— Ты совсем, что ли?
— А что? — непонимающе пожимает плечами подруга, но скорее всего прикидывается. — Смотри, что я нашла. Думала, выбросила. Как чувствовала, что пригодится! — Сашка раскрывает ладонь, а в ней лежит маленькая лаковая упаковка.
И она всё это время искала ЭТО?
Смотрю на подругу и не понимаю, когда из хомо сапиенс она превратилась в человека неразумного?
Гляжу на раскрытую ладонь.
Я знаю, что ЭТО.
Столько в свое время переделала их, что можно было соорудить из них веер.
— Ты ненормальная! — заключаю я. — Мне это не нужно, — шепотом кричу. — Ты бросила меня здесь одну с ребенком, чтобы найти тест на беременность?
— Агат, — обиженно смотрит на меня подруга.
Это немыслимо.
С меня хватит.
Выхватываю чертов тест, чтобы по дороге выбросить его в мусорное ведро и устремляюсь к двери.
— Лех лаазазэль![10] — на ходу бросаю сразу всему миру и вылетаю за дверь.
33. Агата
Сидя дома по-турецки на ковре, гипнотизирую взглядом тонкую полоску теста на беременность.
Я собиралась его выбросить, но притащила домой.
А потом рука не поднялась.
Не уверена, что хочу его сделать, потому что на 99 % убеждена, что не беременна. Но скромный 1 % не дает покоя, вселяя хоть крохотную, но надежду.
Я не хочу разочаровываться, а в том, что разочаруюсь, я не сомневаюсь. Это отвратительный тандем: надежда-разочарование, от которого приходится долго восстанавливаться.
Мизерный один процент, но вставляет конкретно. Держит в напряжении, не отпускает, подчиняет.
Надеяться — это прекрасно, а зависеть от надежды — печально.
Готова ли я снова это прочувствовать?
Я не знаю.
Мне казалось, что я переболела, а сейчас уже не уверена.
Делаю глубокий вдох:
— К черту! — со злостью хватаю тест и несусь в туалет.
Я просто хочу доказать, что чудес не бывает.
Меня потряхивает от негодования, руки не слушаются, и вся я словно после адской попойки: рассеянная и дезориентированная. Я даже промахиваюсь мимо баночки и костерю себя отборной еврейской бранью.
Проделываю заключительные манипуляции и возвращаюсь в комнату, усаживаясь обратно на ковер.
Не разрешаю себе смотреть.
Крепко зажмуриваюсь и стараюсь дышать ровно, но глубоко.
Я проделывала это тысячу раз. Мне, черт возьми, просто нужно открыть глаза и убедиться, что на две полоски я могу рассчитывать только в виде трусов-бикини.
Открываю один глаз, следом другой…
Резко закрываю и начинаю судорожно хватать воздух.
Я задыхаюсь.
Я ЗАДЫХАЮСЬ!
Хватаюсь руками за горло, потому что спазм сковал гортань: не вдохнуть-не выдохнуть.
Кажется, я чувствую, как на долю секунды замирает мое сердце, а потом оголтело срывается в пятки и долбит точно неопытный барабанщик по литаврам аритмичными ударами.
Зажмуриваюсь крепко-крепко, чтобы смыть навязчивое видение.
Это ведь неправда.
Это игры моего чертова разума.
Но когда я снова смотрю на тест, две яркие красные полоски никуда не исчезают, пугая своей идеальной параллельностью.
Вскакиваю и ношусь по всей квартире, включая везде свет.
Даю себе и тесту время.
Нам двоим нужно время.
Нужно подумать…
Нам обоим нужно подумать, потому что, кажется, у теста глюк.
Или у меня. Оптический.
Подхожу к окну и раскрываю его настежь. Вдыхаю прохладный вечерний воздух с примесью акации, вытираю вспотевшие ладошки о задние карманы шорт, смахиваю проступившую на лбу испарину.
Я готова…
Готова снова увидеть одну полоску.
В квартире отвратительно светло, и я чувствую себя аквариумной рыбкой, за которой наблюдает весь наш район. Я как на ладони, потому что жалюзи не опущены, а шторы не задернуты.
Ну и плевать.
Их по-прежнему две.
Но я не позволяю себе никакой эмоции. Это может быть ошибкой. Возможно, тест долго пролежал у Саши, возможно, он старый.
Никаких эмоций, Игнатова, никаких.
Хватаю телефон и в домашних шортах и майке несусь в ближайшую круглосуточную аптеку.
Мнусь и смущаюсь перед фармацевтом, как будто мне 16 лет и я покупаю сигареты или презервативы. Никогда не испытывала подобного, а сейчас краснею как вареный рак.
Набираю всякие: и дешевые, и дорогие, и электронные. Аптекарша подозрительно поглядывает на меня, а я в ответ смущенно улыбаюсь. Прежняя Агата уже давно что-нибудь ляпнула, настоящая — опускает глаза, виновато сгребает покупки и вылетает из аптеки.
Передо мной разложены четыре теста и все они в один голос кричат: «Беременна!».
Закрываю лицо руками и неверующе качаю головой.
Я не плачу, не скачу от радости, я ничего не делаю.
Просто я не знаю, что делать.
