Но никаких изменений в дело это не внесло, скорее наоборот: при проведении токсикологической экспертизы судмедэксперты не обнаружили ничего необычного. И причина, и обстоятельства смерти были вполне правдоподобными. Судебно-медицинские эксперты согласились с мнением врачей, лечивших Марко в больнице. Против захоронения тела Марко больше никто не возражал.
Похороны Марко напоминали торжественные похороны государственного деятеля: Красный Крест, служба спасения, добровольная пожарная команда – все пришли в форме. Были подняты флаги организаций, а коллеги произнесли трогательные речи в память о нем. Похоже, его многие любили и ценили как преданного своему делу фельдшера, а также как человека веселого, уравновешенного и любящего. В итоге на небольшом кладбище, где Марко должен был обрести свое последнее пристанище, собралось около 150 скорбящих.
«Если бы любовь нашла путь на небеса, а воспоминания были ступеньками, тогда мы поднялись бы наверх и вернули тебя», – такие строки напечатала Саския на траурных открытках размером с визитную карточку. Она рыдала на протяжении всей службы и несколько раз падала в обморок во время самих похорон. Все сочувствовали безутешной Саскии. Конечно, ей было нелегко. Потерять любимого мужа – это одно, но остаться вдовой с двумя маленькими детьми, большим домом и без какой-либо финансовой поддержки – совершенно другое. Но все же подобные удары судьбы, к сожалению, ежедневно случаются со многими людьми. Саскии нужно было все это пережить.
К тому же о ней трогательно заботился Матце, коллега Саскии и Марко по службе спасения. На кладбище он поймал женщину, когда та упала в обморок, и с любовью заключил ее в объятия. С тех пор в самые трудные минуты она всегда могла поплакать на его сильном плече, рассчитывая на его помощь и поддержку.
Матце помогал Саскии с подготовкой к похоронам, присматривал за детьми, делал покупки и сопровождал Саскию в официальных визитах. Он находился рядом с ней круглосуточно. Избитая поговорка «Не было бы счастья, да несчастье помогло» здесь вполне уместна. Вслед за погасшей звездой Марко взошла новая звезда Матце. Бескорыстная помощь превратилась в дружбу, дружба стала любовью, а любовь переросла в отношения. Саския влюбилась в Матце, а Матце – в Саскию. Конечно, среди спасателей всегда было известно, что Матце тайно и всем сердцем любил женщину, еще до внезапной кончины ее мужа.
О печальной судьбе Марко я узнал лишь спустя два года. Ко мне в офис пришел новый клиент. Уголовный суд в первой инстанции приговорил его к крупному штрафу за причинение тяжких телесных повреждений. Кристиан, так звали осужденного, не захотел мириться с решением суда. Он хотел встретиться со мной, чтобы понять, можно ли ждать успеха от подачи апелляции на приговор первой инстанции. В конце концов речь шла не только о крупной сумме, которую Кристиан, согласно приговору, был обязан выплатить в качестве штрафа – речь также шла о его справке о благонадежности и о хорошей репутации фельдшера. Потому что мужчина потерял работу в службе спасения. Красный Крест уволил его без предварительного уведомления сразу после предъявления обвинений. Кристиан не чувствовал за собой никакой вины, ведь все происходило добровольно и по обоюдному согласию.
Все началось с кинофильма, где пятеро студентов-медиков встречаются для проведения эксперимента: они собираются подобраться к смерти как можно ближе и испытать на себе, что значит умереть клинически. Правдивы ли истории о знаменитом свете в конце туннеля? Действительно ли человек проживает всю свою жизнь от начала до конца за тысячную долю секунды? Можно ли встретиться с умершими друзьями и родственниками?
Кристиан, шесть других фельдшеров и их знакомая медсестра собрались повторить эксперимент главных героев фильма. Благодаря медицинской профессии у них был доступ к необходимым препаратам, которые могли привести в состояние клинической смерти.
В каждой больнице, а также в каждой машине скорой помощи есть препараты, которые останавливают сознание, дыхание и сердцебиение.
Через несколько секунд после введения соответствующего препарата кровообращение прекращается. Если немедленно не начать реанимационные мероприятия, это неизбежно приведет к смерти в течение нескольких минут.
Кристиан был инициатором этого смелого эксперимента и вызвался стать первым добровольцем. Восемь друзей провели подготовку в соответствии с учебником. Они собрались в списанной машине скорой помощи, которую использовали в учебных целях. Машина была оснащена всем необходимым оборудованием, таким как ЭКГ, дефибриллятор, аппарат искусственной вентиляции легких и так далее. А потом началось. Они ввели «пациенту» сильное успокоительное, от которого тот за считанные секунды погрузился в глубокий сон. Затем последовал наркоз, в результате применения которого дыхание остановилось. Через несколько секунд ввели еще один препарат, после чего последовала остановка сердца.
