Но, поискав Винса, чтобы предупредить, что ухожу, увидела, как он вытаскивает двух женщин из толпы, танцующей за ограждением.
Он втащил их в VIP-зону, и охрана быстро снова повесила веревку. Одна из девушек была загорелой, высокой и худощавой, с платиновыми волосами и идеальной попкой в форме сердечка. Другая тоже была высокой, но с кремово-бледной кожей, с телом, напоминающим форму песочных часов, с короткими каштановыми волосами и губами, как у Анджелины Джоли.
Оказавшись за веревкой, женщины обступили Винса с обеих сторон, и втроем они начали двигаться в такт гремевшей в клубе музыке. Женщины обхватили Винса руками, словно он принадлежал им – они даже на секунду не усомнились, что он этого хочет.
Сердце замерло в груди и тут же гулко забилось быстрее, пока я наблюдала за ними со стороны. Я смотрела, как блондинка провела ногтем по руке Винса, по его шее, подбородку, а потом притянула к себе. Она не стала его целовать, просто заставляла смотреть на нее, пока сама прижималась к нему всем телом.
Телом, которое он и сам прижимал к себе, пока она двигалась под музыку.
Брюнетка танцевала с другой стороны, закинув ногу ему на бедро, и потянула за воротник рубашки, чтобы привлечь внимание Винса. Когда блондинка не позволила ей этого сделать, брюнетка лизнула ему шею и прикусила кожу.
Даже с другого конца я увидела, как Винс зашипел, увидела его ухмылку, когда он повернулся лицом к женщине, и она торжествующе улыбнулась.
Я застыла на месте.
Я с каким-то мазохистским удовольствием наблюдала за этой картиной, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.
На моих глазах разворачивалось шоу «Фанатки в действии».
А когда женщины стали целовать ему шею, Винс возвел взгляд к потолку.
А потом посмотрел прямо на меня.
Он не отрывал от меня темного лукавого взгляда, пока девушки соревновались, кто доберется до него первой. Я еле слышно пробормотала извинения, пробившись через команду и счастливиц, которых выбрали им в компанию. Я вышла из-за ограждения, проталкиваясь сквозь толпу, пока не вырвалась на влажный ночной воздух. Дышать было так трудно, что я задыхалась, безуспешно пытаясь наполнить легкие кислородом.
Я не видела машину, на которой мы приехали, и даже не подумала о том, чтобы ее вызвать. Я просто пошла к небоскребу, в котором целый месяц жила как в плену, пока выполняла эту работу, и крепко зажмурилась, пытаясь понять, что сейчас увидела. Я открыла глаза и снова продолжила путь.
И не успела сделать и двадцати шагов, как меня резко развернули. Винс ухватил меня за локоть и заставил остановиться.
– Уходишь?
Я в недоумении уставилась на него, заметив, что его шея измазана губной помадой.
У меня вырвался резкий смешок.
– Ну надо же, заметил, – огрызнулась я и, вырвав руку из его хватки, пошла в том же направлении.
– Давай я вызову тебе машину.
– Пешком дойду, здесь недалеко.
– Ты на каблуках. И сейчас три часа ночи.
– Справлюсь.
Винс обошел меня и загородил дорогу.
– Что происходит? Почему ты злишься?
– Я не злюсь.
– Ага, пыхтишь, как разъяренный дракон, и несешься по городу, потому что отлично проводишь время?
Я усмехнулась и обошла его.
– Возвращайся в клуб, Винс. Уверена, фанатки уже тебя потеряли.
Какое-то время я шла одна, но потом он побежал за мной и, догнав, снова преградил путь. Я заметила, что Винс что-то писал в телефоне, но уже убрал его в карман, когда догнал меня.
Наверное, пригласил своих поклонниц к себе домой.
– Мэйвен, – сказал он. – Поговори со мной. Скажи, что случилось.
Его глаза были уставшими и остекленевшими. Винс казался сонным, сексуальным и уверенным в себе и смотрел на меня так, словно и сам знал ответ.
Я посмотрела на него исподлобья.
– О, даже не знаю. Наверное, просто хотела, чтобы ты снова меня удивил, и поняла, что ужасно разочарована.
Его красивая бровь со шрамом взлетела на лоб.
– С чего это?
– Ты ничем не отличаешься от остальных богатых спортсменов, на которых правила не распространяются, – покачав головой, сказала я. – И это так банально.
Винс нахмурился и рассмеялся, как будто был совершенно сбит с толку.
– Правила?
Но затем смех стих, и на его лице отразилось понимание, разгладив каждую черточку этого красивого дурацкого лица.
– Ты ревнуешь.
Я вскинула брови от возмущения и еще какого-то чувства, как будто меня раздели догола и выставили на всеобщее обозрение. Я подавила эти ощущения, держа себя в руках.
– Вот это да! – Я протиснулась мимо Винса, качая головой, но он обогнал меня прежде, чем я успела сделать два шага.
– Ты ревнуешь, да?
– Держи себя в руках, Мальчишка Танни, – выпалила я, вскинув подбородок, и приосанилась. – Ты не сможешь вызвать у меня ревность, даже если попытаешься.
– Неужели?
– Именно так.
– Хм, – задумчиво произнес Винс, и не успела я решить, как теперь поступить, как он схватил меня за бедра и прижал к кирпичной стене здания, мимо которого я только что пронеслась.
