— Мне нужно позвонить. — Андрей отодвинул табуретку и поднялся из-за стола.
Ему не нравилось у Лобовских. Не то чтобы он ощущал к ним неприязнь, но осадок после давешнего разговора с Лешей остался. Правда, стол накрыли, салатов нарезали. Леша мяса нажарил. Поздравляли с освобождением. Пили шампанское и водку. Точнее так: Лена с Татьяной шампанское, Леша водку, а Андрей не пил вообще. Ситуация не позволяла. Да и не хотелось.
Леша косился, пока не принял хорошенько на грудь. После стал объяснять что-то, извиняться. Андрей смотрел на него, смотрел, и стало ему как-то вовсе уж тошно. Тут-то он и собрался выйти позвонить. Слава богу, время пришло.
— Вихреву? — Румяная после шампанского Татьяна взглянула на мужа.
— Угу. — Он кивнул.
Татьяна сразу помрачнела. Было с чего.
— Да о чем речь, Андрюха! — воскликнул слишком уж оживленно Леша. — Телефон в комнате. Звони себе на здоровье. Никто тебя не подслушает!
Андрей поднялся из-за стола. Спокойно, ровно, словно и не волновался вовсе.
— В комнате? — переспросил, уточняя.
— Там, на столике, — мотнул головой Леша. — Увидишь. А хочешь, с моего мобильника позвони.
— Нет. Лучше с простого.
Андрей вышел в коридор, остановился, пару раз глубоко вздохнул, успокаивая отчаянное сердцебиение.
— Спокойно, — сказал он себе шепотом. — Спокойно.
Какое там. До спокойствия ли?
Телефон, приплюснутое тайваньское нечто, действительно стоял на журнальном столике поверх толстой кипы газет. Андрей присел, придвинул аппарат ближе, набрал номер Вихрева.
Ответили не просто быстро — мгновенно. Недовольное «да» повисло, словно тяжелый серповидный маятник.
— Леонид Леопольдович? — Андрей узнал голос, а переспросил автоматически, как будто ответ мог что-то изменить.
— Да, слушаю. — Этот человек был обречен на власть. С таким голосом можно только властвовать. Повелевать.
— Это Скобцов, — стараясь оставаться предельно спокойным, сказал Андрей.
— Кто?
— Андрей Скобцов. Я работал в вашем банке, заместителем…
— Я знаю, кем ты работал. — Голос Вихрева заполнился свинцом, как старая бочка дождевой водой.
— Леонид Леопольдович, мне нужно с вами поговорить. — Вихрев не ответил. — По поводу денег…
Вихрев не дал ему закончить.
— Слушай меня внимательно, ты… — Надо отдать ему должное, ругательство осталось невысказанным. — Еще раз услышу твой голос, пеняй на себя! Подойдешь к банку ближе чем на километр — спущу своих «бультерьеров», они тебя уроют! На куски порвут! Понял?
— Но я не…
— Ты понял меня? — заорал Вихрев. Он был вне себя.
— Леонид Леопольдович, я думал, что…
— Еще слово скажешь, я тебя прямо сегодня в речку спущу! Ты понял меня? Отвечай! Понял, нет?
— Но…
— Все, б…, — Вихрев даже задохнулся от злости. — Ты — труп. Я тебе, б…, устрою. Где ты там? Слышишь меня? Я прямо сейчас к тебе бригаду пошлю! Прямо сейчас, понял? Ты у меня, сука, попляшешь. Звонить он мне еще будет, сучий потрох. Я теб…
Андрей опустил трубку, вздохнул.
— Ну что? — Татьяна стояла в дверях, скрестив руки на груди.
— Сказал, пошлет за мной бригаду, — ответил Андрей и посмотрел в окно, за которым мощно накатывал фиолетовый вечер. — И еще сказал, они меня убьют.
— Кто?
— Да бригадиры эти. — Андрей снова вздохнул. — Как будто больше меня убить некому. — Он оперся ладонями о колени, поднялся. — Ладно. Пора. — Задумался на секунду, усмехнулся невесело, покачал головой. — Это же надо. За три года ни копейки в банке не взял. Хотел ведь как лучше — и на тебе. Бригаду.
— А чего ты ожидал? Что он тебе на шею бросится? Так ведь у него дочь убили, — напомнила Татьяна.
— Да это понятно, — кивнул Андрей. — Но не я же ее убил. Пусть бы к зятю бригаду посылал.
— И к зятю пошлет, — ответила Татьяна. — Можешь быть уверен. — Андрей помотал головой. — Ну? Что ты намерен делать?
— То же, что и раньше. Мы же предусматривали подобный вариант, правда? — Татьяна кивнула. — Ну, не стал Вихрев со мной разговаривать — его личное дело. Я хотел как лучше.
— Так что ничего не меняется? — поинтересовалась Татьяна
— Ничего. Я пошел.
— Уже?
Татьяна посмотрела в окно, за которым сгущалась темнота.
— А чего ждать?
— Может, лучше милицию вызвать? — с откровенным сомнением предложила Татьяна. — Вдруг ты один не справишься? Третьяков же здоровый, как лось. Бывший милиционер. Приемами владеет.
— Я нож возьму. Справлюсь как-нибудь, — заверил Андрей, надеясь, что голос его звучит достаточно уверенно. — Ты, главное, ничего не перепутай.
— А если…
— Никаких «если». Просто сделай то, о чем я тебе говорил. — Андрей прошел в коридор, натянул пальто.
— Андрюха? — сидящий за столом Леша пьяно уставился на него. — Ты куда?
— Пойду перекурю. Воздухом подышу. — Андрей зашел в кухню, открыл кран, якобы попить, незаметно взял со стола длинный кухонный нож и сунул в карман брюк.
