— Нет, ей требовались отпечатки ваших пальцев.
— Вот стерва, все продумала!
— Кроме одного. Если каким-то чудом мы не сумеем вас заморозить, ее тоже придется убить. Глупо оставлять такого опасного свидетеля.
Фитиль бил наугад, совершенно не зная характера лесопромышленника и основываясь только на личном впечатлении от Эвелины. Такую женщину сложно возненавидеть от всего сердца.
В душе Виктора Игнатьевича отчаянно боролись два чувства: всепоглощающая любовь к жене и страстное желание жестоко отомстить. В конце концов с минимальным перевесом одолели христианские ценности.
— Насколько я понимаю, это дополнительные аргументы в пользу заморозки, — указал лесопромышленник на орудия пыток.
— Совершенно верно.
— Наверное, от них испытываешь чудовищную боль?
— Нет, — категорически отверг Фитиль слова лесопромышленника. — В человеческом языке нет слов, которые могли бы точно отразить причиняемые ими муки. Я знаю, о чем говорю, приходилось видеть.
— Ладно, поверю вам на слово.
— То есть вы даете согласие на заморозку?
— Хотя я очень сомневаюсь, что шансы на воскрешение пятьдесят на пятьдесят, но, думаю, процента три-четыре у меня есть. А это несколько больше, чем вообще ничего. Давайте сюда вашего юриста.
Глава 30
Когда закончился рабочий день, Жирносек запер дверь офиса на ключ и открыл сейф, из которого достал бумажку и пачку долларов. Доллары он пересчитал — уже в третий раз — и часть спрятал в карман, а часть оставил в сейфе. Их он положит в банк, договор с которым подписал, когда получил свою долю за первого замороженного. Фитиль не обманул, заплатил, как обещал. С того времени счет Богдана Ильича регулярно пополнялся. Он еще точно не знал, как потратит деньги, хотя некоторые мысли были. Главное — иметь хорошую заначку, о которой ничего не знает жена. Правда, время от времени Жирносека терзали мысли, не слишком ли много он заначивает? У них растет дочь, не успеешь моргнуть глазом, как она превратится в невесту. Сумеет ли ее избранник обеспечить молодую семью жильем? Тут лучше перестраховаться, тем более, что Богдан Ильич хотел ближе к старости иметь отдельную комнату. Это сейчас он мобилен и проводит дома именно столько времени, чтобы получать удовольствие от общения с супругой. Но не приведи Господи часами мозолить друг другу глаза в одном помещении. А ведь жена, которая заглядывала в будущее так же далеко, как и Жирносек, как-то обмолвилась:
— Ничего, в крайнем случае добавим денежек и разменяемся на две однокомнатные.
Ага, и до глубокой старости толкаться задами? Не дождется! Надо все хорошенько просчитать и слегка уменьшить заначку, но только жену строго-настрого предупредить, что деньги в первую очередь предназначены для решения квартирного вопроса. А то знает он ее, накупит всяких тряпок. Бабы есть бабы.
Тут раздался звонок. Богдан Ильич взглянул на экран мобильника. Фитиль. Ему до лампочки, что рабочее время формально закончилось, может побеспокоить в любую минуту. Его право, если отстегивает такие деньги.
— Я вот о чем подумал. Хватит использовать подмену, когда ты мотаешься по больницам, надо взять постоянную секретутку, которая бы сидела в офисе и занималась оформлением договоров. Можешь быть спокоен, на твоем жалованье это никак не отразится. Бабок у нас сейчас хватает, я отстегну, сколько понадобится.
Жирносек не разделял оптимизма Фитиля. Доходы «Новой жизни» были хорошими, но далекими от заоблачных. Впрочем, хозяин — барин, если решил взять нового человек, так тому и быть.
— Только у меня никого нет на примете, — осторожно заметил Богдан Ильич.
— А мы поступим, как все люди. Дадим объяву в газете, — сказал Фитиль.
Буданцев увидел объявление, едва оно появилось в электронном виде. Его поисковик выдавал всю информацию, связанную с «Новой жизнью». Таким образом Игорь надеялся получить новые сведения насчет замороженных. Объявление стало для него настоящим подарком, хотя какое-то время журналист колебался. Если фирму возглавляет Фитиль, то от бандита можно ждать чего угодно. Только тщательно обдумав любые варианты развития событий, Буданцев обратился к Верочке Истоминой. Молодая девушка, еще сохранившая юношеский романтизм, с восторгом приняла его идею. Еще бы! Она займется настоящей работой сродни деятельности разведчика в тылу врага. Но Буданцев маленько охладил ее пыл.
— Никакой самодеятельности, действовать максимально осторожно и в полном соответствии с моими инструкциями, — несколько раз повторил он, желая уберечь девушку от крупных неприятностей.
А то Верочка уже раскатала губу, собиралась подобрать ключ к сейфу, где по ее глубокому убеждению, лежали компрометирующие фирму документы, задумала снять главных действующих лиц «Новой жизни» скрытой камерой.
— О скрытой камере забудь! Я уже знаю, кто руководит фирмой, и если ты размечталась, что они при тебе выложат свои подлинные намерения, оставь свои фантазии для другого случая. Если же они тебя застукают, то в лучшем случае немедленно уволят.
