Новой империи. А также на стене висели вражеские флаги, и всё в таком духе. — Костя… А ты чего, собственно, звонишь?
— Просто хотел спросить, — пожал он плечами. — Вы случайно не в курсе, как выехать из города Сейда? А то сюда даже Художник лететь отказался, а у меня даже билета на местный автобус нет.
— Эмм… — Лежаков прокрутил в голове все известные ему названия городов, но Сейда… Он знал только один такой город, вот только он находится в Новой империи, а значит, речь не о нем. Или о нем? — Погоди… А что ты там делаешь?
— Да ничего… — Костя решил пройтись с камерой и Лежаков смог рассмотреть комнату, в которой он сейчас находился. А там интересный вид из окна прямо на центральную площадь того самого города, о котором подумал генерал. Просто он уже как-то видел эти фотографии в отчетах глубокой разведки, потому узнал местность практически сразу. На этой площади довольно часто проходят военные парады и выступления новосов, так что место действительно важное. — Кстати, связь тут прямо так себе. Я пытался дозвониться со своего номера, но не получилось, так что пришлось воспользоваться местным гостеприимством и забраться в здание какой-то важной структуры.
— Но… — протянул Лежаков.
— Не переживайте, разумеется, этот телефон рабочий и деньги за звонок с вас не возьмут. Можем смело разговаривать хоть часами напролет, всё за счет государства. Да и разведка здесь богатая, сильно от этого звонка не обеднеет, — махнул рукой Костя.
— Извини, а причем тут разведка? — генерал окончательно потерял логическую цепочку.
— Так я же говорю, что проник в местные структуры. В частности… Как там они называются правильно? — Константин перевел камеру на стену, а там как раз всё четко написано. Что это главное разведывательное управление Новой империи, кабинет начальника разведки Потеряйлова Валерия Игоревича.
Лежаков не смог сразу придумать, что ему ответить Константину. Просто сначала не получалось поверить в реальность происходящего, да и потом тоже не получилось. До последнего генерал был уверен, что это какая-то шутка и искал подвох. Но в какой-то момент он забыл про эти проблемы и начал думать о новых.
Просто Лежаков задумался, что ему скажет разведка Российской Империи, когда узнает об этом разговоре. Подслушать они вряд ли смогут, а вот проследить номер и понять, что Лежакову звонили из кабинета начальника разведки Новой империи. Вопрос только, как потом объясняться? В данной ситуации сказать дежурное «ну это ж Костя» может быть недостаточным.
Пока генерал думал, из телефона послышался шум. Дверь кабинета вышибли, камера упала на пол и стала снимать стены и потолок, а на фоне послышались звуки взрывов, разряды магии, крики людей и гулкие звуки ударов. Много, очень много таких звуков, и продолжались они несколько минут, тогда как генералу оставалось лишь догадываться, что там происходит и сочувствовать своему подчиненному.
Но в итоге камера снова зашевелилась и вскоре Лежаков увидел на экране какого-то мужика с подбитым глазом.
— Костя сказал, что ему уже пора, — обиженно прогундосил он. — А еще передает вам привет и говорит, что скоро он будет дома, — мужик замялся и огляделся по сторонам. — А еще… Эх… Никакой гадкий новос не сможет его остановить, ведь Костя молодец, а мы дураки!
Лежаков сидел и просто моргал, не в силах переварить услышанное. Всё-таки трудно ожидать услышать подобное от офицера разведки вражеской страны.
— Так, ну, вроде всё правильно сказал, — выдохнул мужик с подбитым глазом. — Передайте ему, что я всё сделал, как он приказал! И пусть не возвращается, прошу вас! — он не успел расплакаться и выключил камеру, оставив генерала наедине со своими мыслями.
А мысли были тяжелыми… Он уже позабыл, что вокруг гремят взрывы, что сирийцы снова перешли в наступление. Сейчас генерал думал лишь о том, что ему уже пора на пенсию. А то такими темпами Костя станет главой «демонов войны» и поменяет срок службы с семидесяти на двести лет.
Причем, это не просто страхи, взятые из ниоткуда. Именно от такого кошмара Лежаков проснулся сегодня ночью. И до этого момента он думал, что это просто дурной сон, вот только теперь он кажется вещим.
Какие же всё-таки озлобленные люди у них в этой разведке. Пришли, видят, человек по телефону разговаривает. И что? Это разве повод сразу нападать толпой?
Благо, хоть у последнего мозгов хватило извиниться, но пришлось дать ему мелкое поручение. А то покидал это здание в спешке и не успел толком попрощаться с уважаемым человеком. Так что надеюсь, что этот мужик передал мои слова правильно и не придумал ничего от себя.
И вот, прошло несколько часов, а я просто гуляю по городу и любуюсь местными красотами. Хотя этих самых красот тут не так уж и много, правительство новой империи не любит излишества и дома строят довольно скромно.
Чем бы теперь заняться-то? Художнику уже пятый раз пишу сообщения, но у него всегда один ответ. Главное, сообщения доходят, а звонки не хотят. Странно у них тут связь настроена, не понимаю, почему так.
