Серафим покачнулся и оказался очень близко к Аде. На нее пахнуло алкоголем, и она невольно сморщилась.»Неужели он будет ко мне прикасаться?» Настроение стало стремительно падать. «Идиотка, зачем я вызвалась играть?» Она видела, как Алексей помрачнел лицом, так как оказался напротив Ольги Сергеевны, географички, порядочно уже выпившей и поэтому развязно повисшей на его руке.
Спас положение диджей, который решил усложнить мужчинам задачу. Он приказал им надеть на руки толстые рукавицы. Прозвучал сигнал, и мужчины стали на скорость снимать с дам одежду. Руки Серафима все время срывались. Ада раздраженно смотрела на него и с трудом подавляла желание помочь. Все женщины быстро были освобождены от лишней одежды, и только их пара все еще возилась с заданием. «Господи, ну, почему он такой убогий!» – в очередной раз застонала Ада, отодвинула Серафима и сняла одежду сама.
Злая, вспотевшая и красная от жары, она пошла к своему столику, как вдруг почувствовала, что в ее руку сунули бумажку. Она оглянулась: на нее призывным взглядом смотрел Алексей. Ада развернулась и направилась к выходу.
– Ты куда? – крикнула ей Ирина.
– Я сейчас, – одними губами ответила Ада.
Ей непременно нужно было скрыться от любопытных глаз и прочитать записку. Она забежала в туалет, закрылась в кабинке и развернула листок. «Я жду тебя на диванах третьего этажа», – гласила надпись. Аду немного царапнула такая бесцеремонность, но она сразу вспомнила, что имеются в виду диваны, которые стоят в коридоре. Ничего пошлого и грубого в этой фразе не было, простая констатация фактов.
Она замерла перед зеркалом, разглядывая свое возбужденное лицо, потом побрызгала немного водой, желая унять жар, и пошла к лестнице, пока никто ее не остановил. Третий этаж встретил ее темнотой. Немного пробежав по инерции, Ада растерянно остановилась посередине коридора: она не знала, где находится выключатель.
– Иди сюда, – услышала она громкий шепот и направилась на голос. Не успела она сделать несколько шагов, как ее подхватили невидимые руки и куда-то понесли. Ада охнуть не успела, как оказалась на диване, прижатая к нему телом сильного мужчины.
– Что, попалась? Теперь ты моя.
Этими словами Алексей больно впился в ее губы.
Такой наглости от Алексея Ада не ожидала и на какой-то миг растерялась. Но лишь на миг. Она быстро опомнилась и стала яростно сопротивляться.
– Пусти, – задыхалась она, упираясь ему руками в грудь.
– Не пущу, – веселился спортсмен и снова ловил ее губы. – Ты такая сладкая! Ягодка-малинка. Иди ко мне!
– Одумайся! Мы в школе. Люди могут увидеть!
– Не боись! Первый раз, что ли?
Его руки уже задирали ей платье и вольно, будто находились у себя дома, гуляли по бедрам. Громкий стук о каменный пол сорванной с ноги туфли гулким эхом отозвался в тишине коридора. Цепкие пальцы тянули вниз колготки. Хриплое дыхание отдавало алкоголем и еще чем-то неприятным. Ада отворачивала голову и яростно боролась.
Движения Алексея были грубыми, резкими, болезненными. Он не ласкал, а рвал, щипал, мучил, стремился не к нежности, а к насилию, словно упивался своей властью и напористостью.
Ада извивалась, придавленная тяжестью его тела, как могла. Наконец ей удалось ударить коленом в его пах. Стукнула она чуть-чуть, так, чтобы напугать, но эффект получила неожиданно сильный. Алексей вскочил и заорал:
– Ты что делаешь, курица? Кто тебя так учил с мужиками обращаться?
– А ты почему нападаешь, не спрашивая разрешения? – огрызнулась Ада и села. Она тяжело дышала, внутри все тряслось от пережитого напряжения.
– Ты сигналы подавала. Я самец! Я иду на те намеки, которые бросает мне самка.
– О, вот ты как о женщинах отзываешься?
– Правду-матку говорю. Ты баба, я мужик. Трах – самое святое и естественное дело между нами.
– Трах? Какой трах? Ты что мелешь?
– Это зов природы, и от него никуда не сбежишь, детка. А ты чего от меня хотела? Лютики-цветочки?
Возмущенная, Ада вскочила с дивана и забегала по коридору, припадая на одну ногу. Потом так быстро ринулась к Алексею, что тот от испуга даже отпрянул. Она уставилась ему в лицо, пытаясь в темноте поймать взгляд, и крикнула:
– Да пошел ты!
– Ну-ну! Я-то пойду. Бывайте. И не таких шустрых обламывали! Подожду, пока сама попросишь. Мне не к спеху.
Алексей хохотнул и, не торопясь, направился к выходу. У дверей, выводящих в рекреацию, где было светло, неожиданно метнулся к стене, и Аду ослепило потоком льющегося с потолка света. Она зажмурилась и почувствовала, как по щекам текут слезы.
– Вот козел!
Всхлипывая, она добралась до туалета. Слава богу, там никого не было! Ада бросилась к зеркалу: на нее смотрело зареванное лицо с размазавшейся по щекам тушью. Губная помада выехала за линию губ и делала рот похожим на маску.
