— Этого я не знаю. Но, наверное, должны быть еще какие-нибудь свободные комнаты.
Эмми пошла наверх.
Через несколько секунд раздался звонок. Генри вышел в холл и поднял трубку.
— Алло! Могу я поговорить с миссис Швахеймер?
— Извините, мистер Швахеймер, — ответил Генри, — но она сейчас в Лондоне…
— Мистер Швахеймер, — раздался неожиданно в трубке голос Эмми. — Я говорила с Даффи вчера по телефону.
— А? Так она еще вернется в Пламли-Грин?
— Не думаю.
— Но в телеграмме… — проворчал Чак. — Что происходит?
— Мистер Швахеймер, я позвоню Даффи и попрошу, чтобы она позвонила вам в Париж.
— Это было бы просто чудесно, миссис Тиббет! — обрадовался Чак. — Я вам очень признателен. Пусть Даффи звонит мне в отель «Грильон». Всего хорошего.
Генри положил трубку, а Эмми быстро спустилась по лестнице.
— Извини, дорогой.
— Любопытно, — сказал Генри. — Что случилось?
— Не могла же я допустить, чтобы Чак позвонил ей в отель! — Голос жены был почти умоляющим.
Генри ухмыльнулся.
— Лучше звони ей сейчас.
Даффи испугалась, когда узнала, что звонил Чак.
— Что он хотел?
— Поговорить с вами, — ответила Эмми.
— Вы назвали отель?
— Нет.
Даффи немного успокоилась.
— Вы хорошо сделали, миссис Тиббет. Я, конечно, позвоню своему мужу, — добавила она быстро. — Как там Долли?
— Ей лучше.
Долгое молчание. И затем:
— Спасибо за брошь. Вы послали ее из Лондона?
— Не я. Мой муж ездил в Лондон и отправил заодно брошь.
— Понятно… Все равно спасибо, миссис Тиббет. И до свидания. Завтра похороны. Думаю, мы увидимся.
Миссис Биллинг пришла через несколько минут. Полная женщина с седыми волосами и широкой доброй улыбкой. Она сразу надела фартук и принялась за уборку.
В восемь часов миссис Биллинг появилась в гостиной, необыкновенно довольная. Ужин готов, объявила она, сияя от счастья. Очень простой ужин, но она надеется, что им понравится. Сыр, жареные цыплята и яблочный пирог. Что из этого можно предложить Долли?
Эмми попросила отнести наверх понемножку того и другого. Взяв поднос, миссис Биллинг стала подниматься по лестнице.
Тиббеты наслаждались едой, когда дверь столовой вдруг с грохотом распахнулась.
— О, мэм! — Ужас был написан на пунцовом лице миссис Биллинг. — О, мэм, идемте скорее! Она умерла!
14
Долли не умерла, но была близка к этому. Час спустя Сара Мессингем вернулась из больницы, куда поместили мисс Трип.
— Она все еще в коме, — сказала Сара.
— Но что случилось? — спросил Генри.
— Яд, — ответила Сара. — В малых дозах через определенные промежутки времени.
— Таблетки, которые ей выписал доктор Дюваль… — начала Эмми.
— Их тоже исследуют, — заверила Сара, — но, думаю, с ними все в порядке.
— Предположим, — вмешался Генри, — кто-то вместо таблеток всыпал яд.
— Но кто? — тут же возразила Сара. — Вы же не станете утверждать, что у кого-то под рукой просто случайно оказались отравленные таблетки, причем того же размера и цвета, что и в пузырьке?
— Нет, конечно, — сказал Генри. — Это было бы смешно. А что за яд? Вы знаете?
Сара покачала головой.
— Нет еще точных данных. Мы их получим позже. Есть лишь догадки, что это какой-то инсектицид.
— Типа «Летучей смерти»?
— Очень похоже.
— Может, та коробочка, которую Пит оставил… — заметила Эмми.
— Пит что-либо оставлял? — перебил ее Генри, заволновавшись.
— Я же говорила. Какой-то пакет для Долли. Я сама отнесла его наверх.
— Где он теперь?
— Должно быть, там же. Этим вечером я уговорила Долли перебраться в комнату побольше. А в ее комнате временно поселилась миссис Биллинг. Я пойду и поищу пакет, если она не спит.
Миссис Биллинг еще не спала. Она открыла дверь, величественная в своем красном плюшевом халате и без зубов.
— Што шлушилош, мэм? — прошепелявила она.
Эмми объяснила.
Стали искать в ящиках комода, куда миссис Биллинг сложила лекарства Долли. Аспирин, дерматон… А вот и простой белый пакет.
— Точно, тот самый. Извините за беспокойство, миссис Биллинг.
Эмми принесла пакет в гостиную и раздраженно буркнула:
— Его открывали.
— Почему вы так уверены? — спросила Сара.
— Пакет заклеен липкой прозрачной лентой, видите? И лента чуть сдвинута.
— Осторожно с отпечатками!
Генри взял пакет, положил на стол и только тогда развернул бумагу. Внутри оказалась маленькая коробочка, на которой было написано крупно: «ЯД». И мелкими буквами инструкция, как разводить содержимое в воде, чтобы получить инсектицид.
— Это — очень опасный яд, — произнесла Сара, прочитав инструкцию. — Даже крошечная доза может быть смертельна. Странно, но у меня такое ощущение, что кто-то подсыпал его в пищу, которую давали Долли.
— Вы думаете, что это делала я? — возмутилась Эмми.
