— Спасибо, Алексей Палыч, — все, что сказал Стас и отключился.
— Ну, деваха дает, — довольно крякнул дядя Леша, недоверчиво улыбаясь. — Надо же, все-таки в отца пошла. Ну, теперь-то мы точно ее найдем.
Отдав необходимые распоряжения на время своего отсутствия, он, аккуратно перебравшись через ограду, так чтобы никто посторонний не увидел, пешком, через негустой лесок направился к тайному гаражу, в котором стояло неприметное авто, о котором не знал никто кроме него и Толяна.
Страх быть застуканной на месте преступления — тогда от подставы будет не отвертеться — гнал меня дальше и дальше. На дорогу боялась выйти, лучше это сделать подальше от того места, где скоро найдут труп. Странную девушку в грязной одежде легко вспомнят, если кто спрашивать будет, так что стоило пока держаться от людей подальше. Шла долго, очень долго, потеряв счет времени, наручные часы не жаловала, а мобильник, по которому узнавала который час, остался в сумке. Когда уже стали опускаться на лес сумерки, рискнула выйти на дорогу и попытаться все-таки поголосовать. Слабость, голод, жажда, все эти составляющие моего самочувствия стали причиной столь рискованного решения. Понимала, что вряд ли дойду до города. Так и сгину в лесу, тем более, пока дачных поселков по дороге не попадалось. С моей физподготовкой и общим состоянием на данный момент, вряд ли прошла действительно большое расстояние. Да и останавливалась часто, чтобы передохнуть.
На удивление попутку поймала быстро и моих жалких, заначенных в кармане стольников хватило на оплату проезда, вопреки всем ожиданиям. Лихой дедок на старых жигулях, довез меня до города и даже не мучил расспросами. Он насвистывал себе что-то под нос и смотрел, не отвлекаясь, на дорогу. А я хоть чуточку отдохнула, скорее уплыла куда-то в мир грез — нездоровилось. Прогулка по лесу в прохладную погоду могла плачевно закончиться для моих бронхов.
Очнулась от дремы, когда дедок решил уточнить, куда именно мне ехать. А действительно, куда? Податься-то некуда. Возле всех возможных убежищ меня могут ждать, если не бандиты, то милиция. Нельзя к себе в квартиру, нельзя в дом к дяде Леше. Единственная возможность позвонить. Но и это страшно. А если засекут звонок?
На фоне последних событий меня обуяла паранойя, и за каждым углом мерещился бандит. Поэтому куда двигаться после того, как меня высадят из машины, просто не знала. В конце концов, решила действовать, надеясь на удачу. Вдруг подфартит. К дяде Леше дедок меня точно не повезет, это надо считай через полгорода махнуть. Да и не хватит уже на оплату проезда. Только на метро осталось. Поэтому попросила высадить у станции метро, которая удачно располагалась неподалеку от моей квартиры. План был таков, сначала осмотреться, потом, если не замечу ничего подозрительного, нырнуть в квартиру — о том, что ключи в сумке, благополучно забыла — переодеться, а потом пытаться дозвониться до дяди Леши. Только он и способен сейчас мне помочь.
Других вариантов не было. К подругам, которых считай и нет, завалиться не смогу. Придется снимать куртку, которая хоть чуточку прикрывает безобразие с раной, а значит, возникнут ненужные вопросы. Значит решено… Хотя. Есть другой вариант. Все-таки позвонить дяде Леше и в ожидании, когда он меня заберет, пошататься по подворотням, стараясь не попадаться людям на глаза. Но снова не ясно, а стоит ли звонить? Может мне сейчас безопасней где-нибудь на вокзале переночевать?
Так и не придя к какому-либо решению, вылезла из автомобиля у станции метро, расплатилась с дедком и порадовалась, что сейчас не так светло и беспорядок в моей одежде меньше заметен. Жигули уехали, а я отошла подальше от многолюдной толпы, стараясь прижимать локоть к пострадавшему боку, чтобы никто не заметил подозрительных пятен на одежде. Что же делать? Как поступить? Чем дальше думала, тем хуже были перспективы.
— Лера? — какой-то парень остановился возле меня, стараясь заглянуть мне в лицо.
Шла, опустив голову, так чтобы никто не мог разглядеть за волосами лицо. Как только меня позвали, тут же ускорила шаг, стараясь отвязаться от парня.
— Лера, ты куда? — молодой человек догнал меня и схватил за левую руку.
Прошипела в ответ что-то злое и попыталась вывернуться, эта зараза умудрилась подойти с той стороны, которая в бою с насильником пострадала больше всего.
— Лер, что случилось? — голос парня был напряжен. — Ты почему убегаешь? Черт, ты вся в крови. А ну пойдем отсюда.
Меня потянули за руку в подворотню, но так просто, без боя сдаваться я не хотела, как и смотреть очередному похитителю в лицо.
— Лер, ты меня не узнаешь? — удивился парень, почувствовал, что я, молча, вырываюсь. — Я помочь хочу!
— Иди ты…, - снова зашипела, теперь от боли, резкие движения привели к тому, что рана заныла сильнее, — в лес, по ягоды. Помощничка бог послал, всю жизнь о таком мечтала. Руку отпусти, больно.
— Нет, пока не отпущу. Ты же сбежишь, а судя по всему, бежать тебе некуда или куда бежать еще не решила. Я прав?