В первом эксперименте, в котором Кристиан был «пациентом», остальные семеро участников ждали примерно 30 секунд после того как сердце Кристиана перестало биться. Затем они начали искусственную вентиляцию легких и непрямой массаж сердца. Через несколько секунд сердце Кристиана начало биться и он снова начал дышать. Спустя примерно четверть часа восстановления Кристиан пришел в себя и снова мог ориентироваться во времени и пространстве. Столпившиеся вокруг него друзья с нетерпением ждали его отчета.
И действительно, Кристиан рассказал им о длинном черном коридоре, в котором он находился, пока был без сознания, и который, казалось, был несколько миль в длину. В конце коридора он увидел мерцающий белый свет и тень с раскинутыми руками…
В течение следующих нескольких недель и месяцев Кристиан и его друзья повторили эксперимент и даже расширили его. Друзья подумали, что, если бы в их распоряжении оказался человек без каких-либо признаков жизни, они могли бы пройти дополнительную подготовку и отработать дальнейшие инвазивные меры. Помимо непрямого массажа сердца и вентиляции легких, экспериментаторы практиковали интубацию (введение трубки в трахею), установление внутрикостного доступа (введение иглы в костномозговую полость) и другие экстренные меры. Вместе с опытом они также постепенно увеличивали время, в течение которого сердце подопытного не билось, чтобы получить наиболее впечатляющий и продолжительный околосмертный опыт. Они даже снимали свои эксперименты на видео, чтобы испытуемые могли увидеть, как они выглядели в состоянии клинической смерти.
Но какой бы опасной ни была эта игра со смертью с точки зрения медицины, все это время ничего не происходило. Все восемь человек пришли в сознание, и ни один из них не получил необратимых повреждений. Единственные неприятности, которые у них были, – это уголовные судимости и проблемы на работе. Потому что прокурору эксперимент восьми друзей совсем не показался забавным. С Кристианом – человеком, у которого, собственно, родилась эта идея – прокурор был особенно суров.
То, что сделали Кристиан и его друзья, не обошлось без юридических разногласий. Ведь все они действовали добровольно и ничего страшного не случилось. Для прокуратуры это было опасное телесное повреждение, хотя можно задаться вопросом, в чем же заключалось опасное телесное повреждение, когда в итоге все участники после короткого околосмертного опыта остались совершенно невредимыми и к тому же предварительно дали на это свое согласие.
Ну а насчет телесных повреждений нечего спорить, по крайней мере, с юридической точки зрения. Юристы определяют телесное повреждение как любое вмешательство в физическую неприкосновенность человека. Поэтому, каждый укол иглой шприца является травмой и, следовательно, уголовным преступлением. Ничего не изменится, если процедуру будет проводить врач или медицинский работник. Любое лечение также является причинением телесных повреждений, но оно оправдано и не наказуемо, если дано согласие или речь идет о неотложной медицинской помощи.
В случае с Кристианом, вне всяких сомнений, не было никаких нарушений, которые требовали бы лечения или срочного медицинского вмешательства. Восемь друзей были полностью здоровы. И все они дали свое согласие на участие в эксперименте. Они этого хотели. А тот, кто дал согласие, вряд ли может потом жаловаться, главное, чтобы все произошло именно так, как было обговорено заранее. Это причина, по которой перед операциями необходимо читать и подписывать текст, напечатанный мелким шрифтом. Но хотя восемь друзей не заполнили подобную форму согласия, они точно знали, чего ожидать. Проблема была не в этом. Прокурора беспокоило совсем другое.
Законодательство Германии не допускает ничем не ограниченного согласия. Например, нельзя дать согласие на причинение вреда другим людям или на нарушение законных интересов общества, допустим, просто взять и утилизировать канцерогенный асбест на своей территории, ведь это поставит под угрозу здоровье других людей.
Однако в Германии также существуют ограничения на право принятия самостоятельных и единоличных решений касательно личных свобод. Классический пример – ваша собственная жизнь. Хотя в некоторых странах самоубийство является наказуемым правонарушением, в Германии за это не привлекают к ответственности.
Также в Германии ни один врач не имеет права убивать кого-либо по его просьбе. За это врач сел бы в тюрьму, даже если бы пациент хотел умереть. Таким образом, государство запрещает давать согласие на чье-либо убийство, в отличие, например, от Швейцарии, где это разрешено при определенных условиях[33].
Закон также накладывает ограничения на согласие на причинение телесных повреждений, особенно если телесные повреждения нарушают «общепринятые моральные нормы». Однако то, что подразумевается под нарушением морали, на мой взгляд, весьма расплывчато: само определение «норм морали» как «чувство приличия всех справедливо мыслящих», кажется совершенно абсурдным или, по крайней мере, не совсем современным.