— Ты нас сдашь в реабилитационный центр? — жалким голосом протянул Кирилл.
— Сдам, — кивнула Матильда, укладываясь на кушетку под медкомплексом. — У меня сердце чуть не остановилось. Я думала, это ты повесился. Испугалась.
— Серьезно?
— Конечно. Вот, видишь, что медкомплекс пишет? Аритмия! Доведете меня! После Парадиза летим на Кайли, мне нужно в клинику, а вам — к психиатрам!
— Матильда, может, не надо? — шмыгнул носом Кирилл.
— Надо. Мне Ваня книжку по психологии подарил, я ее прочитала. Суицид, мой дорогой, это очень серьезно! Очень! К психиатру, только к психиатру.
Кирилл вздохнул, а Матильда злорадно добавила:
— Да-да, родственники приносят не только счастье, но и проблемы! Точнее, как правило, они только проблемы и приносят! Шель, что ты хотел?
Эльф занимался в виртуальной реальности, пытался освоить основы космической навигации, поэтому все пропустил. Лицо его выражало сожаление — и на переполох не посмотрел, и Кирк живой остался.
— Я хотел убедиться, что с вами, госпожа, все в порядке. Может быть, вам нужна какая-то помощь? Расслабляющий массаж?
Рик, который старался Матильду с Шелем один на один не оставлять, ревниво засопел. Он ей ничего не предложил, даже чаю, слишком был увлечен событиями, и вот теперь раскаивался. И на кухню не сунешься — проклятый Натаниэль уже там, не упустит возможности выслужиться!
Но Матильда ничего не хотела, поэтому надавала парням кучу заданий и велела, чтобы они не маячили у нее перед глазами.
Вытерпев пару уколов — витаминных, на всякий случай, Матильда снова вызвала на разговор Натаниэля. Хоть он и пришел в кабинет с чаем и печеньем, деловой разговор не ладился.
— Я знала, что от этого рыжего будут проблемы! — наконец, не выдержала Матильда. — Знала! Что мне теперь делать, Натаниэль?
— Я не знаю, — откровенно признался тот. — Если бы кто-то из рабов осмелился бы такое сделать, его бы избили до полусмерти. А потом бы продали.
— Хм… Связать его, что ли? Только прилетим на Кайли, отдам его под опеку Вани, он должен знать всякие санатории для душевнобольных.
— Вы уверены, что он душевнобольной?
— Не знаю, как это называется в научной терминологии, но, как мне кажется, он просто псих. Все бы ничего, но он будет плохо влиять на Кирилла, а тот и так со странностями.
— Почему вы уверены, что он будет плохо влиять, а не Кирилл на него будет влиять хорошо?
— Потому что гадостям всегда учиться легче, — объяснила Матильда. — Черт, еще и живот болит… Натаниэль, сделаешь массаж?
— Конечно, — обрадовался он.
— Только без всяких там заигрываний! У меня месячные, знаешь, что это такое?
Натаниэль посмотрел на нее с обидой.
— Знаю.
— Ну, мало ли… Я же не знаю, какие женщины тебе попадались.
— Я не хочу говорить о тех, кто мне попадался раньше, — ответил Натаниэль. — Но могу вас уверить, что ни одно физиологическое проявление организма женщины или мужчины меня не удивит. И не вызовет ужас или брезгливость.
— Это хорошо, — Матильда прошла в спальню. — Когда Ваня впервые увидел, как происходит менструация, он был в ужасе. Говорил, что его после этого надолго от женщин отвернуло. К счастью, это была не я.
— А кто? — полюбопытствовал Натаниэль.
— После того, как я прибыла на Кайли, а Ваня сбежал от отца, мы жили в трущобах. Это такое удивительное место, в котором живут самые бедные слои населения, а также, иногда, студенты и творческие личности. Дома, сделанные из непонятно чего, крохотные квартирки, которые снимают все скопом… Там чего только не увидишь! Ваня именно после трущобной жизни решил, что станет адвокатом по бракоразводным делам, понял, что это неисчерпаемый источник дохода. На всех соседях, кстати, тренировался, даже если его не звали — сквозь стенки все слышно. На экзаменах его поэтому завалить никогда не могли, он под любую статью закона мог практический случай привести, а под любым случаем выстроить целую систему правовых актов. Я им восхищаюсь. Никогда бы не смогла запомнить столько!
Натаниэль ровно гладил и разминал спину Матильды, ничем не давая понять, что ему неприятно слушать про подвиги Ивана. Пока придется терпеть, потому что им пока хвастаться нельзя. Если все же… если все же получится быть с Матильдой вместе, родить общего ребенка, то что ребенку о нем рассказывать? Нечего. Был рабом, удовлетворял женщин? Нет. Надо все же прочитать те учебники, которые он запланировал, чтобы запустить бизнес с летучим рестораном. Идея хороша, и, если он проявит себя в ней как следует, Матильда это оценит. И тогда уже им будет хвастаться.
Матильда растекалась по кровати, в который раз удивляясь умениям парней. И Бу, и Шель, и Натаниэль прекрасно делали массаж, но каждый это делал по-своему и на каждого тело реагировало по-разному. Сейчас, казалось бы, Натаниэль не делал ничего необычного, но тело плавилось, становилось податливым и воздушным, а где-то внутри уже загорелся огонек возбуждения, теплый и щекочущий. Постепенно, с каждым движением сильных рук мужчины, этот огонек разгорался все больше, проникая в каждую косточку. Было такое ощущение, будто стоишь под горячим душем после дня, проведенного в холодной и промозглой мастерской.