В общем, Художник почему-то наотрез отказывается сюда лететь. Постоянно придумывает какие-то отговорки, жалуется, что лететь отсюда на самолете будет слишком опасно, и вообще, он лучше на переаттестацию пойдет, чем отправится за мной.
Эх… Вот же вырастил ссыкуна в команде. И ведь без двигателей он вполне может лететь, а как забрать командира — так сразу слишком опасно и страшно.
Заскочил в закусочную, взял пару хот-догов для себя и Рембо, затем прошелся по заснеженным аллеям парка. А когда вернулся на центральную площадь, заметил кое-что интересненькое. Чего это тут столько народа собралось? Я, может, тоже хочу поучаствовать!
Там действительно столпилось немало людей, и с каждой минутой толпа только растет. Появляются всякие плакаты с гневными надписями, а лица протестующих становятся всё более недовольными.
— Мы требуем нормальной оплаты! — кричал заводила и толпа вторила ему. — Почему снова урезали надбавки? Вы обещали увеличить оклад! У нас адская работа, мы каждый день сталкиваемся с дебилами, а вы относитесь к нам, как к мусору!
— Эй, мужик! — толкнул я локтем одного из протестующих. — А кем вы работаете?
— Водители такси! — нахмурился он. — Представляешь, как нам трудно? Целый день крутить баранку, а вечером еще решать вопросы по бизнесу!
— У-у-у… да, наслышан, трудно вам, — не стал с ним спорить и даже интересоваться, зачем он тогда в такси работает, если у него успешный бизнес есть. — А эти тогда кто? Медики?
— Ага, — кивнул он. — Они каждый раз с нами вместе выходят, говорят, что тоже с дебилами работают, — усмехнулся таксист, — а на самом деле они вообще не бастовали, пока им спирт бесплатный на работе выдавали.
— А что, часто такие митинги собираются? — удивился я.
— Так раз в месяц стабильно, — пожал он плечами. — Покричим, потом выходят представители власти, извиняются, обещают чего-нибудь и мы расходимся. Зато, считай, лишний выходной день в месяце!
Как я понял, это стало уже чем-то вроде традиции. Первыми выходят таксисты, потом врачи, а после них собираются и остальные желающие. Кого тут только не было, и все злобно выкрикивают свои требования в адрес правительства города и страны.
Так что вскоре на небольшую сцену, что установлена как раз для таких случаев у здания администрации, вышли представители власти.
— Граждане! — раскинул руки мэр города. — Рад вас видеть здесь и понимаю, насколько у вас сильная воля, раз вы приходите и выставляете требования! И я уважаю это! А без уважения и воли не было бы нашей страны. Самое главное — это уважение, мы всегда любим это и ценим.
Он продолжал вещать со сцены о том, как уважает простых людей и какие они молодцы, что пришли выразить свое мнение, а я уже не мог избавиться от навязчивых мыслей.
— Рембо! — шикнул своему помощнику. — А ну ко мне! — спустя секунду он под покровом невидимости стоял уже рядом со мной. — Слушай внимательно, что надо сделать. Уверен, это будет шикарно!
— Да, господин? Только скажите, что угодно сделаю! — у него аж глаза засверкали от предвкушения новой пакости.
— Главное, не перепутайте ничего, и тогда будет весело, — оскалился я.
— Слушаю, господин! Ничего не перепутаем!
Быстро рассказал ему детали плана и Рембо едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Так что вскоре он исчез и побежал готовиться к выполнению приказа, а я занял место для наблюдения и принялся ждать.
Благо, долго ждать не пришлось и совсем скоро на сцену вышли четверо полицейских. Правда, форма какая-то потрепанная. Вот проходят же обучение, сдают экзамены. Почему так трудно запомнить, что форма должна быть в превосходном состоянии всегда!
Мэр к этому времени отошел в сторону и место за трибуной пустовало, так что один из полицейских сразу подошел к микрофону.
— Уважаемый мэр сказал, что вы можете быть свободны. Всё, пошумели, поорали, теперь берете свои плакаты, сворачиваете в трубочку, а что дальше делать с этими трубочками — вы и сами знаете! — оскалился полицейский, тогда как толпа резко замерла от удивления.
— Но у нас есть требования! — возмутился кто-то из собравшихся. — Мы еще не закончили, мэр даже не успел прочитать наши обращения! — он указал на горку бумаг, на краю сцены. Там каждый желающий оставил свои пожелания и предложения, как улучшить работу руководства.
— Ах, обращения? — усмехнулся полицейский и звучно расстегнув ширинку, подошел к куче бумаг. — А теперь смотрите, что я думаю про ваши обращения! — расхохотался он и, повернувшись к толпе спиной, начал обильно поливать каждую бумажку. Литр, два, десять, пятнадцать. Закончил он только когда последняя бумажка была щедро смочена и чернила на ней растеклись. — Вот, что я, начальник полиции и господин мэр думаем о ваших идиотских обращениях! Расходитесь и работайте, утырки ленивые!
Воцарилась звенящая тишина и ее разбавил лишь стук упавшей у мэра челюсти. А то, что началось несколько секунд спустя, я даже описывать не хочу.