Матильда послушно утонула в зеленых глазах, в бушующей в них страсти.
А Кирк действительно сидел в углу, сухими глазами глядя на разворачивающееся перед ним действо. Подарок развернут и использован. Но больно, как же больно наблюдать за парой на кровати! Шель, проклятый эльф, как же он прав! Вот она — настоящая страсть госпожи. А то, что было с ним — это… совсем, совсем не то. И винить некого. Если бы он уделил больше внимания ее потребностям, сейчас именно его она бы обвивала ногами, его бы имя выкрикивала, содрогаясь на вершине удовольствия…
Шель поднял на руки разомлевшую госпожу, велел:
— Дверь открой.
Кирк молча повиновался, ощущая свою ничтожность. Он понял, зачем было это представление. Если тогда, на корабле, ему казалось, что его жизнь никчемная и никому ненужная, то только сейчас он понял, до каких глубин отчаяния можно достичь.
— Ты помнишь приказ госпожи? — вдруг озаботился его самочувствием Шель. — Никаких самоубийств. Мне-то все равно, но вот она расстроится.
Кирк кивнул, покорно снеся новое унижение. Неужели Шель мог подумать, что он, Кирк, забыл о том, что ему сказала госпожа?
— Скотина ты, Шель, — лениво проговорила Матильда, валяясь на кровати в своем номере. Эльф, расчесывавший волосы после купания, пожал плечами.
— Каждый достоин счастья, тут вы правы, госпожа. Просто некоторые это счастье ждут, а некоторые его добиваются. Я из второй категории, госпожа.
— Я уже заметила, — Матильда сладко потянулась, а потом спрыгнула с кровати и принялась одеваться. До чего же приятно надеть свое, а не дешевку из автомата! — Я уже тебя просила — не обижай Кирка, он и так судьбой обиженный!
Шель неодобрительно покачал головой.
— При способностях его генетической линии быть судьбой обиженным… это нужно хорошо постараться, госпожа.
Матильда решила не продолжать этот разговор, все равно каждый останется при своем мнении.
— Уже столько времени прошло… Я волнуюсь, — сказала Матильда. — По моим расчетам, операция по спасению уже должна была закончиться.
Эльф обнял девушку, прижимая ее спину к своей груди.
— Ай! — взвизгнула она. — У тебя волосы мокрые и холодные! Уйди!
— А если я их высушу? — спросил он. — Тогда не прогоните?
— Кстати, а почему ты никогда не сушишь волосы феном?
— Не знаю, — озадачился Шель. — Привык так, наверное… Нам на базе фены не давали, потому что за волосами требовался уход, а флюид наносится на влажные пряди и должен высыхать естественным путем.
— Когда будут деньги, я куплю тебе тот флюид, — пообещала Матильда. — Мне нравятся твои волосы.
Шель улыбнулся, щекотно подышал ей в шею.
— А что, если я вас отвлеку от размышлений вот этим… — он принялся ласкать языком мочку ее уха.
— Тебе не хватило?
— Вас, госпожа, мне никогда не будет достаточно.
Матильда обернулась, щелкнула эльфа по носу.
— Учись делиться.
Судя по смешинкам в ее глазах, настроение госпожи улучшилось, и эльф уже планировал, как этим воспользоваться, но вдруг дверь в номер открылась и на пороге появились Рик и Кирилл.
Матильда ахнула, вскочила на ноги. Платиноволосый, с невнятным возгласом, кинулся к капитану, упал перед ней на колени, вцепившись в ее ноги и зарыдал. Громко, с подвыванием, как обиженный ребенок. Матильда машинально погладила его по голове, глядя при этом на Кирилла.
— Ну, привет! — ухмыльнулся тот. — Рад, что ты жива.
— И я тоже рада тебя видеть. Но… где Натаниэль? Где он?
— Они, — Кирилл пренебрежительно махнул рукой в сторону коридора, — боятся заходить. Боятся сказать, что Натаниэля с нами нет.
— Как — нет? — просипела Матильда. — Как это?
— А вот так, — Кирилл подошел к кровати, посмотрел Матильде в глаза. — Его вместе с нами не вывели, оставили на корабле. А корабль улетел.
Матильда молча открывала и закрывала рот, пытаясь уложить в голове страшную новость. А потом закричала.
29. Оплата
Вудли вызвала к себе Натаниэля, когда корабль уже подлетал к Хоту. Выяснивший ценную информацию о прилете Кирилл не находил себе места, надеясь на спасение, а Натаниэль пытался привести впавшего в депрессию Рика во вменяемое состояние. Времени ему на это не хватило.
— Я оставляю тебя себе, — заявила Натаниэлю Вудли.
Черноволосый удержал на лице маску спокойной дружелюбности.
Джулия, видимо, ожидавшая проявления каких-то эмоций, зло скривила рот.
— Меня просили избавиться только от рыжего, а про тебя речи не было. Так что, дружок, летишь вместе с нами. Моим девочкам ты тоже понравился, кстати. Тебя же хватит на всех нас?
Натаниэль судорожно анализировал ситуацию. Если упасть на колени и попросить — изменит ли это что-нибудь? Скорее всего, нет. Джулия только получит удовольствие от его мольбы. Решение уже принято, он обещан девочкам, да и сама капитан собирается им пользоваться в первую очередь.
— Ну, что ты молчишь? — его щеку обожгла пощечина. — Что ты должен сказать?
