разноцветной полинявшей краской.
— Это дом твоего дяди? — спросил я девушку.
— Да. Мы тоже когда-то жили здесь. До того, как уехали в Манилу.
«Боже, — подивился я, оценивая скромные размеры жилища, — как можно было ютиться такой огромной семье в этом домишке?..»
Меж тем Ампаро без промедления входит внутрь дома и знаками приглашает последовать за ним. Заходим. Полумрак, неприятные запахи протухшей рыбы, беспорядок… Ампаро обходит несколько комнат. Возвратившись, разводит руками: — Никого…
Джиан начала метаться по дому, наводя хоть какой-то порядок. В небольшом стареньком холодильнике она нашла несколько замороженных рыбин и пообещала приготовить обед. Ее отец отправился по знакомым соседям — расспросить о брате. Я же просто стал слоняться по трем маленьким комнатушкам с чуланчиком и кухней, удивляясь скудности и нищете островного бытия…
— Скорее всего, мой дядя ушел в море, — радостно лепечет девушка, орудуя метелкой. — Здесь люди живут только продажей пойманной рыбы…
Все опасности миновали, мы под крышей дома ее дяди, и Джиан понемногу приходит в себя. На лице здоровый румянец, в глазах искорки, губки постоянно растягиваются в улыбке.
Мне не хочется напрягать ее нехорошими предположениями, но, судя по жуткому бардаку, здесь определенно произошло что-то неординарное. В самой большой по площади комнате валяется разломанный стул, дверь в маленькую спальню выломана, а в кухне перевернут шкафчик с посудой. Даже если ее дядя запойный, то объяснить варварское отношение к небогатому скарбу крайне трудно.
Я не стал озвучивать свои выводы, однако это сделал за меня вернувшийся Ампаро.
— Брата не видели около трех недель. Он куда-то пропал. Некоторые говорят, будто не вернулся с ночной рыбалки, — сказал он, войдя в дом и прислонившись спиной к косяку.
— Как пропал? Как не вернулся с рыбалки? — выронив веник, спросила Джиан.
— Толком никто ничего не знает. Но брат не мог утонуть на рыбалке — это мне сказал его друг Бальтасар, с которым он часто выходил в море. Бальтасар повстречал его ночью около недели назад. Значит, он жив и здоров.
«Занятно. Мои худшие подозрения подтверждаются», — размышлял я, глядя в покрытое пылью окошко. Повернувшись к Ампаро, спросил:
— Мысли по поводу беспорядка есть?
Он не понял вопроса. Пришлось помочь.
— Ты же видишь, что здесь кто-то побывал. Разбитая мебель, последствия обыска… Что это могло быть? Разборки рыбаков-конкурентов или месть каких-то бандитов?