Андрюха вызвался проводить меня, Стас увязался с Леной. Разбившись таким образом на пары, попрощались у автобусной остановки, Стас и Ленка пошли к метро, мы остались ждать автобус. Холодный ветер быстро начал пробирать до костей, а автобуса все не было и не было. Скоро я уже дрожала как осиновый лист, легкая курточка не защищала от холода, утро обещало солнечный день, но обмануло. Теперь приходилось расплачиваться.
Видя мои муки с попытками согреться, из-за холода и остатки алкоголя быстро выветривались из организма, греть меня было нечему, Андрей сжалился надо мной и, распахнув свою куртку, сказал:
— Иди сюда.
Недолго думая подошла к нему и прильнула к груди. Стало намного теплее и пах он потрясающе, парфюм явно не из дешевых. Так мы и стояли, молча, он прижимая меня к себе, я, не смея поднять глаз выше его подбородка, пока не подъехал автобус. В салоне ехали уже не обнимаясь, стараясь не смотреть друг на друга. Я мучилась вопросом, насколько сильно теперь он не уважает меня. Видел, как чуть не дала Герману прямо на улице, теперь позволила и ему самому на людях себя поцеловать и с коленок его слезать не хотела. Я сама себя теперь не уважаю. За пару дней успела такого наворотить, что тошно становится. В подавленном настроение, вот тебе и день рождения, плелась рядом с ним от остановки до дома, только пару слов сказала, где выходить из автобуса и куда идти, а потом молчала. Он тоже не блистал красноречием и разговорчивостью, у подъезда махнула ему рукой, собираясь поскорее скрыться дома от дурного настроения, но, услышав визг тормозов, обернулась напоследок и тут же охнула.
Из только что подъехавшего знакомого мне джипа вывалился папуля, из следующего тонированного автомобиля выпрыгнула охрана. Вот и погуляли! Песец подкрался незаметно, а головой все-таки думать надо, хоть иногда. Стоило догадаться, что папа-то лично захочет мне сюрприз ко дню рождения подготовить и появится сегодня обязательно. Откладывать до выходных точно не станет. А я и забыла, и напилась, и с парнем домой пришла! Мама, роди меня обратно! Мои мольбы о перерождении не были услышаны, карма видать не подходит, надо бы почистить, но тут почистишь, когда всякие мушшины ходят, соблазняют.
— Так! Это у тебя такая самостоятельная жизнь? — с угрозой спросил папуля, кивая на Андрея. — Где была?
— Праздновала, — буркнула, стараясь не смотреть на однокурсника.
— Собирай вещи, сегодня же переезжаешь обратно! — вызверился папа.
— Если только силой повезешь, — прошипела в ответ, размораживаясь после шока. — Сама не пойду и не поеду.
— Побежишь как миленькая! — папочка явно дошел до точки кипения, только вот меня этим не проймешь.
— Давай, командуй! А я буду повиноваться, ты же у нас командир! — меня всю колошматило от ярости, сколько он еще будет контролировать меня? — Вот только ласки не жди! Командирам от подчиненных ее не полагается! Как хочу, так и живу, с кем хочу, с тем и гуляю, и праздную! Мне восемнадцать, имею право на личную жизнь. Ненавижу! Сколько можно из меня маленького ребенка делать? Если Андрюху хоть пальцем тронешь, я с тобой даже разговаривать не стану!
— Значит, этого щенка Андреем кличут? — зловеще осведомился папа. — Эй, Андрей! Увижу еще возле своей дочери, ноги поотрываю.
Андрей не сказал ни слова, только недобро взглянул на отца, потом демонстративно подошел ко мне, чмокнул в щечку и сказал:
— Счастливо, в институте увидимся, — и ушел.
Да уж, смельчак, никто из прежних моих ухажеров никогда не решался так поступать. Им всегда хватало грозного вида моего папули, даже предупреждений не приходилось делать, сбегали мальчики быстро и безвозвратно.
— Папочка, — вкрадчиво начала я. — Как ты думаешь, если ты всех моих поклонников разгонять будешь, у тебя внуки когда-нибудь появятся? В таком случае лучше тебе меня сразу в монастырь определить. И спокойно, и внуков нет, и проблем с зятем тоже нет.
Влетела в подъезд, промчалась ураганом по лестнице и захлопнула дверь квартиры как раз перед носом разъяренного папаши. Значит, опять двадцать пять? Ни любви, ни мальчиков, ни секса? А вот посмотрим что ты с Германом, папуля, сделать сможешь! Раз так, то к черту все сомнения!
Эльф был тут как тут, готовый выполнять все мои секс-прихоти. Учитывая мои мысленные пожелания, он осторожно помог мне снять обувь и куртку, провел рукой по спутанной шевелюре длинных светлых волос, а потом впился в губы страстным поцелуем. Я больше не отталкивала его, прижимаясь к нему со всей силой нерастраченных желаний, растворяясь в поцелуе и отгоняя как можно дальше мысли о том, что лучше бы этого мне не делать.
Назойливый трезвон дверного звонка сменился яростным стуком в дверь, а стук потом поменялся на раздражающее дребезжание мобильника. Определенное воздействие это возымело, очень быстро удовольствие от настойчивых, спускающихся все ниже поцелуев и рук, снявших с меня рубашку и скользящих по коже, сходило на нет. Жалко не догадалась в аптеку зайти, беруши купить. Тогда уж точно все бы получилось как надо. Тут же пришлось с сожалением оторваться от Германа, оттолкнуть его, застегнуть рубашку, выключить мобильник и, нахохлившись, ждать, когда же папочка успокоится.
