— Разумеется.
— Мы должны встретиться как можно быстрее.
— Сегодня вечером?
— А почему нет?
— Вы ко мне, или я к вам?
— Лучше вы ко мне. Знаете адрес?
— Нет.
— Тогда записывайте. — Сара продиктовала свой адрес — недалеко от станции.
— Отлично, — сказал Генри. — Я только перекушу и — мигом к вам.
— Кто это был? — спросила Эмми.
— Местный доктор.
— О! Новый поворот?
— Нет, собственно. Но весьма интригующе. Она тоже не верит в случай с естественной смертью.
11
Сара Мессингем сама открыла дверь и провела Генри в гостиную.
— Садитесь. Что будете пить? Виски? — На софе лежали документы, и Сара кивнула на них: — Я внимательно изучила отчет. Где-то закралась ошибка.
— Вы считаете, что причина смерти — инсектицид?
— Да, хотя никаких следов яда не обнаружено.
— И какой же вывод?
— Аллергия. Кстати, моя дипломная работа была на эту тему.
— Но я думал, что от аллергии не умирают так внезапно.
— Вы правы. Обычно вначале бывает невыносимый зуд…
— Подождите! — перебил ее Генри. — Я вспомнил. Она стала чесать свое лицо.
— Ну, вот! — воскликнула Сара.
— Однако все было, как всегда. Я имею в виду — торт, шампанское и цветы. Значит, в этом году к традиционным подаркам что-то добавили. Случайно или нарочно.
— Вы очень умны, — подбадривающе улыбнулась Сара. — Продолжайте.
— Как насчет пенициллина?
— Я тоже об этом подумала. Поэтому сразу посмотрела историю болезни. Доктор Гриффитс выписывал леди Балаклаве пенициллин. И никакой аллергии.
— Но у вас есть какая-нибудь теория?
— Теория — громко сказано, скорее наметки.
— Говорите же!
— Мы почти установили следующий факт — на этот раз что-то было добавлено. Вопрос — что это было, и кто эту гадость подложил? Попробуйте применить знаменитый метод дедукции. Извините, конечно, что я вас учу.
— Не извиняйтесь. Надеюсь, мы будем работать вместе. А как у вас с дедукцией?
— Я подумала об этой странной компаньонке.
— Да, она тоже получила по завещанию довольно лакомый кусок. Но она утверждает, что ничего не знала об этом, даже упала в обморок. Если это была игра, то она вполне тянет на Оскара.
— Может, надо искать не среди членов семьи?
Генри покачал головой.
— Но тут у нас никого нет. Если только доктор Гриффитс. Кстати, куда он уехал?
— Отдыхает на юге Италии. В Калабрии. Скоро вернется. Может, вам посмотреть в прошлом леди Балаклавы? Если вы узнаете, например, чем она болела раньше, тогда мне останется только сложить дважды два, и ответ будет найден.
— Согласен.
— Вот и отлично! Выпьем за это по бокальчику?
12
Утром, за завтраком, Эмми сказала:
— Меня волнует Долли. Она все время спит.
— После такого шока немудрено… — начал Генри. — Хотя…
— Что?
— Ведь известие было приятным.
— Я говорю тебе, — настаивала Эмми, — она спит и спит!
— Доктор Дюваль дал ей успокоительное.
— Но она будто мертвая. Это — ненормально.
Генри похлопал жену по руке.
— Думаю, ты напрасно волнуешься, дорогая.
— Может, все-таки вызвать врача? Хорошо, если бы доктор Мессингем осмотрела ее.
— Но лечащий врач — доктор Гриффитс…
— А я бы ему не доверяла в данном случае, — упрямо проговорила Эмми.
— Ладно. Сделаем так — если ей не станет лучше, я вызову доктора Дюваля, и посмотрим, что он скажет.
Долли не спустилась в гостиную, и Эмми отнесла завтрак наверх.
— Я вам очень признательна, — пробормотала Долли. Она сидела на кровати. — Все уже уехали?
Эмми объяснила, что Эдуард и Примроуз живут сейчас в отеле, в Пламли-Грин.
Долли сардонически рассмеялась.
— Гордость не позволила им жить в этом доме после того, как я стала тут хозяйкой. Типично для них. — Она налила себе кофе с молоком. — Чуть не забыла… Где эти таблетки? Эдуард говорил, что их надо пить три раза в день. Подай их мне, пожалуйста, дорогая.
Эмми протянула ей маленькую бутылочку, Долли вытряхнула оттуда белую таблетку, быстро положила ее в рот и запила горячим молоком.
— Ну вот… Противные!
— Генри хотел с вами поговорить, если вы не очень устали.
— Пусть приходит.
— А теперь отдыхайте, Долли.
— Нет-нет. Я встану.
Но когда Генри поднялся в комнату, Долли была снова такой сонной, что не могла говорить.
— Что… вы… хотели… узнать… — медленно проговорила она, откинувшись на подушку и глядя подозрительно на него из-под полуопущенных век.
— Чем болела Кристал в последние годы?
— А зачем вам?
— Интересуюсь.
— Это — не ваше дело.
— Мне просто нужна более ясная картина.
— Послушайте, Тиббет. Вам известно, что сказал врач. Естественная смерть… Кроме того… я обещала… Кристал…
— Что вы ей обещали?
— Никогда… не скажу… никогда… — Она говорила все тише, потом застонала и уже через секунду крепко спала.
Генри вздохнул, спустился в гостиную и позвонил Дювалю.
