Я простонала и обмякла.
Если я еще не потеряла рассудок от того, как он массировал мне плечи, то, почувствовав, как его пальцы обхватывают затылок и массируют кожу голову, чуть не вспыхнула от удовольствия.
И, не удержавшись, прильнула к нему.
А между делом прижалась попой, и, когда мы соприкоснулись под водой кожей, тело охватил огонь.
Время остановилось, а Винс на мгновение замер, а потом снова продолжил. Вроде я даже услышала, как он сглотнул, вроде услышала, что следующий вдох дался ему немного труднее.
Я не отстранилась.
В ушах стучало, и мы сидели в той же позе: обе его руки в моих волосах, а его бедро прикасалось к моим ягодицам. А когда Винс сдвинул руки вниз, проведя кончиками пальцев по моим плечам, а потом опустил их под воду, я почувствовала, как его член твердеет и прижимается к моей пояснице.
Но даже тогда не отстранилась.
Эти кончики пальцев прошлись вниз по моим рукам, снова скользнув вверх, пока не оказались на спине. Винс прикасался ко мне так нежно, что казалось, будто вообще не трогал, а я не могла даже сделать вдох.
Винс уткнулся носом мне в ухо и опустил руки, пальцами очерчивая ямочки на моей пояснице. Затем положил руки мне на бедра и притянул к себе так, чтобы я почувствовала, что с ним делаю.
Он задышал мне на ухо громче и быстрее. Ни слова не произнес, очерчивая пальцами тонкую резинку моих трусиков, а потом прижал руку к моему животу, а другую продвинул выше. Винс просунул кончик пальца под лифчик, и я почувствовала спиной, как дернулся его член.
– Черт, – прошептал он.
Его голос был очень хриплым, напоминая и признание, и молитву, и я прочувствовала его всем существом. Соски затвердели, и я сжала бедра, ощутив, как стало жарко между ними от одного-единственного слова.
Винс провел рукой чуть выше, сдвинув в сторону лифчик. Я задумалась, чувствовал ли он, как гулко бьется мое сердце, как сильно я дрожу.
Я задержала дыхание и наклонилась, почувствовав его вздох. Винс провел носом по моему подбородку и легонько обхватил грудь, лизнув мочку уха.
– Еще шампанского?
Когда в ночном воздухе раздался голос стюардессы, я резко отпрянула от Винса. Она с улыбкой показалась из-за угла, но я уже сидела в другом конце джакузи. Девушка предложила Винсу бокал, но он отказался, а вот я взяла шампанское и выпила его до дна.
– К сожалению, нам пришлось развернуться и вернуться в гавань. Погода портится. Но у вас еще есть немного времени, чтобы понежиться в джакузи, если хотите.
Как только она ушла, я выбралась из ванной, не потрудившись попросить Винса отвернуться. Просто схватила одно из полотенец, свернутых на стуле, и накрылась им, а потом подхватила с палубы одежду и вернулась в каюту.
В ванной я попыталась успокоиться, что не слишком мне удалось. Я смотрела на свое отражение, на волосы, которые растрепал руками Винс, на свои глаза, испачканные тушью.
Я была такой влажной, что не знала, как вернусь домой, не намочив брюки.
Опасные звоночки. Всюду были опасные звоночки, и все же я желала этого мужчину, как очередная жеманная фанатка.
Я была зла на себя и возбуждена.
Я еще не успела отдышаться, когда снова вышла на палубу, а мы уже вернулись в гавань. Винс тоже оделся и смотрел на меня, засунув руки в карманы.
Я хотела остаться на другом конце палубы, как можно дальше от него, но он подошел ко мне и, положив локти на поручень, стал смотреть на проплывающий мимо город.
– Мне нравится, что ты сегодня выложила, – сказал Винс так, будто не его член прижимался к моей спине, словно не он только что пробовал на вкус мою кожу. – Классное видео.
Я соединила в одно видео две выездные игры и добавила взрывные удары, когда он бил противника по стеклу или перехватывал пас под ритм музыки.
– Рада, что тебе нравится, – еще немного запыхавшись, ответила я.
– Тебе стоит выложить нашу совместную фотку.
Тогда я перевела взгляд на него.
– Э-э-э…
– Вот, – сказал он, и не успела я среагировать, как мой телефон оказался у него в руке. Винс протянул его мне, чтобы я разблокировала, а затем открыл Instagram, и на экране показались мы в режиме селфи.
На яхте было темно, но городские огни освещали нас настолько, что получалось золотистое и немного зернистое изображение.
Винс приобнял меня рукой, притянув к себе. Он был таким крупным, что одной рукой полностью обхватил меня, а другой приобнял.
– Не пугайся ты так, – прошептал он мне в шею, смотря на наше изображение на экране.
Я обхватила ладонями руку, которой он меня обнимал. Винс положил подбородок мне на макушку, сексуально ухмыляясь, а взгляд у него был как у хищника, приметившего добычу.
Вытянув руку, он снял нас: я стояла, прильнув к нему и вцепившись в рукав его куртки, а Винс прижимал меня к себе рукой. Сработала вспышка, и Винс тут же отстранился, не дав мне посмотреть на снимок.
– Что ты делаешь? – спросила я, увидев, как он идет по палубе, что-то набирая на телефоне.
