– Я сейчас вернусь, – пробормотала Эмили и, спотыкаясь зубцами коньков, неуклюже поплелась в туалет. Закрыв за собой дверь, она подставила руки под обжигающе горячую воду и уставилась на свое отражение в мутном зеркале. «Три Топс» – это правильное решение, сказала она самой себе. Единственно возможное решение. После «Три Топс» она, наверное, сможет встречаться с парнями, как Бекка. Верно?
Когда она вернулась, Бекки и Венди след простыл. Эмили плюхнулась на скамейку, решив, что те пошли перекусить, и уставилась на погрузившийся в полумрак каток. Она смотрела, как, переплетаясь руками, скользят парочки. Кто-то пытался целоваться прямо в движении. Одна пара даже не добралась до льда – так и слилась в поцелуе у одного из выходов. Девушка погрузила пальцы в курчавые темные волосы парня.
Медленная песня резко оборвалась, и снова вспыхнули яркие огни. У Эмили глаза на лоб полезли при виде парочки у двери. Кружевной ободок на голове девушки показался очень знакомым. У обоих на ногах были белые коньки, причем именно у парня – с радужными шнурками. И… он был в розовом платье.
Бекка и Венди заметили Эмили одновременно. Бекка разинула рот, а Венди отвернулась. Эмили чувствовала, что ее всю трясет.
Бекка подошла и встала рядом с Эмили. У нее изо рта вырвалось облачко морозного воздуха.
– Наверное, я должна объяснить, да?
В воздухе пахло снегом. Рядом на скамейке валялась забытая кем-то красная рукавичка детского размера. Мимо пронесся по льду ребенок с криком «Я – самолет!». Эмили пристально смотрела на Бекку. Ей вдруг стало нечем дышать.
– Я думала, что «Три Топс» работает, – тихо сказала Эмили.
Бекка пробежалась рукой по длинным волосам.
– Я тоже так думала. Но, увидев Венди… думаю, ты все поняла. – Она потянула вниз рукава свитера от «Фэр Айл». – Наверное, себя не обманешь.
Горячее чувство разлилось внизу живота. Мысль о том, что «Три Топс» может изменить в ней что-то фундаментальное, всегда пугала Эмили. Это казалось противоестественным… словно ее лишали человеческой сущности. Но, выходит, все не так. Майя и Бекка правы – никто не может изменить свою природу.
Майя. Эмили зажала рот рукой. Она знала, что должна поговорить с Майей, немедленно.
– Э-э, Бекка, – тихо сказала она. – Могу я попросить тебя об услуге?
Взгляд Бекки смягчился.
– Конечно.
Эмили покатилась к выходу.
– Мне нужно, чтобы ты отвезла меня на вечеринку. Прямо сейчас. Я должна кое с кем увидеться.
31. Они боролись с законом, и закон победил[93]
Ария прищурилась, настраивая фокус портативной видеокамеры «Сони Хэндикам». Спенсер поправила на голове корону из горного хрусталя.
– Эй, девчонки, – прошептала Спенсер, выразительно поглядывая на телефон-раскладушку «Эл-Джи», втиснутую между подушками кожаного дивана в гостиной Хастингсов. – Хотите почитать ее эсэмэски?
– Я хочу! – шепнула Ханна.
Эмили вскочила с валика дивана.
– Не знаю…
– Разве тебе не интересно, кто ей пишет? – спросила Спенсер. Спенсер, Ханна и Эмили сгрудились вокруг сотового телефона Эли. Ария сняла камеру со штатива и подошла ближе. Она хотела запечатлеть все это на пленку. Все секреты Эли. Она взяла крупным планом дисплей мобильника, когда вдруг из коридора послышался голос.
– Вы что, залезали в мой телефон? – строго спросила Эли, влетая в комнату.
– Конечно, нет! – вскрикнула Ханна. Эли бросила взгляд на свой сотовый, снова валявшийся на диване, но отвлеклась на Мелиссу и Йена, которые вошли в дом через кухню.
Йен шагнул в гостиную.
– Привет, девчонки. – Он взглянул на Спенсер. – Милая корона.
Ария попятилась назад, возвращаясь к штативу. Спенсер, Йен и Эли уселись на диване, и Спенсер принялась разыгрывать из себя хозяйку ток-шоу. Вдруг прямо к камере подошла другая Эли – кожа серая, черные зрачки глаз, рот по-клоунски разрисован неоново-красной помадой.
– Ария, – приказал двойник Эли, глядя прямо в объектив. – Смотри. Ответ прямо перед тобой.
Ария нахмурилась. Дальше разворачивалась уже хорошо знакомая сцена – Спенсер расспрашивала Йена о бейс-джампинге. Мелисса все больше злилась, в одиночку разгружая на кухне пакеты с едой. Настоящая Эли – в привычном образе – сидела на диване и, казалось, скучала.
– Что ты имеешь в виду? – прошептала Ария, обращаясь к той Эли, что стояла перед объективом.
– Это прямо перед тобой, – настаивала лже-Эли. – Смотри!
– Ладно, ладно, – поспешно произнесла Ария и снова обвела взглядом комнату. Спенсер прильнула к Йену и ловила каждое его слово. Ханна и Эмили примостились у буфета, внешне спокойные и невозмутимые. Ария никак не могла взять в толк, что она должна увидеть.
– Я не понимаю, – захныкала она.
– Но это здесь! – вскрикнул двойник. – Это. Прямо. Перед тобой!