Доктор был не очень доволен. Вполне естественно, что Долли спит. Он ведь дал ей успокоительное, и она будет такой сонной еще дня два.
Затем Генри позвонил Саре Мессингем, но ее не было дома. Он положил трубку, и тут раздался звонок.
— А, мистер Тиббет? Это — Планкет. Как дела? Надеюсь, мисс Долли чувствует себя лучше? Хорошо, что с ней рядом друзья. Вы и ваша жена, я имею в виду. Что ж… Я должен увидеть Примроуз завтра, после похорон, и уладить кое-какие финансовые вопросы. А потом хотел заехать к вам и перекинуться словечком с Долли.
— Приходите завтра часа в четыре. — Генри засомневался, но все-таки спросил: — Когда вы стали адвокатом леди Балаклавы?
— О, не так давно!
— То есть после смерти лорда Балаклавы?
— Хм-м… да. Можно сказать и так.
— Понятно. Хорошо, заходите завтра после обеда, мистер Планкет. До свидания.
Затем Генри позвонил своему другу адвокату, который не раз помогал ему в запутанных делах. Майкл Бейкер был очень рад, и они договорились о встрече. Генри поднялся в Черную комнату, чтобы сообщить жене о своем отъезде.
Эмми вручила ему маленький сверток.
— Если едешь в Лондон, то и отправишь заодно.
— Что это? — спросил Генри.
— Изумрудная брошь. Даффи ее забыла, а я нашла, когда убирала комнату.
— Отправить почтой такую вещь? В Париж?
— Не в Париж. Я звонила вчера Даффи. Она будет в Лондоне до четверга.
— Она все-таки приедет на похороны?
— Это — вряд ли. Она развлекается со своим любовником — Уорреном Швахеймером.
— Надо же! — воскликнул Генри. — О’кей, я отправлю посылку в Лондоне. Дойдет быстрее. — Он положил сверток в карман.
— Когда вернешься? — спросила Эмми.
— Обещаю, что не очень поздно. К ужину — точно. Я обедаю с Майком, и мы с ним поболтаем у него в офисе. А ты тут приглядывай за Долли.
— Конечно. И если ей станет хуже, я позвоню доктору Мессенгем, — твердо заявила Эмми.
Было приятно снова очутиться в Лондоне. После обеда они зашли в офис Майка и удобно расположились в глубоких кожаных креслах. Генри рассказал коротко о том, что случилось на вилле «След лисы».
— Ты считаешь, что это было убийство? — спросил Майк. — И вы с доктором Сарой Мессингем хотите его раскрыть?
— Доктор Мессингем первой обследовала тело леди Балаклавы и располагает кое-какими теориями на этот счет.
— А что думает по этому поводу твоя жена? Ты знаешь, я очень уважаю ее мнение.
— У Эмми до сих пор не было времени, чтобы выразить обстоятельно свое мнение. Она сейчас возится с Долли.
— Это та истеричка, которой достался целый дом? А что с ней такое?
— Да ничего особенного. Спит, как слон. Но Эмми это почему-то беспокоит. Она хочет, чтобы Сара взглянула на нее. Прошу тебя, Майки, помоги мне разобраться в этих тонкостях.
— Старина, тут все ясно. Три дочери, и деньги — поровну? А компаньонка отхватила целую виллу. По-моему, ничего сложного.
13
В поезде, возвращаясь обратно, Генри раздумывал над информацией, которую получил от Майка.
Из трех сестер только Даффи имела полное право на наследство. И это плюс к тому, что у Чака имеются собственные миллионы.
Не так ясно было с Вайолет и Питом. Все зависело от того, какой у них брачный контракт. Наследство может принадлежать супругам вместе, поровну или быть записанным на мужа целиком.
В Швейцарии все принадлежит мужу. Никаких неясностей. Четко и просто. Но по каждому конкретному делу можно договориться. Так что, Примроуз и Эдуард остаются пока загадкой.
Именно их он и обнаружил в гостиной. Они потягивали шерри в компании его жены. Эдуард объяснил, что хотел взглянуть на Долли.
— И как она? — спросил Генри.
— Прекрасная! — Его английский был все-таки не совсем идеальным. — Мои таблетки ей помогли. Думаю, она может принять участие в похоронах…
— Присутствовать на похоронах, — поправила его Примроуз. — Ты все время допускаешь одну и ту же ошибку.
Доктор Дюваль осклабился.
— Да, моя дорогая Примроуз, я всегда делаю одна и ту же ошибку. Итак, говоря о Долли. Она может присутствовать на похоронах, но я бы не советовал ей. Есть случайность…
— Вероятность!
На этот раз Примроуз была гораздо резче, но доктор Дюваль будто не заметил и продолжал:
— …что это снова вызовет срыв.
— Бедная Долли, — вздохнула Примроуз. — Вы знаете, я нашла вам прислугу. Миссис Биллинг будет прибирать в доме и готовить обед. Так что, вы, — она взглянула на Эмми и сладко улыбнулась Генри, — можете возвращаться в Лондон, когда захотите.
— Вот именно, — улыбнулся Генри. — Как вы изволили заметить — когда захотим.
Примроуз покраснела, опрокинула шерри одним глотком и резко встала.
— Нам пора.
Они уехали, и Эмми спросила:
— Что нам делать с прислугой?
— А что с ней делать? — не понял Генри.
— Миссис Биллинг может придти сегодня вечером. Где она будет спать?