— Конечно, нет.
— А кто? Кроме нас, тут никого не было.
Когда Сара ушла, Эмми кинулась в объяснения.
— Разумеется, я не открывала пакет. И никто не входил в комнату… только доктор Дюваль, вчера… Но я была рядом. И зачем бы миссис Биллинг стала открывать пакет?! Я спрошу ее завтра, но… И Вайолет! Она сказала, что заходила к Долли попрощаться.
— По крайней мере, Вайолет в этом призналась, — заметил Генри. — Может, и остальные так сделают?
15
Следующий день не принес ничего нового. Генри и Эмми сидели в гостиной.
— Я уверен, что это — одна из дочерей, — сказал Генри.
— Или Долли.
— Или Долли, — кивнул Генри.
— Предположим, что один из мужей подговорил свою жену.
Генри покачал головой.
— Каким же надо быть монстром, чтобы отравить старую мать, и только из-за денег, которые каждая из дочерей все равно получила бы рано или поздно.
— А кто хотел отравить Долли?
— Знаешь, дорогая, по-моему, тут какое-то недоразумение.
— Генри, неужели ты думаешь, что я подсыпала порошок?
— Конечно, нет! — Генри вздохнул. — Но так это может выглядеть. А теперь, — добавил он, — нам пора собираться.
— Собираться?
— Да. Дело закончено, я позвонил начальству, мы уезжаем.
— Ах, Генри, — сочувственно проговорила Эмми, — значит, ты сдаешься?
Он улыбнулся, но это была вымученная улыбка.
— Не совсем, я надеюсь.
Эмми отправилась на поиски миссис Биллинг, обнаружила ее на кухне и сообщила, что они уезжают в Лондон этим вечером. Миссис Биллинг не очень сожалела.
— В таком случае, мэм, — сказала она, — разрешите мне убрать постель в вашей комнате. Затем, в мрачном расположении духа, Эмми вышла прогуляться в сад. Она мысленно перебирала всех участников этой драмы: красавица Даффи, педантичный мистер Планкет, Эдуард Дюваль, Примроуз…
Вдруг на втором этаже распахнулось окно, и миссис Биллинг громко позвала:
— Мэм!
— Что случилось, миссис Биллинг?
— Извините, что беспокою вас, но я не могу найти грязные простыни. Их нет в обычном месте.
— О, простите, но я не знала, где их обычное место, — ответила Эмми. — Сейчас поднимусь.
Действительно, Эмми складывала грязные простыни в нижнем ящике шкафа. Теперь она достала их все, а последняя пара, которую она сняла с постели Долли, лежала в комнате миссис Биллинг.
Эмми наклонилась и потянула из ящика смятые простыни.
— Вот они, — начала она и замолчала, держа в руке простыни, из которых сыпался белый, как снег, порошок. Потом медленно проговорила: — Я думаю, что эти простыни не надо сдавать в прачечную.
— Да? — удивилась миссис Биллинг. — А по-моему, они очень грязные.
— Оставьте все, как есть, и ничего не трогайте. Я пойду разыщу своего мужа.
Сары Мессингем дома не оказалось, и Генри оставил сообщение, чтобы она зашла к ним немедленно.
Сара примчалась после пяти, очень заинтригованная. Она осторожно насыпала белый порошок в чистый конверт.
— Мы исследуем его, — сказала она, — но я уверена, что это — тот же самый. Любопытно. Я думала о том, что яд может проникать через кожу…
— Дерматон! — вдруг воскликнула Эмми.
— Что?
— Когда мы искали пакет в комнате у Долли, я заметила в ящике тюбик дерматона.
— Если у Долли был дерматит, то это многое объясняет. Даже ничтожное количество порошка могло вызвать такой эффект. Побегу, отдам порошок в лабораторию.
— Вы столько делаете для нас! Как я буду расплачиваться?
— Я пришлю вам счет.
Сара улыбнулась, махнула рукой и вышла.
Но Эмми стояла на лестнице очень задумчивая.
— Счет?
— Она пошутила, Эмми.
— Да нет же! Не будь дураком. Счет?!
— Послушай…
— В библиотеке. В столе лорда Балаклавы. Там полно счетов. Должны быть и от врача. Они бросились в библиотеку и еще раз перерыли карточный столик. Действительно, счета от врачей были. То мигрень, то несварение желудка, что случается в любой семье. Несколько счетов от гинеколога — нечего и объяснять. А вот три счета от доктора Томпсона на Харлей-стрит были весьма внушительными.
И еще… Леди Балаклава поправляла свое здоровье в одной частной лечебнице и провела там три недели.
Но больше — ничего.
Генри оставалось только узнать, где теперь проживает доктор Томпсон.
16
Конечно, это было непросто. Но, в конце концов, Генри выяснил, что доктор Томпсон живет сейчас в Кенте. Они с Эмми приехали туда примерно в половине первого. На вопрос о леди Балаклаве доктор Томпсон ответил:
— Да, она, бедняжка, болела туберкулезом. Когда симптомы уже трудно было скрывать, обратилась к моей сестре. Кристал и Элизабет дружили очень давно, еще со школы. И была еще одна подруга, которая тоже знала о ее болезни. Весьма странная особа…
— Долли Трип?
— Да, ее звали просто Долли. Она стала ухаживать за Кристал. А затем лорд Балаклава погиб.
— А что потом? — спросил Генри.
Доктор Томпсон посомневался.
— Извините, но ведь вы — полицейский?