— Это чем по нам лупят? — выругался Ветеран. — Защита с таким может не справиться! Снижайся скорее!
Вообще-то, у первого борта защита вполне справилась даже с прямым попаданием. Но говорить этого вслух не стал, так как армия — это не то место, где все хотят услышать мнение рядового.
Посмотрел в иллюминатор и заметил, что следом за нами летят еще пять вертолетов. И их точно также пытаются сбить, потому им приходится постоянно маневрировать, уклоняться, использовать тепловые ловушки и дымовую завесу. Но снижаться начали только мы, остальные продолжили движение по заданному курсу, ведь нападение на заставу всё также продолжается.
Вскоре наш вертолет, немного покружив над неровной поляной, смог всё-таки приземлиться и бойцы рванули наружу. Послышался крик командира, что только и успевал раздавать приказы, а наше дело было их выполнять. Несколько бойцов заняли круговую оборону, четверо разведчиков направились в разные стороны, а основная группа рванула в сторону подбитого вертолета.
И вот, бежим мы, бежим. Взяли с собой носилки, медицинские наборы, и полный комплект вооружения. Вообще ничего не понимаю! Ну ни капельки. Зато как весело! Не могу понять только, почему все вокруг такие хмурые и серьезные.
Может, не согласны с приказами командира? Я тоже не согласен. Будь я командиром отряда, действовал бы совершенно иначе. Например, отправил вертолет ровно туда, откуда по нам стреляли, и застал противника врасплох. Тогда как теперь враг сменил позиции, и искать его по лесам бесполезно. Придется играть на его условиях, а в войне это недопустимо. Очень важно сохранять инициативу в своих руках, и навязывать свои условия противнику насильно, хочет он этого или нет. А раненые могут и подождать. Тем более, что в упавшем вертолете, в любом случае, есть уцелевшие бойцы, и такой маневр мог обезопасить и их, в том числе.
Впрочем, эти мысли не имеют совершенно никакого значения. Высказывать их тоже бессмысленно, ведь меня никто не послушает. Да и поздно, вражеские расчеты давно сменили место дислокации, и теперь готовятся нас добивать.
Двести метров мы преодолели довольно быстро, и вскоре меж деревьев показался тот самый упавший вертолет. Видно, что артефактная защита держалась до последнего, но от столкновения с землей корпус воздушного судна покорежило. Местами металл продавило, а где-то, и вовсе, разорвало. Но, в целом, всё куда лучше, чем я ожидал.
Вокруг уже заняли оборону уцелевшие бойцы, а остальные вытаскивали из дымящегося транспорта тяжелораненых. Также много контуженных, некоторые лежат без сознания на окровавленном снегу. Видел, что у одного солдата рука висит буквально на лоскутах кожи, другому раздробило кости ног.
— Да уж… — выругался себе под нос Ветеран. — Хорошо ударили, такую птичку загубили, — он подошел ближе и заглянул внутрь. — Хорошо хоть все живы.
Осмотрев место падения, Ветеран тут же начал раздавать приказы. Четверых снова отправил в разведку, другие принялись готовить носилки, а медик начал оказывать помощь пострадавшим прямо на месте.
— А вы отправляйтесь пока на разведку, — тихо приказал бесам, сидящим на моих плечах. Те сразу отдали воинское приветствие и, зажужжав своими крылышками, направились в разные стороны. Классно полетели… Правда, один врезался в ветку и утонул в сугробе, но потом выбрался и продолжил полет.
Всех раненых погрузили на носилки и мы отправились обратно к вертолету, надеясь успеть прежде, чем явятся новосы. По данным разведки, они накопили немалые силы в этих лесах, и потому их появление можно ждать в любой момент.
Спустя какое-то время мы начали погрузку в вертолет, а Ветеран ходил и ругался, почему так медленно. Еще он ругался на перевес, и надеялся, что машина всё-таки сможет подняться в воздух.
— Всё! Взлетаем! — приказал он и хлопнул ладонью по кабине вертолета. — Давай, уноси нас отсюда!
Пилот стал разгонять двигатели и связался со штабом, передавая приблизительный маршрут и номер борта. На несколько секунд он завис, после чего стал выключать двигатели.
— В полете отказано, — вздохнул он, сняв массивные наушники и повесив их на шею. — Взлетать запретили до дальнейших распоряжений.
— В смысле, отказано? — рыкнул Ветеран.
— Я связался с командованием. Приказано ни в коем случае не подниматься в воздух, — развел руками пилот. — По данным разведки враг стянул сюда два «Птицебоя», так что поднимать машину слишком опасно, всё равно собьют.
А я читал об этой системе. «Птицебой» — довольно серьезная установка с техномагическими ракетами земля-воздух. И эта штука вполне может пробить даже прочный артефактный щит. Мало кого она не сможет поразить, и наш вертолет в это число явно не входит.
— Приказано замаскировать технику и дожидаться подмоги. Они уже выдвинулись на гусеничной технике, так что… — вздохнул пилот.
— Нас же тут порешают! — взревел Ветеран. — У нас шестьдесят человек, из них двадцать инвалиды! — на лбу вздулись вены, но злобой ситуации не поможешь. Так что мужчина вдохнул носом, выдохнул ртом, и постарался взять себя в руки. — Так, все, кроме раненых, на выход! Занять и укрепить позиции, выставить дозорные группы, разделитесь на двойки и тройки. Вы, четверо, — указал он на солдат. — Помогите медику, а затем займитесь маскировкой нашей птички.