Натаниэль очень точно уловил тот момент, когда Матильда замерла на черте между возбуждением, требующим активных действий, и негой, во время которой даже не хочется шевелиться. Хотя как такое у него получилось — неизвестно.
На миг замерев, Натаниэль принял решение, наклонился и принялся выцеловывать каждый позвонок Матильды. Сначала прикасался губами, легонько щекотал языком, потом, выдыхая, переходил к следующему. От этих прикосновений, огненных выдохов, по телу девушки проходили волны трепета.
— Нет, — простонала она, потому что нормально говорить уже не получалось, — Натаниэль, я же сказала.
— Нет, — прошептал он, утыкаясь лбом в ее лопатки. — Нет, прошу вас, Матильда, не запрещайте мне… умоляю… Я так соскучился…
— Ты что, забыл, что у меня сейчас? Не хочу, чтобы…
— Что со мной случится? Матильда, это же просто физиология, понимаете? Меня же не отвращает, когда вы чихаете?
— Сравнил!
— Это вещи одного порядка.
— Все равно!
— Хорошо, могу ли я вас только погладить? — смирился Натаниэль. — Просто побыть рядом? Матильда, вы нам всем нужны как воздух… Мы не можем иначе выражать свои чувства, поймите…
— Просто полежи рядом, хорошо? — попросила Матильда. — Мне нужно подумать.
Натаниэль радостно согласился. Быстро стянул с себя всю одежду, лег и прижался, впитывая ее запах и прикосновения как самый драгоценный дар. Матильда распустила его косу, медленно перебирая черные пряди, погрузилась в медитативное состояние.
11. Сказка
Натаниэль, наслаждаясь редкой лаской, чуть-чуть задремал, надеясь, что этот прекрасный вечер продлится как можно дольше. Но, увы… Матильда принялась рассуждать вслух, и нужно было слушать, а то мало ли что ей придет в голову:
— Кирка хозяева били. И был он у них один.
— Не факт, — возразил Натаниэль. — Это у последней хозяйки он был один.
— Не важно. А важно что?
— Что?
— Ему внимания не хватает! Это я по своему детству помню, мама всегда была чем-то занята, иногда казалось: все сделаю, лишь бы она побыла со мной! Правда, я потом начала учиться, и уже было не до родителей, но сам факт!
— Кирк не ребенок, — напомнил черноволосый.
— Он психологически незрелый тип, который не умеет выражать свои чувства. Поэтому нужно его вернуть в привычную среду колотушек, пусть успокоится, — произнесла Матильда, соскочила с кровати, натянула футболку и пошла к медотсеку.
Натаниэль, недоумевая, стряхнул остатки дремы и поплелся за ней.
Игнорируя возмущенный писк капсулы, Матильда ее вскрыла и заставила впрыснуть в дремавшего Кирка стимулятор.
— Ты! — она трясла рыжего за грудки до тех пор, пока его взгляд не приобрел осмысленность. — Ты! Ты почему решил повеситься?
Кирк молча хлопал глазами.
Матильда заскрипела зубами, вспомнила своего деда, постоянно говорившего: «с волками жить — по волчьи выть», за ухо вытащила рыжего из капсулы, пинком поставила на колени и принялась методично отвешивать ему подзатыльники.
— Чтобы-больше-никогда-не-смел-такое-делать! Чтобы-больше-никогда-не-смел-такое-делать! Понял?
— Да, капитан, — несколько ожил Кирк.
Тяжело вздохнув, Матильда потрясла отбитой правой ладонью и принялась лупить его по щекам левой:
— Я испугалась! Я волновалась! Знаешь, что за это полагается? Знаешь, мерзавец?
— Да, госпожа, простите, госпожа, умоляю… Я больше не буду… Я ошибся…
Теперь перед ней был обычный раб — ну, насколько Матильда их вообще видела и представляла обычными. Проклиная себя за спонтанность, девушка стянула свою футболку и ткнула ее Кирку в руки:
— Выстирать и вышить на ней эмблему моей компании!
— Я не умею вышивать, госпожа, простите…
— Значит, учись. Завтра проверю!
Развернувшись, она постаралась гордо — полуголой это было сделать довольно тяжело, учитывая, что все парни сбежались и глазели на происходящее, предусмотрительно не подходя близко — вернуться в свою каюту.
Матильда не успела даже открыть шкаф, чтобы взять новую футболку, как ворвался Кирилл. За ним шел порядком встревоженный Натаниэль, а замыкал шествие Шель. Рик, видя настроение капитана, спрятался в кресле пилота.
— Ты что… ты что!!! — закричал рыжий, подбегая к Матильде, но все же удерживаясь от того, чтобы до нее дотронуться, хотя, судя по глазам, ему хотелось ее хорошенько стукнуть. — Я думал, ты… ты другая! А ты! Ты! Как все!
— Прекрати истерику! — грубо приказала Матильда. — Чего ты ждал?
— Что ты поймешь! Поймешь! — закричал Кирилл. — А ты!!!
— Да, я! — рявкнула Матильда. — Я! На меня навесили психованного раба, а я что? Служба психологической помощи? Шель, если бы из вас кто-то решил покончить жизнь самоубийством, что бы было?