Я ударила Винса так сильно, что у меня перехватило дыхание, и он улыбнулся, приперев меня к стене и окружив, как хищник, намеревающийся отобедать впервые за несколько дней.
– Значит, ты не хочешь, чтобы я сию же минуту отвел тебя к себе домой? – спросил Винс низким и соблазнительным голосом.
Я не ответила, и он прижался ко мне еще сильнее, вынудив снова охнуть. Он просунул крепкое бедро между моих ног и развел их в стороны так широко, что юбка задралась на пару сантиметров.
– И не хочешь, чтобы я прикасался к тебе так же, как прикасался к ним?
Не было нужды уточнять, о ком он говорил, обхватив ладонью мою шею, на которой пульсировала жилка. Винс еще сильнее приподнял мой подбородок, заставляя взглянуть на него.
– Ты же не хочешь, чтобы я закинул эту сладкую попку себе на плечо и отнес тебя в дом? – спросил он, проводя кончиком носа по моей переносице. Я почувствовала его дыхание, когда Винс закончил вопрос: – Не хочешь, чтобы я прижал тебя к окну, задрал юбку и трахнул на глазах у всего города?
Я тяжело дышала, прижимаясь к его груди, и Винс приподнял ногу чуть выше, задирая юбку и вынуждая меня прикрыть с трепетом глаза.
Он сильнее ухватился за мои бедра, совсем чуть-чуть, но этого хватило, чтобы сломить мою волю.
И тогда я его поцеловала.
Мне всего-то и требовалось встать на цыпочки, чтобы прижаться губами к его губам. Я охнула, когда он застонал и обхватил рукой мой затылок, прижимая к себе, чтобы жадно, неспешно поцеловать. Его губы были такими требовательными, такими пухлыми. Я развела ноги, застонав, и снова свела их, когда Винс ворвался в мой рот языком, пробуя меня на вкус.
Но поцелуй закончился, поскольку Винс отстранился и отодвинулся от меня.
Мое тело задрожало от потери тепла, от того, что влажный воздух вдруг стал прохладным, окутав мои обнаженные бедра там, где задралась юбка.
А Винс Танев, этот самоуверенный подонок, вытер большим пальцем уголок рта и расплылся в коварной улыбке.
– Прости, детка, – сказал он и засунул руки в карманы. – Для начала тебе придется признать, что ты хочешь этого.
Я уставилась на него, разинув рот.
А потом издала пронзительный крик, одернула юбку и с такой силой толкнула его в грудь, что Винс отшатнулся.
– Я тебе не детка! – заорала я.
Он расхохотался, и я снова его толкнула.
– Боже, ну ты и ублюдок. Я тебя ненавижу!
– Ну еще бы.
Он взметнул рукой, помахав черной машине, и та подъехала к обочине. На этой же машине мы приехали в клуб, и водитель поздоровался с Винсом, кивнув.
– Что это?
– Твоя машина, – ответил он и открыл заднюю дверь. Винс почти впихнул меня в машину и закрыл дверь. Окно было опущено, и он наклонился и оперся на него, чтобы посмотреть на меня. – Спокойной ночи, Мэйвен. Увидимся утром.
Винс подмигнул, выпрямился и постучал по крыше машины, а потом отошел на несколько шагов. Он самодовольно улыбался, словно я только что вручила ему выигрышные номера лотереи, а я еще никогда не чувствовала, чтобы меня так подводило собственное тело: я тяжело дышала, голова кружилась от нашего поцелуя, трусики под юбкой были влажными.
Машина отъехала от тротуара прежде, чем я успела послать Винса к черту.
Глава 15. Пробуждение сексуальности
Спустя два дня после победы в Тампе мы вылетели в Питтсбург на пятничную вечернюю игру.
Это были ответные выездные матчи: в пятницу – Питтсбург, а в субботу – Балтимор. Мы вылетели в четверг вечером, чтобы заселиться, и, имея за плечами победу дома и серию из трех выездных побед, были уверены в своих силах.
Я держался за эту уверенность, за наше мастерство, и нам выпал реальный шанс привлечь внимание лиги, если мы выиграем и эти выездные матчи. Тогда у нас будет пять побед подряд.
«Тампа» с две тысячи пятнадцатого года не выигрывала пять матчей подряд.
Ничто не мотивировало меня сильнее, чем возможность попасть в заголовки новостей, помимо возможности заткнуть раз и навсегда спортивных аналитиков, которые уже строили всякие предположения обо мне и моей команде. В этом мне могли помочь эти победы, и потому я уделял этой задаче первостепенное значение.
После утренней тренировки в пятницу я вернулся в номер, чтобы заняться привычным распорядком перед игрой. Но что-то было не так.
Я не понимал, что именно, но без тени сомнений знал, что мне поможет встряхнуться.
– Я кое-куда собираюсь.
Мэйвен украдкой взглянула на меня, сидя на диване и выполняя работу в телефоне. На ней были оливковые спортивные штаны и черная широкая футболка, которая скрывала ее хрупкую фигурку. Она поджала под себя босые ноги, на лице не было ни грамма косметики, а волосы не уложены. Ни к чему упоминать, что под этой футболкой и лифчика не было, что меня убивало и вместе с тем заставляло благодарить звезды.