— Только если попасть в магистральный сосуд. В небольшой вене кровь найдет себе дорогу. Поэтому (доктор явно сел на своего конька) так важно как можно раньше заметить симптомы эмболии — тромба в крови и не дать ему блуждать по всей кровеносной системе.
— Да-да, но пузырек воздуха в крупной артерии — скажем, бедренной… Он же остановит кровообращение, верно? Как скоро?
— Практически сразу же. Сердце перестанет биться.
— И что дальше?
— Человек умирает.
— Будут какие-нибудь симптомы?
— Да никаких. Пара вдохов — и все. Легкие попытаются работать, а потом прекратят. Похоже на остановку сердца. Собственно, это и будет остановка сердца.
— Я так и знал! Пара вдохов: все равно что карбюратор — он чихает, и машина глохнет. И каково будет заключение патологоанатома?
— Естественная смерть. Признаки остановки сердца. Найдется разве что след от укола — если, конечно, его вообще будут искать.
— Вы в этом уверены, доктор? — спросил Паркер.
— Абсолютно. Это же простая механика. Все именно так и произойдет.
— А это можно доказать? — продолжал Паркер.
— Весьма трудно.
— Но нам все же придется попытаться, — сказал Чарльз. — Ваша версия многое объясняет. Доктор, не могли бы вы снова отправиться в морг и проверить, не найдется ли на теле след от укола. Думаю, вы нашли правильное объяснение, Питер. Ну вот, опять этот телефон! Да! Кто говорит? Что? Что? Черт побери! Все пропало! Конечно, она не вернется. Предупредите все участки. Надо следить за железной дорогой. Блумсберри прочешите мелким гребнем — этот район она знает лучше всего. Я прямо сейчас выезжаю в Лондон — да, немедленно. Вы совершенно правы. — Он повесил трубку, выдал несколько кратких, но емких нецензурных выражений и пояснил: — Этот недоумок, Пиллингтон, все разболтал журналистам. Информация уже в утренних газетах. Нам здесь больше делать нечего. Мэри Уиттакер узнает, что игра проиграна, и немедленно сбежит из страны — если уже не сбежала. Вы едете в Лондон, Уимзи?
— Само собой. Поедем в моей машине. Чтобы не терять время. Вызовите-ка Бантера, будьте так добры. Бантер, нам надо вернуться в город. Как скоро мы сможем отправиться?
— Немедленно, милорд. Я держал вещи вашей светлости и мистера Паркера наготове, на случай неожиданного отъезда.
— Вы просто молодец!
— И еще… Вам письмо, сэр. — И дворецкий протянул конверт Паркеру.
— Благодарю вас. Ах, да! Отпечатки пальцев на чеке. Хм… Кассира, кузена Аллилуйи и женские — вероятно, Мэри Уиттакер. Да, вот здесь — четыре пальца. Она прижимала ими край чека, когда ставила подпись.
— Простите, сэр, не позволите ли мне взглянуть на эти снимки?
— Конечно. Возьмите себе один экземпляр. Знаю, вас это интересует с точки зрения фотографа. Что ж, доктор, нам пора. Увидимся в Лондоне. Поехали, Питер.
Джентльмены уехали. Письмо мисс Климпсон так и не застало их — когда его доставили из полицейского участка, в отеле оставался только доктор Фолкнер.
В полдень они уже были в Лондоне — благодаря лихой манере езды Уимзи — и прямиком отправились в Скотленд-Ярд, высадив Бантера, по его просьбе, у дома милорда. Комиссара они нашли в самом мрачном настроении — он злился на журналистов и на Паркера, который не смог заставить Пиллингтона хранить молчание.
— Одному богу известно, где она сейчас. Наверняка вот-вот покинет страну.
— Если уже не покинула, — вздохнул Уимзи. — Она вполне могла выехать из Англии в понедельник-вторник. Если бы она решила, что горизонт чист, то вернулась бы назад и снова наложила бы лапу на свое имущество. Теперь же она останется за границей. Вот и все.
— Боюсь, что вы правы, — с мрачным видом кивнул Паркер.
— А что поделывает миссис Форрест?
— Ведет себя как обычно. Мы держим ее под наблюдением, но пока ничего не предпринимаем. Там находятся трое наших сотрудников: один переодет в торговца фруктами, второй прикидывается приятелем консьержа, с которым они вместе играют на тотализаторе, и еще один под видом рабочего копается на заднем дворе. Они сообщают, что она периодически выходит из дома за покупками и просто прогуляться, ест обычно у себя. Гостей у нее не было. Во время выходов наши люди внимательно следят, не переговаривается ли она с кем-нибудь и не передает ли деньги. Можно с уверенностью утверждать, что пока наши две подозреваемые не встречались.
— Извините, сэр. — В двери возник дежурный офицер. — Пришел дворецкий лорда Уимзи, у него для вас срочная информация.
Вошел Бантер — он был сдержан, как всегда, но глаза его хитро блестели — и выложил на стол два фотоснимка.
— Простите меня, милорд, джентльмены, но не могли бы вы взглянуть на эти две фотографии?
— Отпечатки пальцев? — спросил комиссар.
— Одни из них — выполненный полицейским снимок отпечатков на чеке в 10 тысяч фунтов, — сказал Паркер. — Второй… Откуда он у вас, Бантер? Похоже, это те же самые отпечатки, но снимок не наш.
— Моему непрофессиональному глазу они также показались одинаковыми, сэр. Поэтому я и решил обратить на них ваше внимание.
