— А что именно тебя не устраивает? Я просто не пойму никак, — вроде назвал так, как он выглядит. Весь пестрый, расфуфыренный. Фуфел, одним словом, сразу видно, и другого слова даже на ум не приходит.
— Это оскорбление герцога!
— И? Руку опусти, а то примета плохая. Говорят, что если вот так держать руку, она в четырех местах может сломаться, — дал ему дружеский совет. — А насчет оскорбления… По-твоему обсуждать меня за спиной — это нормально, а оскорблять тебя уже некрасиво? Такая логика у тебя?
— Да кто ты такой? Никто! — он посмотрел на Катю и снова скривился. — Ничтожество!
— Так что это за фуфел, в итоге-то? — помотал я головой.
— Да один из тех, кто получил отказ, — махнула она рукой. — Не обращай внимания!
— Знаешь, Екатерина? — вздохнул герцог. — Я раньше думал, что мне просто нужно стать лучше. Но оказалось, что мы с тобой изначально на совершенно разных уровнях. Ты не интеллигенция.
— Ты сейчас понимаешь, кому это говоришь? — холодно и спокойно проговорила Катя.
— Сейчас я говорю это Екатерине… Кто ты там по званию? Солдату я говорю, в общем. Но никак не даме из высшего общества.
— Слушай, а если я его сейчас ударю, он же вызовет меня на дуэль? — поинтересовался я.
— Не, вряд ли. Скорее весь свой Род притащит, чтобы убить тебя, — помотала она головой.
— Тогда другой вопрос… А его род для Империи ценен? Или если вдруг исчезнет, то и ничего страшного?
— Объявляю аукцион открытым! Дамы и господа, прошу занять свои места! — прокричал распорядитель, так что пришлось пока отложить удар по напыщенному наглому лицу герцога.
На самом деле, меня раздражает не только его лицо. Они тут все какие-то слишком наглые, всюду скрытая агрессия и пренебрежение к окружающим. Плетут интриги, пытаются возвыситься за чужой счет. И я ведь тут не единственный, кого выбрали в качестве жертвы, есть и другие. Одна девушка пришла в отличном, роскошном платье. И что? Все вокруг стали чуть ли не тыкать в нее пальцем и смеяться, что это платье из старой коллекции. В итоге ее довели настолько, что она расплакалась и убежала.
— Уверяю вас, следующие лоты никого не оставят равнодушным! — скалился тем временем распорядитель. — Только посмотрите! Это корона Мурада Великого, прежнего правителя Османской империи!
— О, это нам надо! — воскликнул я. — Два миллиона!
— Но у него же нет денег! — возмутился кто-то из зала.
— А как выиграю, так и проверим!
— Четыре миллиона! — крикнул вроде бы какой-то граф.
— Шесть!
— Двенадцать!
— Да ты обнаглел, щенок? — рыкнул на меня старик-коллекционер. — Мне нужна эта корона! Двадцать миллионов!
— Двадцать три!
— Двадцать пять! — заверещал он и с замиранием сердца посмотрел в мою сторону. А я что? Дороговато, двадцать пять миллионов перебивать.
— Продано за двадцать пять миллионов графу Глухарёву!
— Ха! Понял? Сожрал? — расхохотался он. — Фух! Знай свое место, щенок!
Следующим лотом была курительная трубка нынешнего османского правителя. И как бы я ни торговался, но победить мне снова не удалось. В итоге она ушла за шесть миллионов одному любителю курительных трубок.
Всё, что связано с османской империей разлеталось, как горячие пирожки, и аристократы не скупились на ставки. Но и я тоже торговался, как в последний раз, что заметно злило остальных.
— Да он издевается над нами! У него нет таких денег! — верещал мужик с пышными бакенбардами.
— Вот выиграю, и посмотрим. Семнадцать миллионов!
— Двадцать! — рыкнул он. — Не выиграешь ты у меня! Такие вещи раз в двадцать лет появляются!
— Ладно, ладно. Двадцать, так двадцать, — поднял я руки, — Поздравляю с покупкой, барон, ты победил.
— То-то же! Знай наших! — расхохотался он и получил скипетр какого-то сирийского хана.
— Лот тридцать один! — воскликнул распорядитель. — Этот артефактный чайный набор от древних китайских мастеров способен поразить каждого своей уникальностью и невероятными формами. Вся посуда сделана из неизвестных металлов и обладает скрытыми свойствами, раскрыть которые сможет лишь новый владелец… Из этих чашек пил сам первый император Финь!
— Вот за этим меня отец и послал, — со своего места поднялся герцог. — Извините, господа, но этот лот будет моим! Даже не пытайтесь!
— Представляешь, его батя за чайником послал! И он этим бахвалится! — хохотнул я и повернулся к Кате. А у той глаза аж сверкают и челюсть отвалилась. — Опа… Понятно.
— Прошу прощения, но я вынужден заявить, что тоже хотел бы посоревноваться с вами, — встал другой аристократ. — Разумеется, если вы не против.
— Что вы, пожалуйста, — улыбнулся герцог. — Но отцу очень нужен этот набор, так что у меня нет лимитов.
Начались торги, и цена с двух миллионов стремительно поднялась до пятнадцати, затем и до двадцати. И когда распорядитель уже собирался ударить молоточком, закрепляя сделку, я поднял руку.
— Шестьдесят миллионов!