– Я не знаю, что мне делать! – беспомощно возразила Ария.
– Просто посмотри!
Ария вскочила в постели. В комнате было темно. Пот струился по ее лицу. Горло саднило. Она повернула голову и, увидев лежащего рядом с ней на боку Эзру, подпрыгнула.
– Все хорошо, – проговорил Эзра, заключая ее в объятия. – Это просто сон. Ты в безопасности.
Ария заморгала и огляделась вокруг. Она была не в гостиной Хастингсов, а под одеялом на футоне[94] Эзры. В спальне, справа от гостиной, пахло нафталином и старушечьими духами – собственно, как и во всех домах Старого Холлиса. Легкий ветерок безмятежно трепал жалюзи, и на бюро кивал головой игрушечный Вильям Шекспир. Эзра обнимал ее за плечи. Босыми ногами он потер ее лодыжки.
– Плохой сон? – спросил Эзра. – Ты кричала.
Ария помолчала. Может, сон пытался что-то подсказать ей? «Со мной все в порядке, – решила она. – Это обычный ночной кошмар».
– Ты меня напугала, – сказал Эзра, крепко прижимая ее к себе.
Ария подождала, пока дыхание успокоится, и прислушалась к перестуку деревянных ветряных колокольчиков в форме рыбок за окном спальни.
Она вдруг заметила, что у Эзры очки съехали набок.
– Ты что, уснул в очках?
Эзра ощупал переносицу.
– Кажется, да, – смущенно произнес он. – Я часто в них засыпаю.
Ария наклонилась и поцеловала его.
– Ты такой чудак.
– Кто бы говорил, крикуша, – поддразнил Эзра, укладывая ее на себя. – Сейчас я тебя растормошу. – Он принялся щекотать ее за талию.
– Нет! – взвизгнула Ария, пытаясь вывернуться. – Прекрати!
– У-у-у! – ревел Эзра. Но щекотка быстро сменилась ласками и поцелуями. Ария закрыла глаза и отдалась во власть его порхающих рук. Эзра упал обратно на подушку. – Жаль, что мы не можем уехать отсюда и поселиться где-нибудь в другом месте.
– Я хорошо знаю Исландию, – предложила Ария. – А как тебе Коста-Рика? Мы могли бы завести обезьянку. Или махнем на Капри? Будем проводить время в Голубом гроте[95].
– Всегда мечтал поехать на Капри, – тихо сказал Эзра. – Мы могли бы жить на берегу и сочинять стихи.
– Вместе с обезьянками, – гнула свое Ария.
– Конечно, – согласился Эзра, целуя ее в нос. – Заведем столько обезьянок, сколько пожелаешь. – Его взгляд стал далеким, словно он всерьез задумался о такой перспективе.
Арию распирало от радости. Никогда еще она не чувствовала себя такой счастливой. Все это казалось… правильным. И верилось, что у них все получится. О том, что делать с остальной своей жизнью – Шоном, «Э», родителями, – она решила подумать завтра.
Ария прижалась к Эзре. С мыслями о танцующих обезьянках и песчаных пляжах она снова погрузилась в дрему, как вдруг забарабанили в переднюю дверь. Прежде чем Ария и Эзра успели сообразить, в чем дело, дверь затрещала, и в квартиру вломились двое полицейских.
Ария закричала. Эзра сел и поправил трусы-боксеры с прикольными картинками – яичницами, сосисками и оладьями – и надписью на резинке «Вкусный завтрак!». Ария спряталась под одеяло – на ней была безразмерная футболка Эзры с логотипом Университета Холлиса, едва прикрывавшая бедра.
Полицейские протопали через гостиную прямо в спальню. Они посветили фонариками сначала на Эзру, потом на Арию. Она плотнее завернулась в одеяло, глазами обшаривая пол в поисках своей одежды и нижнего белья. Все исчезло.
– Вы – Эзра Фитц? – рявкнул грузный, похожий на Попая[96] коп с зализанными черными волосами.
– Хм… да, – пробормотал Эзра.
– И вы преподаете в роузвудской школе? – уточнил Попай. – С вами девушка? Ваша ученица?
– Что, черт возьми, происходит?! – вскрикнул Эзра.
– Вы арестованы. – Попай снял с пояса серебристые наручники. Другой коп – пониже ростом и поупитаннее, с лоснящимся лицом цвета окорока, как мысленно описала его Ария, – выдернул Эзру из постели. Сероватые изношенные простыни потянулись за ним, открывая голые ноги Арии. Она взвизгнула и скатилась с другой стороны, пытаясь спрятаться. Из-за батареи торчали скомканные пижамные штаны, и она молниеносно натянула их на себя.
– Вы имеете право хранить молчание, – объявил Окорок. – Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде.
– Постойте! – крикнул Эзра.
Но полицейские его не слушали. Окорок развернул Эзру кругом и защелкнул наручники на его запястьях. Он с отвращением глянул на футон. Джинсы и футболка Эзры валялись кучей рядом с изголовьем. Ария вдруг заметила, что кружевной черный бюстгальтер, сшитый на заказ в Бельгии, болтается на одном из столбиков кровати. Она быстро сорвала его.
Копы вытолкали Эзру через гостиную за дверь, которая угрожающе зависла на одной петле. Ария побежала за ними, даже не потрудившись надеть слипоны, так и застывшие во второй балетной позиции на полу возле телевизора.
– Вы не имеете права! – вопила она.
– С тобой, детка, мы разберемся позже, – пригрозил Попай.