— Андрюш, а пошли вместе? — предложила Лена.
— Ребята, мне бы одному побыть, — ответил Андрей, нехотя делая пару глотков и вытирая губы ладонью. — Я пойду пройдусь. Вон, — кивнул за окно, — до рощи и обратно.
— Андрюш, ты — гений — Когда Лена что-то вбивала себе в голову, остановить ее было невозможно. — Решено. Мы идем гулять Все вместе.
— Ты обиделся, что ли? — недоумевающе поинтересовался Леша.
— Ему просто нужно побыть одному. ответила Татьяна
— А мы сзади пойдем, — весело предложила Лена — В десяти метрах Или даже в пятнадцати.
— Ч-ш-ш-ш, — пьяно зашипел на жену Леша. — Молчи, женщина. Мужчине надо побыть од-дному.
— Андрюш, я за тебя волнуюсь, — сказала вдруг Татьяна и сжала его ладонь
— Ничего — Андрей ободряюще улыбнулся. — Все будет нормально. Вот увидишь.
Он вышел за дверь. Постоял на площадке, прислушиваясь к звукам, доносящимся из квартиры, переложил нож в карман пальто. Закурил и побрел вниз по лестнице.
То, что Чернозерский не мог «сработать» такое дело в одиночку, он понял давно. Андрей перебрал десяток вариантов, пока не остановился на Третьякове. Участие ТриТэ казалось логичным и вполне укладывалось в схему. Кто еще мог поставить подслушивающее оборудование? Кто достаточно жесток для подобной работы? Кто мог выяснить любую подробность о нем, Андрее? И наконец, кто мог подложить бумагу в сейф? Только ТриТэ. Больше некому.
Андрей вышел из подъезда, посмотрел в низкое, грязно-серое небо. Вечер. Повернул голову, заметив стоящий на углу дома автомобиль. Черный «Ленд-Крузер». Сошел с асфальтовой дорожки и побрел к березовой роще. За спиной хлопнула дверца. Андрей миновал первые деревья. Рано, на виду все. Углубился в рощу. Отойдя метров на двадцать от опушки, обернулся. Идущий следом приблизился. Остановился, в паре метров.
— Ну, здорово.
Мужчина шагнул вперед, и на мгновение свет далекого фонаря мягко упал на его лицо. Это было лицо Андрея. Даже украшенное синяками. Андрей оторопел.
— Это ты?.. — прошептал он сдавленно-изумленным шепотом и даже попятился.
— Не ожидал? — Мужчина засмеялся. — Впрочем, я могу тебя понять.
— Но… каким образом? Ты же умер! Тебя похоронили!!!
— Нет, братец. Это не я умер. — В голосе мужчины послышалось злое веселье. — Это ты умер! Это тебя похоронили! А я со своим «белым билетом» не пошел в армию, не оказался на войне, не погиб. Вместо этого я дважды женился и сменил фамилию, перебрался в Москву, устроился на работу в банк, женился в третий раз, стал заместителем Чернозерского, а потом воспользовался случаем и украл бабки, которые хотел стырить кто-то другой. Не веришь? — Он снова усмехнулся. — Поезжай домой, посмотри на могильную плиту. На ней твое имя. Твое, а не мое!
— Черт, — Андрей закрыл глаза, покачал головой. — Я должен был догадаться. Должен был. Третьяков не купился бы на простого двойника.
— Наверное, — согласился близнец. — Я не стал проверять. Ну что, братик. — Он спокойно достал из кармана пачку «Мальборо-лайт», закурил. — Ты кое-что взял у меня взаймы. Пришло время возвращать.
— О чем ты?
— Ты знаешь о чем. О жизни. Это ведь ты не хотел идти в армию и уговорил меня поменяться паспортами. Я согласился. Ты думал, что я погиб, но я жив, как видишь, и пришел забрать то, что принадлежит мне по праву. Надо бы еще и проценты содрать, ну да черт с тобой. Проценты прощаю.
— Какие проценты? О чем ты говоришь? — насупился Андрей.
— Не понимаешь? Ты, дохляк, которого при виде трупа начинает тошнить, погиб бы ТАМ в первый же месяц. А я вернулся живым и, значит, сохранил тебе жизнь. А это, согласись, дорогого стоит.
Мужчина вдруг быстро подошел к нему, схватил сильной рукой за шею, притянул к себе, едва не ткнув окурком в лицо. Андрей опешил. Все объяснилось довольно просто — через секунду мужчина отпрянул, держа руку раскрытой ладонью вверх. На ладони его лежала маленькая черная горошинка.
— Микрофон, — объяснил он. — С тобой приходится смотреть в оба. Ты всегда был сообразительным мальчиком. Волны этого «жучка» можно поймать обычным приемником с расширенным УКВ-диапазоном. Кто знает, может быть, сейчас твоя жена занята именно тем, что пытается записать нашу беседу на магнитофон.
Он бросил микрофон на влажную землю и втоптал мыском туфли в осеннюю жижу.
— Что ты собираешься делать? — Голос Андрея невольно дрогнул.
— Все просто. Ты дашь мне номера счетов, на которые перевел деньги, коды доступа и пароли. Будем считать это компенсацией за полтора года войны, за семь лет плена, за три неудачных побега, за побои, после которых у меня внутренности через задницу лезли, за твою спокойную жизнь. Отдашь мне свои, точнее мои, документы и можешь катиться домой. Пусть там тебя на руках носят как героя-фронтовика. Ты станешь жить своей жизнью, я — своей.
— А если я откажусь?
— Если откажешься? — Мужчина пожал плечами, вынул руку из кармана пальто. Огонек сигареты отразился на лезвии ножа. — Тогда мне придется тебя убить. Уж не обессудь. Ты в любом случае потеряешь все.