Зал мгновенно стих и все уставились в мою сторону. Даже Катя повернулась и недоуменно захлопала глазами.
— Молодой человек, — тихо проговорил распорядитель. — Вы сейчас чихнули, или правда сказали шестьдесят?
— А вы как думаете? — усмехнулся я.
— Шестьдесят миллионов раз… Два…
— Да объясните ему уже что с ним будет, если он не сможет заплатить! — воскликнул герцог. — Он же глупец и просто не понимает этого!
— Извини, придется тебе сказать папочке, что ты не справился, — развел я руками. — Очень уж Катюше понравился этот набор, ничего личного.
— Ой, да не переживай ты, — проговорил аристократ, что сидел рядом с герцогом. — Если не оплатит, то через два часа переиграют аукцион и спокойно заберешь этот набор за двадцатку.
— Да-да, — ехидно усмехнулся я. — Или вернешься к папочке и скажешь, что он дал тебе слишком трудное задание. Купить чайник не каждый способен, сам понимаешь.
— Шестьдесят пять! — рыкнул он.
— Семьдесят пять! — сразу парировал я, даже бровью не повел.
— Да что ты творишь? Это же бред! — взревел герцог.
— Молодой человек, если вам не хватает денег, то не тяните время! — возмущенно пробурчал коллекционер. — И не шумите. Я, может, думаю над следующими покупками и не могу решить, чего мне хочется заполучить больше. Коллекционную подзорную трубу или бороду пустынника…
— Семьдесят шесть! — взвизгнул герцог.
— Катюша, а разве все герцоги такие нищие? — поинтересовался я у своей спутницы. — Или этот просто убогий такой? Ну если семьдесят шесть, тогда давай восемьдесят.
— С*ка! Восемьдесят и имение в Ярославском княжестве! — завизжал окончательно потерявший самообладание парень.
— Молодой человек, мы аукционный дом, а не риэлторы, — сдержанно ответил распорядитель.
— Да хватит его слушать! Когда борода пустынника будет? — возмутился коллекционер. — Я хочу бороду! Продайте этот чайник уже!
— Восемьдесят миллионов сто двадцать одна тысяча и пятьсот тридцать пять рублей! — взвыл герцог, а я не смог сдержаться и рассмеялся.
— Ты еще у друзей одолжи, если такие вообще существуют!
— Только попробуй перебить мою ставку! — заверещал он.
— Попробую! Девяносто миллионов! — оскалился я, и вдруг раздался звук битого стекла. — Надеюсь, это психика фуфела треснула, а не чайник, за который я девяносто миллионов отдаю?
Тот стоял на месте и то бледнел, то краснел прямо на глазах. Тогда как распорядитель выждал минуту и решил на всякий случай уточнить перед тем, как ударить молоточком по столу.
— Ваше слово?
— Я выкуплю этот набор за двадцать, когда этот солдафон не сможет заплатить, — бросил он.
— А вы? Сможете заплатить сейчас? — уточнил распорядитель уже у меня.
— Как и все, в конце аукциона, — сдержанно ответил я.
Еще несколько османских исторических реликвий мне купить так и не удалось, но торговался я до последнего, а затем на продажу выставили довольно интересную вещицу.
— Рубиновый артефактный браслет! Говорят, на эти камни прекрасно ложатся любые заклинания! — воскликнул распорядитель. — Такой подарок достоин даже императорской семьи!
— Ну ладно… Двадцать на чайник, еще пятьдесят на браслет… — пробурчал герцог. — Пятьдесят! Я не намерен больше играть в эти игры!
— У-у-у… — протянул я. — Сто двадцать!
— Да вышвырните его отсюда! Он даже не аристократ! — окончательно потерял самообладание он. — Почему сюда каких-то нищих придурков пускают?
— Тот же вопрос, — поднял я руку.
— Ваш дебильный артефакт дал сбой! Он ломает всю концепцию! Это неправильно! Он всё равно не оплатит!
Герцог кричал еще долго, но на него уже никто не обращал внимания.
Спустя примерно полчаса второй этап торгов был завершен и пришло время оплачивать покупки. Катя всё время как-то странно смотрела на меня, и я не мог понять, в чем дело.
— Чего молчишь?
— Да ничего… — задумчиво ответила она. А я по лицу вижу ее мысли. Думает, хватит ли у нее денег, чтобы спасти ситуацию и выплатить эту огромную сумму.
Мы спокойно встали, направились к распорядителю, а все уставились в нашу сторону и даже затихли.
— Ну что? Вы готовы оплатить выигранные лоты? — поинтересовался тот.
— Конечно, готов. Считайте, что мы в расчете, но с вас еще восемьдесят миллионов, — спокойно ответил я.
— Это какая-то шутка? Я не понимаю… — нахмурился мужчина, а я достал из кармана бриллиантовую карту члена аукционного клуба. — В смысле? — опешил тот. — Карта с номером ноль-ноль-один? Но ведь у самого Императора ноль-ноль-два! Значит… это вы Первый?
— Ну да, вон же циферка, — указал я на первый номер.
— Что-ж… — побледнел распорядитель. — Переведите уважаемому господину Первому восемьдесят миллионов и выдайте ему выигранные лоты. Не желаете ли шампанского? Присядете, пока ваши лоты подготовят и принесут?
— Да что здесь творится? — возмутился герцог.
— Господин, не мешайте общаться с уважаемым человеком, — строго посмотрел мужчина на фуфела.