— Ты там нормально? — дозвонился до него наконец, пусть и не с первого раза.
— А что такого? — невозмутимо ответил он.
— Да ничего, просто… Магадан? Серьезно?
— Сдали, значит, сволочи, — недовольно пробурчал капитан. — Но у меня все честно и законно! Я в официальном отпуске и могу находиться в нем хоть месяц, хоть два! А в тебя я верю, ты же Костя, значит справишься. Просто присутствовать при этом не хотелось.
— Я-то справлюсь… — на этом завершил разговор. — А ты? Хе-хе…
Если это маленькое объявление войны или просто битва подколок, вызов в любом случае принят. А ведь я правда не собирался этого делать, хотя очень хотелось. Теперь и повод появился, а значит, пути назад нет.
Нарисовал мелкую пентаграмку и оттуда сразу выскочил такой же мелкий тощий демон, ростом с мою ладонь.
— Господин! Слушаю ваши указания, выполню любой ваш приказ, — сразу залебезил тот, а меня аж перекосило от такой старомодности.
— Иди и вскрой замок, — открыл ящик и указал на сейф внутри.
— Конечно, владыка, будет сделано, мой господин, — демон стал ковыряться своими кривыми когтями в замке и спустя минуту послышался звонкий щелчок. — Сделано, господин!
— Молодец, свободен, — кинул ему небольшую премию в виде сгустка энергии и сразу забыл про него. Все-таки передо мной лежали такие ценные вещи.
Три наградные папки, которые ждали подходящей церемонии. И все эти награды предназначаются Кардиналову. Тут так и написано, даже фотографии вклеены и сами медали тоже лежат.
Лежаков копил их, чтобы лишний раз не гонять капитана на награждения, а я копить не буду, отправлю сразу. Только дело в том, что фотографии тут не просто так. Награждать будет какой-то высокопоставленный военный, а то и Император. В общем, военный должен выглядеть во время церемонии ровно как на фотографии.
На первом наградном листе подписал в графе «позывной» Волосатая Радость и сразу отдал лист демону-рисовальщику, чтобы тот лысому капитану нарисовал густую длинную шевелюру. На втором наградном листе дополнил позывной, сделав Кардиналова Усатой Радостью, ну а третий будет Радостью с бородой и ирокезом. Теперь я просто обязан попасть на церемонию награждения и увидеть все своими глазами. Сделать достаточно снимков и потом показывать их капитану каждый день.
Но это ещё не всё. Тут лежит еще незаполненный наградной лист! Вот в него вклеим нормальную фотографию Кардиналова, где он в привычном лысом виде. Разве что теперь он Кардиналов с позывным Гадость. Ну а кто еще мог вот так бросить меня на растерзание комиссии из столицы?
По идее, к листу должна прилагаться медаль, но в этот раз все не так. Будет прилагаться аж три медали, я их как раз нашел в вазочке с конфетами.
Разложил шоколадные медали по столу, сделал фото, вклеил его в дело и стал заполнять описание. Мол, считаю, что боец достоин такой награды и вручить ее должен кто-то очень высокопоставленный. А лучше, если Император лично при всех подарит медали Кардиналову и похвалит его за прекрасную службу. Он достоин такой награды и это его мечта, получить именно такие медали. Очень важно дарить их с предельно серьезным выражением лица. Исполняющий обязанности начальника части Константин Князев.
Ну и подписал как раз на случай, если это будет читать Император, что за выполнение этой просьбы разрешается забрать и скушать одну из этих медалей…
Глава 6
— Хорошо-то как… — выдохнул Кардиналов и потянулся за бокалом. Обычно в таких бокалах плещется мартини, но это не какой-то кабак, а оздоровительный санаторий. Потому в бокале была налита целебная вода с нулевой концентрацией спирта.
Капитан лежал на шезлонге у бурлящего бассейна, и пусть на улице было морозно, но он все равно получал неописуемое удовольствие от процесса оздоровления. Вокруг на шезлонгах лежали такие же, как он, желающие хорошенько оздоровиться. В основном — это были мужики и старики от сорока лет, и все они наслаждались тишиной. Многие сбежали сюда от жен, другие от службы, третьи от работы. В общем, что-то их всех явно объединяло. Ведь в санаторий попадают исключительно по велению сердца.
И как же сейчас Кардиналову приятно и хорошо. Он очень любит такой спокойный отдых. Рыбалку тоже любит, но не зимнюю, потому выбрал именно санаторий.
Тут есть грязевые ванны, горячие источники, гейзеры, солевые комнаты, а вечерком сеанс электрофореза. Что еще надо для счастья? Правильно! Здоровый сон. И этого блаженства здесь предостаточно, ведь спать можно во время каждой процедуры.
— Интересно, как там Костя? — задумался вдруг капитан. Всё-таки где-то в глубине души скреблись кошки. Какое-то легкое, едва уловимое чувство вины изредка показывалось на поверхности. Правильно ли он поступил? Не развалит ли Константин военную часть за это время? — Хотя, если развалит, то кто запрещает нам собрать ее заново? — целебная вода теплом растеклась по телу капитана и он блаженно прикрыл глаза от удовольствия.