— Пришлите сюда Дьюсби, — приказал комиссар. Дьюсби, возглавлявший отдел криминалистики, немедленно подтвердил, что отпечатки идентичны.
— Те же самые, — сказал он.
Уимзи начал прозревать.
— Бантер, это отпечатки с того бокала?
— Да, милорд.
— Но они же принадлежат миссис Форрест! — воскликнул Паркер.
— Именно так вы и сказали, сэр, поэтому я занес их в картотеку под этим именем.
— Тогда, если подпись на чеке подлинная…
— То наша птичка находится от нас на расстоянии вытянутой руки, — сурово произнес Паркер. — Двойная личность! Чертовка, заставила нас потерять столько времени! Надо немедленно арестовать ее — как минимум за убийство Веры Файндлейтер, а по возможности — и по делу Гоутубед.
— Но мне казалось, у нее есть алиби, — вмешался комиссар.
— Было, — отрезал Паркер, — но свидетельницу, которая могла его подтвердить, недавно убили. Похоже, она кое-что узнала, и ее быстренько убрали с дороги.
— Эта участь грозила и еще нескольким людям, — сказал Уимзи.
— Включая вас. Значит, желтые волосы — это парик?
— Скорее всего. Она всегда выглядела как-то неестественно. В тот вечер у нее на голове был намотан какой-то тюрбан — она могла вообще быть лысой, никто бы не заметил.
— А вы не обратили внимания, есть ли у нее шрам на правой руке?
— Не обратил — по той простой причине, что ее пальцы были унизаны кольцами чуть ли не до ногтей. Оказывается, плохой вкус миссис Форрест объяснялся выдающейся предусмотрительностью. Думаю, она собиралась одурманить меня снотворным, а если не выйдет — так заласкать до полусмерти, и потом, так сказать, отключить мотор… Весьма прискорбный инцидент. Волокита-аристократ умирает в постели любовницы. Родственники прилагают все усилия, чтобы обстоятельства смерти не получили огласки. Все потому, что она увидела меня в Ливерпуле вместе с миссис Кроппер. Держу пари, Берта Гоутубед получила дозу того же лекарства. Случайная встреча со старой хозяйкой по выходе с работы — пятифунтовая банкнота, ужин в приятной компании — шампанское — бедняжка здорово опьянела с непривычки, села в машину — там ее прикончили, отвезли в Эппингский лес и бросили, вместе с сандвичем и бутылкой «Басса». Все оказалось довольно просто…
— Чем скорее мы ее схватим, тем лучше, — сказал комиссар. — Отправляйтесь немедленно, инспектор; возьмите ордер на фамилию Уиттакер — или Форрест — и столько людей, сколько сочтете необходимым.
— А можно и мне поехать? — спросил Уимзи, когда они выходили из здания.
— Почему бы и нет? Вы можете пригодиться. С людьми, которые уже ждут нас там, дополнительная помощь не потребуется.
На машине они пронеслись по Пэлл-Мэлл, потом по Сент-Джон-стрит и Пикадилли. Поворачивая на Южную Одли-стрит, они проехали мимо торговца фруктами, с которым Паркер обменялся почти неуловимыми жестами. Машина остановилась у подъезда; к ним тут же подошел азартный приятель консьержа.
— Я как раз собирался вам звонить, — сказал он. — Она только что пришла.
— Кто, Уиттакер?
— Да. Поднялась наверх две минуты назад.
— А Форрест тоже там?
— Да. Вернулась незадолго до нее.
— Странно, — удивился Паркер. — Еще одна отличная версия не подтвердилась. А вы уверены, что эта женщина — мисс Уиттакер?
— Ну, на ней были какие-то обноски, волосы с сединой, но она того же роста и все такое. И потом, она снова была в солнцезащитных очках. Думаю, это та самая женщина — хотя, конечно, близко я не подходил, следуя вашим инструкциям.
— В любом случае мы должны подняться и посмотреть. Пошли!
К ним присоединился и «торговец» — все вместе они вошли в подъезд.
— Дама, которая поднялась к миссис Форрест, все еще там? — спросил инспектор у консьержа.
— Да. Я проводил ее до двери — она говорила что-то про пожертвования. Миссис Форрест втащила ее в квартиру и захлопнула дверь. Пока никто оттуда не спускался.
— Ясно. Мы сейчас поднимемся к ней — будьте добры, проследите, чтобы никто больше туда не входил. Так, Уимзи! Она знает вас как Темплтона, однако, думаю, у нее нет уверенности, что вы с нами заодно. Позвоните в дверь, а когда она откроет, просуньте ногу вовнутрь. Мы будем стоять поблизости и сразу придем к вам на помощь.
Лорд Уимзи приступил к выполнению маневра. В глубине квартиры громко зазвонил колокольчик.
Никто не открывал. Уимзи позвонил еще раз, потом приложил ухо к двери.
— Чарльз, — внезапно закричал он, — там что-то происходит. — Лицо его побелело. — Скорее! Мы не можем допустить еще одного…
Паркер бросился к нему и тоже стал прислушиваться. Потом выхватил у Уимзи его трость и заколотил в дверь — удары эхом отзывались в шахте лифта.
— Откройте! Полиция!
Из квартиры доносились леденящие кровь приглушенные звуки борьбы и какое-то странное бульканье, потом шорох, как будто по полу тащили что-то тяжелое, и шарканье ног. Послышался страшный грохот — похоже, на пол упал тяжелый шкаф — и громкий крик, похожий на лошадиное ржание, внезапно оборвавшийся.