– Выкладываю фото.
– Никому не интересно смотреть на меня. Ты же помнишь, что профиль посвящен тебе?
Он не ответил, и я пошла за ним.
– Что ты пишешь?
Он промолчал, и ему повезло, что стюарды готовили нас к высадке на берег. Винс сунул мой телефон в карман своей куртки и не отдавал его, пока мы не вернулись в машину.
Когда мы подъехали к отелю, было уже очень поздно. Но в номерах стояла тишина, и я предположила, что остальная команда еще в городе. Вряд ли они уже спали, ведь утром им просто предстояло лететь домой.
– Спокойной ночи, – сказала я Винсу, когда мы добрались до наших номеров. Я приложила ключ-карту и открыла дверь, а он прислонился к двери своего номера и посмотрел на меня.
Я остановилась, приподняв бровь.
– Скоро ты окажешься в моей постели.
Я открыла рот и в недоумении уставилась на него, а потом хмыкнула. Дверь захлопнулась, и я подошла к Винсу.
Я скрестила руки на груди, высоко подняв подбородок.
– Этому не бывать, Голубь.
Он выпрямился, вторгаясь в мое пространство так быстро, что я попятилась и ударилась о стену между нашими номерами. Винс уставился на меня с ленивой улыбкой.
– С нетерпением жду, когда заставлю тебя проглотить эти слова.
Он прижался ко мне, совсем чуть-чуть, ровно настолько, чтобы у меня перехватило дыхание. Протянул руку и провел костяшками пальцев по моему подбородку, потянув за мочку уха и словно напомнив, что его зубы делали то же самое сегодня вечером.
Затем улыбнулся еще шире, отошел и отпер свою дверь.
– Кстати, мне нравится выражение твоего лица, – сказал Винс, взглянув на меня, примерзшую к месту. – Когда ты понимаешь, что произошло идеальное совпадение.
Я вошла в номер, не удосужившись проверить телефон. Голова и тело гудели от прикосновений Винса, от событий этого вечера, от моих ощущений. А еще я была настолько измотана, что мне едва хватило сил умыться, а потом рухнула в постель и уснула.
На следующее утро я проснулась от потока сообщений.
Рея: Мы с Камиллой обалдеваем от вчерашнего поста. В хорошем смысле. Позвони, как проснешься!
Камилла: Чую, задание стоит пролонгировать… Вы взорвали Интернет! И разбили сердца всех девушек в Тампе;)
Ливия: Я же говорила, что ты попала. Можешь признать за бокальчиком красного вина в ближайшее время, что я была права. Мне нужны подробности.
Заволновавшись, я закрыла сообщение от подруги и открыла Instagram. Кликнула на фотографию в своем профиле, быстро перелистнув сторис об игре, которые выложила вчера, и наткнулась на наш с Винсом снимок.
Он так меня шокировал, что я закрыла рот рукой, не веря глазам.
На фото я улыбалась и немного прищурилась из-за вспышки, отчего видок у меня был довольный. Мои обычно вьющиеся волосы были уложены мягкими волнами и развевались на ветру. Пряди прилипли к губам, и я крепко сжимала руку Винса, вцепившись в его куртку. Я знала, что выгляжу уставшей, но еще казалось, будто меня только что хорошенько отымели.
А сзади стоял Винс и обнимал так, словно я принадлежала ему. Он опустил взгляд, но смотрел сексуально и маняще.
Он прижимался губами к моим волосам.
Мне стало трудно дышать. И как я не заметила?
Но эта мысль быстро улетучилась из головы, потому что в следующую секунду я обалдело уставилась на текст на экране.
«Праздную победу со своей девочкой».
Я вышла из сторис и увидела в ленте снимок.
Фото уже заметили ESPN и сделали репост.
Вот же подонок!
Глава 18. Искусно расставленные сети
На следующее утро я накинула капюшон на голову и села в хвосте самолета, не обращая внимания на Винса и команду, пока у меня разрывался телефон. Рея и Камилла просили позвонить, как только я приземлюсь. Ливия тоже хотела со мной поговорить.
Когда мы сели в Тампе, я быстро смылась и поехала в центр одна, чтобы в тишине со всеми созвониться. Но не успела набрать лучшую подругу, потому что телефон завибрировал в руках, и на экране появились лица родителей.
Это была рождественская фотография двухлетней давности, на которой мы все были одеты в пижамы и обнимались, делая селфи у елки. Телефон на вытянутой руке держал папа, широко улыбаясь. Мама прижималась к его боку, а я, сочетавшая в себе черты обоих родителей, стояла перед ними.
Мне всегда казалось, что внешне я походила на маму: те же золотистые глаза, та же худощавая фигура, та же теплая улыбка. Но во мне проглядывались и папины черты. У нас были глаза одинаковой формы, веснушки на щеках, и я знала, что характер мне тоже достался отцовский. У папы была бледная кожа, которая краснела от эмоций, алкоголя и даже десяти минут пребывания на солнце. А мамина кожа была темно-коричневой, как почва матери-земли. Моя же была где-то между.
Обычно на их звонки я отвечала с улыбкой, радостно готовясь узнать, как у них дела, и поделиться с ними переменами и в своей жизни.