— Выкупят, не переживай, — отмахнулись бесы.
— А если сто монет поставлю? — оскалился тот.
— И за сто выкупят…
— А если двести? А? Хаха! — ликовал надзиратель.
— Если двести — тебе руку сломают и знаешь куда запихнут? — усмехнулся заключенный. — Вот прямо куда ты подумал, туда и сунут.
Надзиратель только начал набирать в грудь воздух, чтобы снова взреветь, но в этот момент дверь коридора распахнулась и темницу зашел очередной бес, разве что одетый немного иначе и обвешанный самым разным оружием.
Он спокойно подошел к столу надзирателя, окинул того суровым взглядом, тогда как демон словно с цепи сорвался. Надзиратель увидел еще одного беса и стал осыпать его самыми грязными оскорблениями, тогда как тот просто стоял и ждал, пока этот словесный поток закончится.
— Всё сказал? — уточнил бес с красной повязкой на голове. — Будем считать, что всё. Вот тебе пятьдесят монет, открывай клетку. Нам пора.
— Что? — удивился надзиратель и посмотрел на мешочек. Некоторое время он не мог поверить, что какому-то бесу доверили нести такие богатства, а потому даже протер глаза. — Что-то здесь мало.
— Ровно пятьдесят монет, каждая по одному грамму золота, — не согласился с ним Рембо.
— Не, всё равно мало, — отрезал демон. — Давай сотню, не меньше!
— А харя не треснет? — прищурился тот.
— Так! Ты доигрался! А ну лицом к стене, ты арестован! — взревел надзиратель, но стоило ему направиться к бесу, как тот выудил два ножа и стремительным движением пронзил здоровяку обе ноги. Тот начал заваливаться, но удариться об пол не успел, так как Рембо уже схватил его за шею и одним ловким движением сломал её.
— Все свободны, — он спокойно снял связку ключей с пояса надзирателя и открыл клетку. — Гм… Свидетели? — Рембо пристально посмотрел на сгрудившихся вокруг отхожего места демонов.
— Не-не-не! Мы ничего не видели! — заверещали те. — Вон туда все смотрели и не поняли, что там было! Поскользнулся наш надзиратель, да? Ну так ему и надо!
— Слушай, Рембо… А может на работу их возьмем? — предложил один из заключенных. — Если они, и правда, ничего не видели, то почему бы и нет?
Те сразу упали на колени и стали умолять взять их на работу. Мол, мы любим работать и, вообще, рождены для упорного труда, потому в тюрьму и загремели. Ведь никакие исправительные учреждения не подействуют так на демонов, как бес, который прямо у них на глазах скрутил шею демону. Который даже навскидку был раз в пятнадцать сильнее…
— Личный состав в количестве шести человек, включая меня, вернулся в расположение части! Старший лейтенант Константин Князев доклад окончил! — выпалил я скороговоркой и на этом у меня, собственно, всё.
И вот, стою я посреди кабинета, недалеко от меня восседают важные военные из трибунала, также тут присутствуют несколько ученых, но они постоянно отводят взгляды. Ну и Лежаков с Кардиналовым, разумеется, сидят и лыбятся аж до ушей.
— Браво… — послышались редкие умеренные хлопки в ладоши. Это трибунал пробрало от моего появления и доклада, но пробрало не настолько, чтобы прыгать и кричать. — Скажи, боец… — проговорил их старший. — Почему мы не видим здесь остальных героев? Вы вернулись на базу, молодцы! Я даже боюсь представить, каким образом вам удалось десантироваться прямо на восточную опорную базу новосов и выбраться оттуда живыми, но… Ты же вывел весь свой отряд! Тебе положена награда! Но где остальные герои, они тоже заслужили похвалу! Неужели ты их отправил отдыхать сразу и даже нам не показал?
— Ну да, отпустил, ага… И я бы с радостью их вам показал, но… — я медленно перевел взгляд на ученых и вздохнул. — Но капсулы у вас говно!
— Они должны были взорваться! — сразу заверещали научники.
— Взорваться — это уже другой вопрос, — поднял я руку. — Но почему они не открылись?
— Стоп! Погоди, Константин, — остановил меня старший представитель трибунала. — Ты хочешь сказать, что капсулы остались закрытыми? — нахмурился он.
— Ну да, я ровно это и сказал, — развел я руками.
— А где, в таком случае, твои бойцы? Как они смогли выбраться? — удивился он.
— А в каком месте я говорил, что они выбрались?
— Погоди-погоди, — окончательно запутался мужик. — То есть ты один выбрался, а они…
— Вы невероятно проницательны, товарищ полковник, — кивнул я.
— Но ведь… Там же запас воздуха от силы на десять часов! — схватились за голову научники.
— Что значит, на десять часов? — рыкнул военный. — Но ведь прошло уже больше! И почему такие малые запасы? Вы совсем не думаете о бойцах?
— Но они должны были взорваться! — продолжили выть ученые.
— Говорю же, говно капсулы, — подытожил я. — Не взорвались, не открылись. Вообще ничего не сделали!
— Подожди… Ну а как твоя тогда открылась? — видно было, как рушился тихий и уютный мир представителей трибунала.
— Да никак не открылась. Сам открыл, как по-маленькому приспичило, — честно признался я. — Но согласен, потолкаться пришлось хорошенько, поддалась дверь не сразу.
