Наверное, мы больше не увидимся, подумала Эмили. Все может быть.
– Что в этом плохого?! – кричала она матери. – Что плохого в том, что я другая?! Как ты можешь ненавидеть меня за это?!
У матери от гнева раздувались ноздри. Она сжала кулаки и открыла было рот, готовая крикнуть что-то в ответ. И вдруг обмякла, словно из нее выкачали воздух. Она отвернулась, и у нее вырвался слабый гортанный звук. Необъяснимая перемена произошла с ней буквально в одно мгновение – теперь она выглядела опустошенной. Испуганной. И виноватой. Без макияжа, в домашней пижаме, она казалась такой беззащитной. Ее глаза покраснели, как будто она очень долго плакала.
– Пожалуйста. Давай просто пойдем.
Эмили не знала, что еще ей оставалось, кроме как послушаться. Она проследовала за матерью по безлюдной аллее на парковку, где увидела знакомый семейный «Вольво». Сторож встретился взглядом с ее матерью и осуждающе усмехнулся, глядя на Эмили, как будто миссис Филдс объяснила ему, почему оставляет здесь машину и забирает дочь с вечеринки.
Эмили рухнула на переднее сиденье. Ее взгляд упал на ламинированное астрологическое «Колесо фортуны», торчавшее из бокового кармашка пассажирского сиденья. Колесо предсказывало гороскопы каждого знака на все двенадцать месяцев текущего года, так что Эмили достала его, прокрутила до своего знака, Тельца, и прочитала октябрьский прогноз. Ваши любовные отношения станут более полноценными и счастливыми. Возможно, раньше они вызывали определенные трудности в общении с другими, но отныне все пойдет ровно и гладко.
«Ха, как бы не так», – подумала Эмили. Она вышвырнула бесполезную игрушку в окно. Она больше не верила в гороскопы. Или карты Таро. Или знаки и сигналы, которые подсказывали, что все случается неспроста. Как объяснить, почему с ней происходит это?
Холодок пробежал по ее телу. Мне позвонили пятнадцать минут назад и сообщили, что ты с ней.
С гулко бьющимся сердцем она порылась в сумке в поисках телефона. Так и есть. Одно новое сообщение. Оно пролежало в ее почтовом ящике почти два часа.
Эм, я тебя вижу! И если ты не одумаешься, я позвоню, сама знаешь, кому. – Э
Эмили закрыла руками глаза. Почему бы «Э» просто не прикончить ее вместо этого?
33. Кто-то крупно ошибается
Первым делом Лукас выдал Ханне мятую толстовку с логотипом роузвудской школы и красные спортивные шорты – все это богатство он извлек из багажника своего автомобиля.
– Бойскаут всегда готов к любым передрягам, – заявил он.
Потом парень привел Ханну в университетскую читальню Холлиса, чтобы она могла переодеться. Читальный зал находился в минутах ходьбы от планетария. Он занимал просторное помещение в старинном здании девятнадцатого века и предназначался исключительно для отдыха и чтения. Здесь пахло трубочным табаком и старыми кожаными переплетами; а расслабляющую атмосферу дополняли груды книг, карты, глобусы, энциклопедии, журналы, газеты, шахматные доски, кожаные диваны и уютные козетки. Формально зал был открыт только для студентов колледжа, но попасть сюда с улицы не составляло труда, если воспользоваться боковой дверью.
Ханна прошла в тесную туалетную комнату, сняла порванное платье и затолкала его в мусорное ведро. Переодевшись, она плюхнулась на диван рядом с Лукасом и… дала волю чувствам. Рыдания, сдерживаемые неделями – а, может, и годами, – прорвались наружу.
– Никто меня больше не полюбит, – захлебываясь слезами, говорила она. – И я потеряла Мону навсегда.
Лукас гладил ее волосы.
– Все хорошо. В любом случае, она тебя не заслуживает.
Ханна плакала, пока не опухли глаза и не разболелось горло. Наконец, она уткнулась головой в грудь Лукаса, которая оказалась на удивление твердой. Они молчали какое-то время. Пальцы Лукаса запутались в ее волосах.
– Как тебя занесло на эту вечеринку? – спросила она. – Я думала, тебя не пригласили.
– Я был приглашен. – Лукас опустил глаза. – Но… не собирался идти. Я не мог тебя обидеть, и вообще я хотел провести этот вечер с тобой.
Искорки радости зажглись у нее в душе.
– Мне так стыдно, – тихо произнесла она. – За то, что в последний момент отменила нашу игру в покер, и все ради этого тупого сборища.
– Да ладно, – сказал Лукас. – Ерунда.
Ханна подняла взгляд на Лукаса и только сейчас заметила, какие теплые у него голубые глаза и восхитительно розовые щеки. Для нее случившееся было вовсе не ерундой. Она так долго стремилась к совершенству во всем – выбирала безупречные наряды, выискивала модный рингтон для телефона, поддерживала тело в идеальной форме, заполучила классную подругу и добилась самого крутого парня, – но к чему это совершенство? Возможно, Лукас и есть тот идеал, который ей нужен. Он относился к ней искренне.