Все-таки подняла взгляд на своего пленителя и офигела. Нет, это же какой погруженной в свои проблемы надо быть, чтобы не признать по голосу старого знакомца.
— Ты? — недобро сверкнула глазами. — И что ты тут делаешь?
— Интересный вопрос, — усмехнулся парень. — Главное логичный и своевременный. Живу тут, неподалеку. Забыла уже?
— Всю жизнь ты, Леха, язвой был, ею и остался. Чего тебе надо? — враждебно смотрела в лицо своей первой, неразделенной любви и злилась, что снова он застукал меня в дурацком положении и непрезентабельном виде.
— Мне почему-то кажется, что у тебя серьезные проблемы. Это так?
Давнишняя моя мечта, что этот темноволосый прекрасный рыцарь когда-нибудь спасет меня от неприятностей, сейчас вроде как сбывалась. Вот только ее ценность уже давно канула в лету. Упрямо молчала, уперев взгляд в блестящую молнию на его куртке.
— Молчание знак согласия, — сказал он, так и не дождавшись ответа. — Идем.
Снова потянул за руку, только теперь за правую и более бережно.
— Куда? — покрепче уперлась ногами в землю, не желая сдвигаться с места.
— Ко мне. Надо же разобраться в чем дело. А здесь мы можем стать объектом ненужного внимания. Или ты хочешь попасть сейчас под объективы камер репортеров из уголовной хроники? Или машину стражей порядка ждешь? Идем, не упрямься.
И я пошла, боясь верить, что действительно кто-то взялся мне помогать и в то же время, ожидая подвоха.
— А родители что скажут? — наконец нашла в себе силы заговорить.
— Ничего, они в отпуске в теплых краях. Любят бархатный сезон, — ответил парень.
Дошли мы быстро, Лешка действительно жил неподалеку, но вот где именно, раньше не знала, так как гордость не позволяла организовывать дежурств под окнами и дверями идеала, поэтому, никогда не уточняла более точно, куда идти караулить. Жил он на пятом этаже многоквартирной высотки, которая затесалась каким-то чудом среди девятиэтажек. В лифте мы молчали, парень о чем-то думал, разглядывая меня, а я не решалась заговорить. Мне не хотелось отвечать на вопросы, но и идти действительно было некуда. Вот и думала, как отвертеться от выдачи информации и в то же время не обидеть парня.
Когда мы зашли в квартиру, уютненькую, кстати, обставленную без претензий, но со вкусом — ничего из совкового прошлого родители Лешки не стали привносить в обстановку, сделав ее современной, но не вычурной — парень снова внимательно посмотрел на меня и сказал:
— Снимай куртку. Будем смотреть, что у тебя там.
— А может не надо? — не хотелось демонстрировать огнестрельную рану, одна надежда на то, что он в них не разбирается.
— Не спорь, — сказал, как отрезал.
И я снова подчинилась. Лешка так решительно поджимал губы и серьезно смотрел на меня, что спорить дальше духу не хватило. Только дрожащим голосом — многочисленные сегодняшние стрессы, наконец, добрались до выхода и просились слезами наружу — спросила:
— Сесть будет на что?
— Извини, — в холодном взгляде голубых глаз можно было уловить искру сочувствия, но только искру. — Забыл об этом. Сейчас, — но не сдвинулся с места.
Откуда-то пришло понимание, что видит перед собой молодой человек в данный момент. Оборванную папенькину дочку, не привыкшую марать руки о настоящее дело. По выражению лица, по презрительному прищуру глаз, можно было прочитать все его мнение обо мне. Неожиданно для себя вспыхнула и отвернулась, в голову пришли воспоминания о том дне, когда он видел похмельную меня в окне. Что еще он должен обо мне думать? Только то, что ввязалась в передрягу из-за какого-нить наркотика, либо от нечего делать. Губы невольно задрожали, на глаза навернулись предательские слезы.
— Я пойду, — потянула ручку двери. — Не буду тебя утруждать.
На мои пальцы легла твердая и теплая ладонь.
— Не уходи. Я взялся помочь, значит, помогу, — голос звучал более мягко, но в лицо парню взглянуть так и не посмела.
Чувствуя себя униженной, растерзанной и несчастной, уже не смогла удержать слез и разрыдалась, выплакивая весь ужас последних дней. Выдернула руку из-под его руки и закусила кожу на ладони, стараясь не выть зверем от того, что мне очень плохо. Парень притянул меня к себе и, не отдавая себе отчета, прильнула к такому сильному, пахнущему свежестью и надежностью человеку. Он просто гладил меня по голове и молчал, давая выплакаться, понимая, что слова сейчас бесполезны. Когда чуточку успокоилась, Леша провел меня в комнату, усадил на стул, опустился передо мной на корточки и спросил:
— Все так серьезно?
Кивнула и произнесла срывающимся голосом:
— Отца убили, — на большее меня не хватило, снова потянуло плакать.
Больше он не сказал ни слова, ушел, видимо на кухню, потому что вскорости вернулся с кружкой, в которой плескалась вода. Заставил через не хочу сделать несколько глотков. Помогло, всхлипывать стала меньше. Отставил бокал и коснулся указательным пальцем куртки:
— Ее надо снять. Посмотреть что там, просто необходимо. А как немного придешь в себя, расскажешь все. Подумаем, что можно будет сделать.