У меня есть отработанная годами схема действий при отрицательном результате.
А сейчас…
Столько неудачных попыток, безнадежных лет и страданий.
И всего лишь один незначительный эпизод… Случайный или неслучайный.
Это насмешка, издевательство судьбы, не иначе.
Я столько раз мечтала увидеть эти две полоски, столько раз представляла, как сообщу об этом Леону, фантазировала, какой станет наша семья.
И вот я вижу эти выстраданные две полоски и не представляю, как я сообщу об этом Леону, ведь семьи-то больше нет.
Как такое могло произойти?
Меня пугает моя реакция, потому что я не чувствую радости, потому что я первый раз чувствую сожаление.
Господи, я чувствую сожаление, когда должна пищать и визжать от счастья.
Это же неправильно.
Это неправильно надеяться на тот один процент, который я возложила на оставшиеся неиспользованные два теста.
Я приберегла два теста, чтобы сделать их завтра утром. И мне становится страшно от самой себя, потому что я хочу, чтобы эти два теста показали отрицательный результат.
Да, черт возьми, отрицательный.
Потому что…
Потому что мне страшно, мне непривычно и не комфортно.
Я хотела не так.
Я хотела по-другому.
Господи, я ненавижу себя!
И только сейчас меня прорывает.
Прорывает так, что мои всхлипы становятся оглушающими, а истерика — неконтролируема.
Я не усну сегодняшней ночью, точно знаю.
Я буду ждать раннего утра и сделаю эти оставшиеся тесты. И они обязательно покажут одну четкую полоску, и моя жизнь снова станет стабильной и ровной.
34. Агата
Я все-таки уснула, обложившись тестами прямо в одежде. Я не знаю, как это получилось, но, видимо, мой истощенный и изможденный организм дал слабину и поддался искушению сна.
Я даже помню, что мне снилось, потому что от этого бреда я и проснулась.
Прикрываю глаза и вновь перед глазами мелькают картинки из сна: я сижу за столом в неизвестном мне месте.
Я себя не вижу, но точно знаю, что это именно я.
Мы находимся в офисном помещении и ведем переговоры.
Мы — это я и напротив сидящая в кожаном кресле выпотрошенная сырая тушка курицы без головы, но с черной галстук-бабочкой на тонкой длинной шее. Ее лапы закинуты одна на другую, а в одном голом общипанном крыле курица-босс удерживает три теста на беременность.
Боже!
Растираю лицо руками и тру пальцами виски.
Это же надо было такому присниться! Что творится в моей голове, когда она посылает мне вот это безобразие?
Я хочу вытравить из памяти образ офисной курицы, но он, как назло, становится только отчетливее: бизнес-курица покачивает одной лапой и будто задумывается своим куриным мозгом. Она обезглавлена и думать ей нечем, но весь ее вид словно кричит об этом.
Это жесть.
Мой собеседник швыряет мне один из тестов. Он долго катится по длинному переговорному столу, а я его ловко ловлю. Разворачиваю тест лицевой стороной к себе и рассматриваю яркую красную букву М. Поднимаю глаза на курицу, задумываюсь и отрицательно кручу головой. Мой собеседник ухмыляется (и я это понимаю), раздраженно одергивая бабочку, и бросает мне уже второй тест.
Я снова его ловлю.
Переворачиваю и передо мной уже зияет яркая буква Д, с которой привычно не соглашаюсь.
Курица-босс принимается нервно постукивать свободным тощим крылом по столешнице и нехотя выпускает последний третий тест на беременность.
В своем бредовом сне я не ощущаю никаких эмоций, всё происходит автоматически и отстраненно.
Смотрю на третий тест, где вместо букв изображена тусклая, еле заметная цифра 2. И я принимаю его, утвердительно кивая.
Курица заметно оживает, начинает трепыхать своими общипанными крыльями и подлетать в кресле.
Курятина радуется. И ждет… Ждет своего вознаграждения.
Лезу в карман и нащупываю… лимон.
Лимон!
Вынимаю его из кармана и бросаю своему партнёру по сделке.
Лимон катится, курица радуется, а я просыпаюсь.
Господи, ну и бред…
Опускаю глаза на тесты в надежде увидеть на каждом по одной полоске.
Возможно, вчерашний вечер мне попросту приснился.
Но полоски никуда не исчезли, а перед глазами вновь всплывает голая тушка курицы с бабочкой на шее.
— Куда ночь, туда и сон, — встаю с дивана и шаркаю в сторону ванной комнаты.
Из зеркала на меня смотрит кто-то отдаленно напоминающий меня: с отёкшим лицом, спутанными волосами, острыми скулами и фиолетовыми синяками под глазами.
— Какая прелесть, — пытаюсь улыбнуться, но выходит так, будто мне насильно растянули пальцами сопротивляющиеся губы.
Не стоит больше пытаться, это выглядит устрашающе.
Я помню про два оставшихся теста, и сегодня я не сомневаюсь, что они покажут положительный результат.
Так оно и выходит.
К моему удивлению, я не бьюсь в истерии и головой об стену.
Просто у меня нет сил. Я практически, кроме тошноты, ничего не чувствую.
Я беременна…
Я беременна…
Беременная я…
Я в положении…