Ханна не могла сказать, как это получилось, но они оказались на одном из обшарпанных диванчиков для двоих, и она лежала на коленях у Лукаса. Странно, но она совсем не боялась, что отдавит Лукасу ноги. Прошлым летом, готовясь к поездке с семьей Шона на Кейп-Код[97], Ханна питалась только грейпфрутами и кайенским перцем, а на отдыхе не разрешала Шону прикасаться к ней, когда была в купальнике, опасаясь, что он найдет ее тело рыхлым. С Лукасом ее почему-то не волновали такие мелочи.
Она приблизила к нему лицо. Он склонился над ней. Она почувствовала, как его губы скользнули по ее подбородку, тронули уголок рта, а потом накрыли и сам рот. Ханна затрепетала. Его дыхание прошелестело по ее губам, и он привлек ее к себе. Сердце бешено колотилось, и казалось, что вот-вот разорвется. Лукас держал ее голову в своих руках и целовал мочки ее ушей. Ханна хихикнула.
– Что? – Лукас отстранился.
– Ничего, – усмехнулась Ханна. – Не знаю. Просто забавно.
Это и было забавно – не сравнить с серьезными, требующими особой подготовки свиданиями с Шоном, когда она чувствовала себя под прицелом глаз самых строгих судей, оценивающих каждый поцелуй. Лукас – слюнявый, нежный и восторженный, чем-то напоминал добродушного лабрадора. Время от времени он крепко стискивал ее в объятиях. В какой-то момент принялся щекотать ее, и Ханна с визгом скатилась прямо на пол.
Как-то незаметно они переместились на широкий диван, и Лукас оказался сверху, а его руки блуждали по ее оголенному животу. Он снял рубашку и прижался к ней грудью. Вскоре они устали от ласк и просто лежали в тишине. Взгляд Ханны скользил по корешкам книг, расставленным шахматам, бюстам известных писателей. И вдруг девушка резко приподнялась.
Кто-то смотрел в окно.
– Лукас! – Она указала на темную фигуру, скользнувшую к боковой двери.
– Не паникуй, – сказал Лукас, спрыгивая с дивана, и подкрался к окну. В кустах что-то шевельнулось. Повернулся ключ в замке двери. Ханна стиснула руку Лукаса.
Здесь «Э».
– Лукас…
– Тс-с. – Снова щелчок. Где-то открывали замок. Видимо, кого-то принесло. Лукас наклонил голову и прислушался. Из дальнего коридора доносились шаги. Ханна попятилась назад. Скрипнули половицы. Шаги приблизились.
– Эй? – Лукас схватил рубашку и быстро оделся. – Кто там?
Никто не ответил. Но скрип усилился. Тень протянулась через стену.
Ханна огляделась и схватила первое, что попалось под руку – «Фермерский альманах»[98] за 1972 год. Внезапно в зале вспыхнул свет. Ханна вскрикнула и занесла над головой увесистую книгу. Перед ними стоял пожилой бородатый мужчина в очечках в тонкой металлической оправе, в вельветовом пиджаке. Он поднял руки в знак капитуляции.
– Я с исторического факультета! – забормотал мужчина. – Не спится что-то. Пришел сюда почитать… – Он как-то странно посмотрел на Ханну. До нее дошло, что ворот толстовки Лукаса съехал набок, выставляя напоказ ее голое плечо.
Ханна постепенно успокаивалась. Она даже вернула книгу на место.
– Извините, – проговорила она. – Я подумала…
– В любом случае, нам пора. – Лукас обошел старика и вывел Ханну за дверь. Когда они подошли к железным воротам, он вдруг расхохотался.
– Ты видела лицо этого чувака? – Лукас закатывался от смеха. – Он перепугался до чертиков!
Ханна пыталась смеяться вместе с ним, но страх еще сидел в ней и не давал расслабиться.
– Пойдем отсюда, – прошептала она дрожащим голосом. – Я хочу домой.
Лукас проводил Ханну до парковки для гостей вечеринки Моны. Она отдала валету квитанцию на свой «Приус» и, когда ей подогнали машину, заставила Лукаса тщательно осмотреть салон – не прячется ли кто сзади. Когда она благополучно села за руль и щелкнула центральным замком, Лукас постучал в водительское окошко и произнес одними губами: «Позвоню тебе завтра, хорошо?». Ханна посмотрела ему вслед, чувствуя себя взволнованной от радости и в то же время ужасно расстроенной.
Она начала спускаться по серпантину подъездной аллеи. Через каждые несколько метров ей попадались баннеры с рекламой новой выставки, открывшейся в планетарии. «БОЛЬШОЙ ВЗРЫВ». Надпись сопровождалась картинками пылающей в огне Вселенной.
Когда просигналил сотовый телефон, Ханна так подскочила на сиденье, что едва не сорвала ремень безопасности. Она съехала на автобусную полосу и дрожащими пальцами вытащила телефон из сумки. Новое текстовое сообщение.
Упс, кажется, это была не липосакция! Не верь всему подряд! – Э
Ханна подняла голову и осмотрелась. В окрестностях планетария стояла тишина. Окна и двери старых домов были наглухо закрыты, на улице ни души. Налетевший ветерок растрепал флаг на крыльце старинного особняка в викторианском стиле и заставил дрожать огонек в светильнике Джека[99] на лужайке перед домом.
Ханна снова перевела взгляд на текст. Странно. Последнее сообщение, подписанное «Э», пришло не со скрытого номера,