— Спасибо за оказанную честь, госпожа, — проговорил Натаниэль ровно.
— Молодец! — потрепала его по щеке Вудли. — Останешься здесь.
Щелкнул замок, запирая его в капитанской каюте. Взгляд Натаниэля прикипел к брошенному на койке браслету. Сейчас на Вудли красовался другой, с подменной личностной карточкой. А этот — ее деловой.
Как она могла бросить его здесь? Для проверки? Или думает, что Натаниэль не умеет с ним обращаться? Да нет, она не могла не видеть, что в момент пленения на них были браслеты. Но почему тогда она не спрятала браслет в сейф?
Он знал, что в капитанской каюте нет камер видеонаблюдения, и никто не узнает, что он притрагивался к браслету. Но…
Натаниэль прекрасно знал, какие изощренные ловушки способен придумывать разум хозяев. Поэтому он не тронул ничего, прошел к стене и сел на пол. В такой позе он мог даже дремать.
Разбудил его грохот, с которым Вудли ворвалась в каюту. Судя по тяжести, с которой не справлялись грави-компенсаторы, корабль резко взлетел.
— Проклятье! — Джулия швырнула второй браслет в стену. — Проклятие!
Она размахнулась и на Натаниэля посыпался град пинков. Удобная, проверенная поколениями рабов, поза защищала его от травм внутренних органов, а голову он прикрыл руками.
Выдохнувшись, Вудли упала на койку.
— Их похитили, — сообщила она. — Твоих друзей. В наглую отбили и положили всех моих наемников! Хорошо, что одна успела послать с браслета сигнал тревоги с видеозаписью!
Натаниэль молча ощупывал бока.
— И кто? Этот наглец, Зейн Карат! Даже лицо не скрывал! Выслеживал меня, мерзавец! Вдовец, б…! Но как догадался, что это я? А? Как догадался?
Вудли схватила свой постоянный браслет, нажала на кнопку.
— Хм… даже не прикасался? Надо же… Я думала, это ты сигнал о помощи послал, но нет… Как же тогда?
Вудли грязно выругалась, а потом добавила:
— Чего сидишь? Иди к доктору, пусть посмотрит, не отшибла ли я тебе чего. Вернешься, утешишь меня.
— Да, госпожа! — Натаниэль встал и, нарочно, покачиваясь и тихо шипя, поковылял к выходу. Пусть решит, что ему совсем плохо, будет повод задержаться у доктора.
Уже в коридоре он позволил ухмылке тронуть его губы. А Зейн-то молодец, не зря объявил себя женихом Матильды. Отбил парней. У него им однозначно будет лучше, чем здесь, особенно Рику. Пристроят его к механикам да забудут, а за Кирилла и вовсе волноваться не зачем.
Подумать только, если бы Вудли не оставила его у себя, он бы уже был на свободе! Но что сожалеть, нужно думать, как жить дальше.
— Оставила она тебя? — поприветствовал Натаниэля доктор. — Так и думал, что к этому все идет. Побила? Давай я тебе ушибы мазью намажу, молодец, хорошо закрываешься.
— Кеничи, а ты, случайно, не знаешь способа, как проникнуть в файлы Вудли? — тихо спросил его Натаниэль.
Доктор удивленно поднял бровь.
— А ну-ка, поподробнее.
— Моих парней отбили, — сказал Натаниэль. — Жених нашей… в общем, ее. Думаю, так он это дело не оставит, и Вудли поплатится за свое преступление. Хотелось бы встретить его с подарком, потому что есть у меня некоторые сомнения в том, что он будет рад меня видеть.
Кеничи фыркнул:
— Что, ты был с нею особенно близок?
Натаниэль помолчал, потому что не был в этом уверен. Да и копаться в болезненных воспоминаниях не хотелось.
— Я не знаю, что ему расскажут парни, — объяснил он. — В любом случае… это пригодится.
— Думаешь, ты действительно думаешь, что он…
— Очень надеюсь. Зейн гонялся за нею по всей галактике, над ним потешалось все торговое братство… Он не может оставить все просто так.
— Тогда… — доктор в волнении облизнул губы, — тогда ты… обо мне не забудешь?
— Зейн — торговец, — сказал Натаниэль. — К нему нужно идти с чем-то.
— Ладно, — решился Кеничи. — У меня есть возможность и даже чип, чтобы перебросить на него все, что я смогу вытянуть. Я держал это на всякий случай, если вдруг моего малыша решат продать в… плохие руки. Я обещал Айко, что смогу его выкупить.
— Мы его выкупим, — пообещал Натаниэль. — Если нас спасут. Иван, ее лучший друг, тебе поможет.
Натаниэлю было стыдно, что он раздает обещания, не задумываясь о том, смогут ли их выполнить. Но желание выяснить все о делишках Вудли, помочь Зейну ее наказать как следует — хотя бы в память о ней, затмило все.
Док уложил Натаниэля в капсулу, включил свой терминал.
— Госпожа, — слышал сквозь крышку черноволосый. — Вы сломали парню два ребра и руку. Он будет готов только к вечеру. Нет, никак не могу. У него болевой шок, госпожа, он же из элитного питомника, его в жизни не били.
Ах, если бы это было так!
— Неужели? — рыкнула Вудли.
— Госпожа, вы видели его кожу? Ни одного следа, могу вам выслать рентген костей — ни одного перелома до сегодняшних!
Капитан нецензурно охарактеризовала «нежную фиалку» и отключилась.