Отец успокоился нескоро, и только когда за дверью воцарилась тишина, рискнула высунуть нос из квартиры. Папуля стоял, грозно глядя на меня и все еще сжимая кулаки, но искры из глаз у него уже не сыпались, значит можно и поговорить.
— Успокоился? — ехидно поинтересовалась я.
— Так-то ты отца любишь? — устало спросил папа.
— А ты не отец, ты тиран, — пожала плечами я. — А тиранам можно рассчитывать только на страх и лизоблюдство.
— Имей уважение к родителю! — снова вспылил папочка. — Зайти-то дашь? Или так и будем на пороге любопытных соседей радовать?
— А почему бы и не порадовать? Бразильские телесериалы скрещенные с индийскими фильмами отдыхают, — съязвила в ответ. — Осталось только спеть и станцевать.
— Заткнись! — рявкнул папочка и, отодвинув меня в сторону, переступил порог.
Охрана, с опаской поглядывая на шефа, знают, что когда папуля в таком состоянии, лучше близко не подходить, тоже ввинтилась в дверь и в моей квартирке стала как-то тесно. Ой, я же про Германа забыла! Если он сейчас появится, с эльфийскими ушами, улыбающийся, то мой трупик сегодня же будет прикопан под ближайшим кустом. Будет у нас с Германом братская могила и будут про нашу неземную любовь и злыдню отца складывать легенды.
Папа тяжело вздохнул, не снимая обуви, весь в меня, зараза, протопал на кухню, устроился на стуле и стал тяжелым взглядом гипнотизировать непокорную дочь.
— Ну, чего смотришь? — первой не выдержала я. — Веселый ты мне день рождения устроил. Первый раз в жизни так весело время провела, а тут ты, со своим выводком, — махнула головой в сторону охраны.
— И когда мы с мамой успели такую хамку воспитать? — сокрушенно сказал отец. — Извинилась бы что ли?
— Да ну? — удивилась я. — А то, что это у меня веселье испорчено не в счет? Или то, что устала уже откачивать ухажеров после твоих грозных взглядов это, по-твоему, нормально?
— Если боятся, значит, недостойны, — отрезал папуля.
— А тебя поди не испугайся, — пожала плечами я. — Ты в зеркало на себя посмотри, сразу поймешь что твоей дочери можно спокойно идти в монастырь, так как смелых не найдется.
— Найдется настоящий мужик, без проблем, сам благословлю, пока же мужиков нет, остальные пусть сосут, — грубовато, но в точку.
— А меня ты спросил? — теперь уже завелась я.
— Тебе нравятся эти нынешние слюнтяи? — делано изумился папочка. — Которые не отличишь, то ли педик, то ли натурал.
— Вот и дай возможность выяснить опытным путем, про ориентацию-то. Иначе как узнать?
— Убью! — глаза папули сузились и начали метать молнии. — Сначала мужика найди, с которым сразу все понятно, без опытных путей, вот потом и поговорим.
Охрана хоть и стояла с каменными лицами, вполне чувствовалось, что она (охрана) вся целиком с потрохами на стороне шефа. Сговорились, сволочи, никакой личной жизни до пенсии, а там останется молиться, лишь бы мужика, который точно мужик, как минимум с лица, радикулит не прихватил в самый ответственный момент.
— Вот так всегда, никакой личной жизни. А сам себя в этом возрасте помнишь? Что целоваться и гулять до утра не хотелось? — озвучила свои мысли.
— Хотелось и у меня отличная память. Не хочу, чтобы моя дочь ложилась под каждого встречного, как девочки-давалки из моих воспоминаний. Все, заканчиваем разговор, — папа поднялся с табурета. — Все-таки у тебя праздник, а мы опять за старые споры взялись. Мама еще не звонила? — кивнул он охране, которая тут же перегруппировалась.
Двое из мальчиков направились куда-то за пределы квартиры. За подарком, вестимо. Интересно, что на этот раз? Холодильник, набитый едой, был. Может стиральная машина с уже выстиранным моим бельем? Тут до меня дошло, о чем спрашивает отец и тут же всполошено зашарила по карманам в поисках отключенного мобильника. Обычно мама самая первая отзванивается, а сегодня что-то припозднилась. Скоро вечер на дворе, а звонка все нет и нет. Отдых видать так расслабляюще на нее действует. Мальдивы это вам не шутка.
— Нет, еще не звонила, — нахмурилась я, провожая взглядом амбалов. — Пап, мы же договаривались, подарок — квартира, больше ничего не надо.
— Мне решать, надо или нет, — отрезал папуля. — Странно, что мама еще не позвонила. Но, думаю, она просто на пляже забыла про время. Успеет, день еще не закончился.
Ну да, не такая большая разница во времени, там сейчас точно еще не ночь. А у мамы всегда проблемы с расчетом времени. Она вечно забывает, вперед или назад переводятся часы осенью, к примеру. А уж что тут говорить про час, который надо то ли выминусовать, то ли приплюсовать. Зная маму, могу сказать, что для нее это точно дилемма. Вот и запуталась, хоть и не страдает кретинизмом, по крайней мере до того, как уехала, точно не страдала. Правда, почему-то этот час для нее растянулся на целый день, но можно попробовать списать на пляж, солнце и нежелание отвлекаться от отдыха.