— У меня артефакты закончились! — выругался медик. — И бинты на исходе! Лечить нечем!
— У кого есть аптечки — передайте медику, — приказал Ветеран. — Выполнять! — рыкнул он, и все тут же зашевелились.
Каждый подошел и отстегнул от обмундирования специальный мешочек с красным крестом. Все, кроме одного.
— А ты, дебил, чего не скинулся? — нахмурился Ветеран. — Жалко, что ли?
— Ну, я это… — почесал он затылок. — Оставил где-то, по ходу…
— Вот выстрелить бы тебе в колено, да бинтов жалко, — стиснул зубы Ветеран. — Всё, иди, занимай позиции, придурок! Ты с ним иди! — крикнул он другому бойцу. — А вы, трое, будете удерживать юго-западное направление. Но будет жарко, так что готовьтесь! — он перевел взгляд на меня и тяжело вздохнул. — Новобранец… Давай, пожалуй, на запад. Там самое безопасное направление, для тебя в самый раз. Там никого не должно быть, но всё равно смотри в оба и если что, начинай стрелять, а мы поможем.
— На запад? — уточнил я.
— Да, идешь туда, — кивнул Ветеран.
— В одиночку? — на всякий случай, переспросил, а то вдруг мне послышалось.
— Всё верно. Иди давай! — поторопил он меня.
— А можно на восток хотя бы? Или на север?
— Нет, там мы ждем основное направление атаки врага, — быстро проговорил Ветеран. — А чего это ты споришь? Бегом выполнять приказ, болван! — прорычал он.
— Хорошо, хорошо! — поднял я руки, и пошел выполнять приказ.
Почему именно на запад? С той стороны как раз расположилась наша военная база. Вот только она примерно в сорока километрах отсюда. И дело в том, что враг разгадал замыслы нашего командира, потому основной удар новосы планируют нанести именно с той стороны. А там всего лишь один новобранец.
Ладно, я не жалуюсь. С новобранцем будут его демоны, и Ветеран, сам того не осознавая, принял единственно верное решение из возможных. Хотя, силы врага прибывают сразу с трех сторон. По крайней мере… те, которые на данный момент заметили мои бесы. Возможно, в дальнейшем к врагу прибудет какое-то подкрепление, но это будет позже. Вот только больше всего людей отправили именно туда, где никаких врагов нет и не будет.
— Слушайте, у меня предложение, — включил рацию и еще раз попытался образумить своих сослуживцев. — А что, если они поедут с юго-востока и с севера, одновременно? Ну, и с запада, разумеется.
— Прекрасная мысль, рядовой! — радостно воскликнул Ветеран. — А теперь закрыл *** *** потом взял *** и засунул его в *** ***! Как понял?
Он говорил с такой экспрессией, что даже слово «голова» показалось мне матерным. Очень некрасиво вот так разговаривать с демонологом. Но в чем-то он прав. По званию Ветеран, и правда, старше, так что имеет на это полное право. Причем такое обращение даже не назовешь неуважительным, ведь в подобных ситуациях нецензурная брань и оскорбления несут в себе совершенно иной смысл. Напротив, это в какой-то мере можно назвать искренним проявлением заботы.
Но вот если бы учитывался весь мой боевой опыт, заботу им пришлось бы проявлять совершенно иначе. Уверен, вся воинская часть вытягивалась бы по струнке от одного моего появления. Ладно, в одиночку даже веселее.
Я прибыл на позицию, оценил обстановку, и дождался подробного доклада от бесов. По их словам, группа новосов прибудет примерно через сорок минут, а значит время на подготовку еще есть.
Приедет четыре гусеничных бронеавтомобиля, а это довольно серьезная техника. На крыше у каждого скорострельные многоствольные пулеметы, а внутри сидит примерно по шесть-восемь человек.
Да меня же порвут! Разумеется, если не буду использовать все свои силы. Но вот так открывать свои возможности перед кем-либо было бы откровенной глупостью. Я не хочу, чтобы кто-то знал, что в армии завелся могущественный демонолог. Как минимум потому, что мне ещё развиваться и развиваться. Моё тело пока слишком слабо, и применять всё своё мастерство я пока неспособен. И потому дать отпор тем, кто придет за мной после этого, я тоже не смогу.
А они точно придут, в этом можно не сомневаться. Одно дело, когда я с помощью армии спасся от преследования за убийство мелкого аристократа, и совсем другое дело — когда мною заинтересуются все высшие чины и аристократы Империи. Причем не только нашей, но и всех остальных.
Ладно, будто бы в первый раз. Приказ получен, но как именно я должен его выполнить, мне никто не говорил. Потому буду делать всё по-своему.
Пока позволяет время, вернулся к вертолету и стал собирать брошенное в спешке оружие. Начинаю понимать прапора, который вместо приветствия говорит многим в части что-нибудь матерное и оскорбительное. Ведь как можно было оставить здесь аж семь автоматов? Плюс несметное количество магазинов и патронов, тоже разбросаны внутри транспорта.