Игорь уже видел Истомину принятой на работу. А почему нет? Молодая, красивая, энергичная, толковая, а ее должность в «Новой жизни» не требовала базового образования.
Поначалу развитие событий соответствовало ожиданиям Буданцева. Столпотворения желающих получить вакантное место в фирме не наблюдалось. Жирносек принял девушку очень доброжелательно. Следуя выдуманной Игорем легенде, Верочка рассказала нанимателю трогательную историю. Она хорошо окончила школу, собиралась поступать в университет, но встретила симпатичного молодого человека, имевшего небольшой собственный бизнес. Они поженились, и девушке пришлось обеспечивать тылы, целиком взвалить на себя домашнее хозяйство. Поэтому у Верочки нет трудовой книжки, она все эти годы просидела дома. А ее муж, мерзавец и негодяй, завел на стороне любовницу, ссылаясь на выдуманные дела иногда возвращался домой только под утро. И денег с каждым месяцем давал все меньше и меньше. Спасибо добрым людям, открыли ей глаза. Она не стала терпеть и выставила подлого изменщика вон. Пусть уходит к своей любовнице. Вот только деньги быстро закончились, а родители девушки имеют скромный достаток, ей стыдно сидеть у них на шее. Но в школе она считалась лучшей ученицей, все преподаватели отмечали ее трудолюбие и способности.
В доказательство Верочка протянула Жирносеку аттестат о среднем образовании.
— Я верю, — Богдан Ильич вернул аттестат, не раскрывая, и масляно улыбнулся.
Кажется, сыграла задумка Буданцева, будущий шеф клюнул на красивую и при этом разведенную кандидатшу, вообразив стандартное при таких случаях развитие событий — он соблазняет Верочку и регулярно занимается с ней любовью.
— В объявлении было сказано, что работа не требует специального образования, — подошла Истомина к главному вопросу.
— Совершенно верно. Тут куда важнее точность, собранность и обходительное отношение с клиентами, — Богдану Ильичу понравилось, что Верочка начала с вопросов о самой работе, а не размеров зарплаты.
Только одно тревожило его. Где-то он уже видел Истомину, только не мог вспомнить, где именно.
— В объявлении, к сожалению, не сказано, чем занимается ваша фирма.
— По большому счету для вас это не существенно, вы будете целиком замкнуты на офис. Но для общего развития поясню. Деятельность нашей фирмы уникальна, она имеет единственный аналог в мире. Мы замораживаем людей.
Верочка отреагировала на слова Жирносека совсем не так, как ожидал Богдан Ильич:
— Знаю, я где-то читала. В Америке замораживают умерших, чтобы воскресить их через много-много лет!
— Это устаревшая методика, — наставительно сказал Жирносек. — Вряд ли даже высокоразвитой цивилизации будет под силу оживлять покойников. Если хотите знать, необратимые изменения в мозгу наступают слишком быстро, и даже если потом замороженного воскресят, это будет деградированная личность. У нас замораживается безнадежно больной, но еще живой человек. У него имеются все шансы стать после разморозки полноценным членом общества. Но вернемся к вашему трудоустройству. Мы готовы платить вам двадцать тысяч рублей. По-моему, очень хорошие деньги для работы, которая займет у вас от силы два-три часа в день. Если вас устраивают такие условия, оставьте номер вашего телефона.
Откровенно говоря, Жирносек был готов прямо сейчас взять Истомину на работу. До этого сюда приходили всего четыре кандидатки, и все они заметно уступали Верочке. Но сначала Богдан Ильич хотел вспомнить, где же все-таки он ее видел.
И Жирносек вспомнил. Случилось это перед ужином, и озарение мигом отбило аппетит. Кажется, Истомина брала интервью у главврача, и Жирносек случайно встретил их, шествующими по коридору терапевтического отделения. Набравшись нахальства, Богдан Ильич позвонил главврачу поликлиники, из которой ушел к Фитилю. Тот напряг извилины и через минуту сообщил:
— Да, была у меня такая журналистка, все допытывалась насчет лекарств, которые врачи назначают по рекомендациям дистрибьюторов зарубежных фармакологических компаний.
Главврач даже вспомнил название издания, которое представляла журналистка.
— Опаньки! — воскликнул Жирносек.
Теперь ему не пришлось особо напрягаться, память выдала ответ в ту же минуту, так как другой журналист из этого же издания приходил к нему совсем недавно. Звали его Игорем Буданцевым.
Глава 31
В следственный отдел московской прокуратуры пришел анонимный сигнал. Неизвестный доброжелатель (как традиционно подписался анонимщик) утверждал, что в криоцентре «Новая жизнь» убивают клиентов. Никаких доказательств в письме не приводилось, автор опирался исключительно на голословное предположение об абсолютном превосходстве американских технологий над российскими.
«Если в США только сейчас разработали прижизненные методы заморозки, то наивно думать, будто в отечественном НИИ, обескровленном отъездом лучших умов, занимающимся, в отличие от разжиревших американцев, главным образом актуальными для народного хозяйства темами, а не какой-то там заморозкой, совершили аналогичное изобретение».