— Это невозможно! Вранье! — заверещали ученые. — Эту капсулу невозможно вскрыть, даже если стрелять в нее из танка! Она может только сама открыться… Ну, или взорваться.
— И поэтому она не сделала ни того, ни другого, да? — усмехнулся я. — Не, ну это качество, тут не поспоришь.
— Ну ведь согласитесь, хорошо, что она не взорвалась, — улыбнулся старший научный сотрудник.
— Чем хорошо? Тем, что задание провалено и испытания не прошли, как надо? — возмутился я.
— Так, что мы тут балаган какой-то развели? — рыкнул трибунальщик. — Там ведь люди замурованы! Надо срочно их вытаскивать, они ведь могли умереть без кислорода!
— Да не умерли они, — махнул я рукой. — Мало того, им там даже весело и хорошо. Я им музыку включил, чтобы скучно не было.
Они сразу побежали на улицу, даже научники решили принять участие в вызволении бойцов. Сразу зажужжали специальные пилы, нагнали технику, застучали молотками. А я что? Я пошел в столовую. Как раз проголодался, а тут хорошо кормят.
Как раз успел плотно поужинать, когда Рембо прилетел и сообщил, что совсем скоро первые капсулы будут вскрыты. Так что пошел встречать освобожденных.
Когда пришел, рабочие прекратили пилить и сейчас специальным краном отдирали массивную дверь. Вот появилась щель, туда сразу сунули домкраты, начали расширять ее и, как только образовалось достаточно места, в тот же миг оттуда выскочил Игорь.
Он упал на землю, его тут же вывернуло наизнанку, а из глаз брызнули слезы.
— Медиков! Срочно! У него обезвоживание! — завопил кто-то из спасателей.
— Не надо! Я не могу больше это слушать! — закрыл уши руками Игорь.
И если он выглядел разбитым, то это меркло на фоне Брага. Тот вышел из своей капсулы медленно, взгляд его был устремлен куда-то вдаль, и все с удивлением уставились в его сторону.
— Мне нужна помощь психиатра… — спокойно проговорил он. — Пум-пум-пу-ум… хоро-ошее ра-адио-о-о! — пропел сошедший с ума боец.
— Отставить! — я рыкнул так, что даже спасатели прекратили спасательную операцию. — Отряд, стройсь! — прогремела команда и бойцы тут же пришли в себя, выстроившись в ровную шеренгу.
*Бум! Бум! Бум!* — послышался гулкий стук, и после четвертого удара дверь последней капсулы вырвало с корнями, а оттуда выскочил перепуганный Синий. Он тоже встал с остальными и вытянулся по струнке. И плевать, что его капсулу даже не начали вскрывать.
— Как видите, с моими бойцами всё нормально, — указал я трибунальщикам на свой отряд.
Тогда как они посмотрели на меня, затем перевели взгляды на бойцов, после чего снова на меня. На плацу повисла звенящая тишина и даже ветер перестал шуметь, понимая, насколько это всё странно для штабных офицеров. И они как-то особенно напряглись, когда посмотрели на Катю.
— Командир! — недовольно воскликнула она. — Вот к такому жизнь даже меня не готовила! Почему у меня все это время свадебные песни играли, а? Это намек какой-то, или что?
Теперь настала моя очередь замолчать. Я просто прищурился и перевел о-о-очень недобрый взгляд на свою капсулу, в которой установлена командирская версия искусственного интеллекта. Капсула, видимо, это почувствовала, ведь ее дверца медленно и очень тихо начала закрываться. Ну так, на всякий случай.
Еще на некоторое время повисла тишина, и первым в себя пришел Кардиналов.
— Это всё хорошо и прекрасно, но у нас остался еще один нерешенный вопрос, — проговорил он. — А с пленным-то что делать будем?
— Эй! Не надо с ним ничего делать! — возмутился я. — Это же Гарик!
— Какой еще Гарик? — не понял Кардиналов.
— Ну вот, документы, — показал ему заполненное назначение бойца в мой отряд. — Гарик уже у меня, так что извини, это никакой не пленник.
Лежаков стоял, а его лицо меняло цвет раз в три секунды. Белое, синее, красное, зеленое… Как светофор, только цветовая гамма богаче. Просто он вспомнил, как недавно я у него выпросил десяток бланков, чтобы людей было удобнее записывать ко мне в отряд.
— Погоди, Константин, — начал приходить в себя старший представитель трибунала. — Но тебя ведь могут под трибунал отдать. Это же новос!
— Очень интересно слышать про трибунал от людей из трибунала, — усмехнулся я.
— Нет, мы-то не будем, конечно. Но ведь есть и другие. Они приедут сюда и…
— Класс! Свежее мясо! — захлопала Катя в ладоши. — Пусть приезжают!
Гарик до сих пор не мог ничего понять. А объяснить происходящее и подавно было ему не под силу.
Как так получилось, что он, бывший воспитанник детского дома, который просто мечтал открыть небольшой ларёчек и предлагать услуги ремонта электроники, вдруг оказался здесь. Он и в армии не должен был оказаться, ведь всю свою жизнь не любит насилие и жестокость. Гарик просто хотел ковыряться в электронике, устанавливать или взламывать шутки ради всякие программы, копаться в железках. И ладно, оказался в армии. Такое бывает. Но сейчас-то он на базе армии Российской Империи!