Кардиналов так и расслабился в шезлонге и несколько минут оставался без движения, наслаждаясь каждой секундой отдыха в этом невероятном месте. Но вскоре его телефон завибрировал и пришлось открыть глаза. Включать звук на телефоне строго запрещено, да и вообще, рекомендуется сдавать все средства связи еще при входе. Капитану очень хотелось так и поступить, но он для этого слишком ответственный. Отпуск отпуском, а служба требует всегда оставаться на связи.
— Что там? — лениво поинтересовался Семен Семёныч. Заместитель начальника базы лежал на соседнем шезлонге и тоже спал, но сразу оживился. Он-то свой телефон с собой не взял. Выключил и оставил дома, чтобы точно не было возможности до него дозвониться.
— Хах! Представляешь? Меня выдвинули на очередную награду! — удивленно воскликнул Кардиналов. — Вот, как надо служить! Даже в отпуске обо мне помнят и награждают за подвиги. — он снова расслабился и разлегся. — Интересно… Может дадут орден маршала Генералова? Или самого князя Семакова?
— Орден Сутулова тебе дадут, и хватит, — хохотнул Семёныч. — За то, что даже на отдыхе от телефона своего не отлипаешь.
Барон Рулькин ощущал себя не в своей тарелке. Сейчас он сидел в мрачной комнате, закованный в наручники. Рядом с ним на соседних неудобных стульях сидели два «демона войны». Они тоже в наручниках, но, судя по виду, их это нисколько не задевает. Сидят расслабленные, улыбаются. Особенно психованная девушка, которая еще недавно, не переставая, хохотала в рацию.
Разумеется, никто их не избивает и даже не балуются с паяльником. Сотрудники тайного отдела Империи умеют давить совсем иначе и иногда хватает только одного взгляда такого специалиста, чтобы появилось желание выложить ему всю правду без утайки.
И прямо сейчас идут пока еще мягкие разборки на тему того, что произошло на территории завода. Все-таки событие явно не рядовое и надо понять, кто в этом виноват.
— Да они меня подставили! — верещал барон и дергался на стуле. Даже руками тряс и как-то пытался убедить сотрудников в том, что он невиновен. — Они специально самолет уронили! Арестуйте их! Уведите! Пусть сидят до конца своих дней и думают о том, как плохо они поступили!
— У нас авария была, придурок… — помотал головой Художник. — Я ведь четко тебе об этом сообщил, и ты всё слышал.
— Успокойтесь, мы во всем разберемся, — холодно проговорил полковник тайного отдела. — Скажите для начала, что именно сломалось в боевом крейсере и по какой причине была произведена экстренная посадка?
— Да там все просто. Заклинило линейный узел регулировки тяговых заслонок в седьмом двигателе. Сами знаете, что происходит в такой ситуации, — отмахнулся Художник. — Нет, можно было протянуть еще некоторое время, воспользоваться резервными нагнетателями, но сами же знаете, чем это может закончиться.
— Понимаю… — кивнул полковник и посмотрел на своего помощника. Все-таки никто ничего не понял, но разобраться надо. — Но почему вы решили совершить экстренную посадку именно на территории завода?
— Здесь ровная площадка, что позволило минимизировать урон самолету, — пожал плечами Художник. — Если бы сели в лес — то судно могло получить критические повреждения. А садиться на площади города слишком опасно, там гражданские…
— Разумно, — согласился полковник.
— А еще Рулькин обещал оплатить все повреждения самолета! — напомнила Катя. — Всё так и сказал, у нас запись разговора есть!
Барон сразу побледнел, так как он, и правда, это сказал.
— Но я не знал, что это крейсер… — голос его задрожал. — Кто бы мог подумать? Я думал, что это кукурузник обычный.
— Вот видите? Он или пьяный или полоумный, — пожал плечами Художник. — Не увидеть крейсер, который был у него прямо над головой.
— Да они с неба свалились! Вообще, бесшумно! — заверещал барон. — Просто взяли и молча упали, там только кукурузник рядом жужжал и все! А потом они появились!
— Понятно, — пробасил полковник. — Или бухой или сказочник, — он взял телефон и позвонил кому-то. — В общем, первые данные у меня есть. Да… Да он говорит, что боевой крейсер не услышал. Ага, представляешь? — хохотнул он. — Эта дура даже на холостых оборотах гудит так, что потом в ушах звенит неделю!
— Да не слышно его было! — проорал Рулькин. — Никаких звуков! Он с выключенными двигателями летел!
— Правда? С выключенными двигателями? — хохотнул полковник. — Ты совсем заврался, барон! Скажу тебе по секрету, выключить двигатели на самолете такого класса практически невозможно. Этот прием возможно использовать лишь при наличии группы высококлассных пилотов, да и то, риск слишком велик. И надо быть совершенно долбанутым, ведь если немного не рассчитать, то такой бабах произойдет, что от завода твоего ничего не останется! Такой прием используют лишь в крайних случаях, да и то, не больше минуты.
— Я буду жаловаться! — не выдержал барон. — Самому Императору расскажу! Я сам видел, что он летел без двигателей! У меня есть связи при дворе!