– Клоунесса! Так тебе и надо! – всхлипывала она, смывая водою косметику, слезы, а заодно и иллюзии. Уже собираясь выходить, она увидела, что на одном колене расползается дыра.
– Еще и колготки порвал! Ну, почему я такая невезучая? – новый приступ отчаяния захватил ее и понес к самобичеванию.
Ада прекрасно понимала, почему. Нравились ей красивые мужчины, и все. Вызывали в душе трепет, волнение. Она хотела любоваться ими, нежно прикасаться к торсам, заглядывать в глаза. Откуда у нее появились такие потребности, она тоже догадывалась: во всем виноваты любовные романы, которые она глотала в юношеском возрасте пачками. В голове сидел идеал мужчины, смелого, решительного, по-рыцарски заботившегося о даме, а еще мужественного и красивого.
– Дура! Какая ты дура! Сколько раз можно наступать на одни и те же грабли и получать по голове?
С Алексеем все было понятно. Этот нарцисс упивался красотой, подаренной природой, и научился использовать ее в личных интересах.
– Он сказал, что на диванах развлекается не первый раз, – вспомнила тут Ада. – А куда смотрит администрация? Или в лицее работают двуликие люди: днем они умные и серьезные наставники молодежи, а ночью пускаются во все тяжкие?
– О, Ада, мы тебя потеряли, – в туалет ворвалась Ирина. – Я тебя разыскивать пошла. Поднялась к нам на этаж, думала ты в лаборантской, потом слышу, кто-то в туалете разговаривает, и сюда. Что-то случилось? Ну-ка покажись! Чего прячешь глаза?
– Все в порядке. Я, пожалуй, домой пойду. Что-то больше не хочется праздника.
– Стоп! Куда собралась? Рассказывай, почему ты плакала.
Ирина потянула Аду к выходу. Они пересекли холл, спустились на второй этаж и сели в уголке у фонтана. Здесь едва слышно булькала вода, плескались в бассейне рыбки. Крохотные лампочки давали мало света, но как раз столько, чтобы в полумраке рассказать приятельнице о случившемся.
– Так, все понятно, – засмеялась Ирина. – Тебя Алешка наш напугал.
– А почему ты смеешься? Мне не до смеха было, когда он меня на диван завалил.
– Смеюсь потому, что все наши дамы от юных студенток до пятидесятилетних матрон прошли через обаяние этого красавчика и излечились. На него теперь только новые учительницы западают, да и то не все. А ты хорошо скрывалась. Если бы я раньше заметила твой интерес к Алексею, я бы предупредила.
– Я полная дура. Так стыдно!
– Не стыдись, – философски произнесла Ирина. – Красота на то и есть красота, чтобы ею любовались издалека, восхищались и мечтали заполучить в свои руки. Погоди, первое впечатление схлынет, и посмотришь на парня другими глазами.
– Я теперь на него вообще смотреть не буду.
– И зря. Он нормальный человек, если Донжуана из себя не строит: веселый, компанейский, то, что надо для вечеринки или посиделок в тесном кругу. Пошли. Вечер в разгаре.
– Колготки порвались.
– Ерунда. Снимай. Сейчас никто уже не заметит, что на ногах ничего нет. А домой соберешься, такси вызовем. Пошли.
Ирина потащила Аду в столовую. Вечер действительно вошел в пик развития. Народ в зале веселился от души. За своим столиком сидел вспотевший диджей и торопливо ковырялся вилкой в тарелке с едой. Играла заводная музыка. Ада села на свое место, и ей тут же протянули бокал с вином. Она сначала пригубила немного, а потом не заметила, как все выпила.
– Вот и славно. Развлекайся, – довольная Ирина наполнила опустевший бокал. – Пошли танцевать.
– Отлично.
Она поискала глазами Алексея, который сидел, развалившись на стуле. Он положил руку на спину соседки и что-то нашептывал ей на ухо. Та громко смеялась. Ада встала и первая пошла в центр танцпопла. Она знала, что очень хорошо танцует, и планировала покорить всех плавными и отточенными движениями. Но, увы, ее намерение сломал диджей, который вдруг наелся и вспомнил о своей работе.
– Играем в «Ручеек», – громко объявил он.
«Ручеек»? – удивилась Ада.
Когда она училась в школе, на классных вечерах они часто с подружками устраивали подобное развлечение. Главное в этой затее не сама игра, а выбор. Ада всегда с замиранием сердца ждала, кто схватит ее руку. Но чаще разочаровывалась, чем радовалась. Как-то получилось так, что она всегда влюблялась не в тех парней, кому нравилась она. Мама даже говорила:
– Пойми доченька, хорошие юноши и хорошие девушки ходят параллельными путями и их дороги не пересекаются.
– Ты хочешь сказать, что я обязательно встречу того, кто мне не подходит? – сердилась Ада.
– Не обязательно. Но я смотрю на тебя, на твои увлечения, и мне тревожно становится, доченька.
– Мама, не выдумывай, – отмахивалась Ада и бежала на свидание с очередными загорелыми «кубиками».
Играть в «Ручеек» было по-настоящему весело. Мгновенно выстроилась длинная кишка из учителей. Ада не успевала встать на место, как ее тут же кто-то перехватывал и проводил через коридор. Музыка все ускорялась, и через минуту ручеек заработал в полную силу. Когда руку Ады взял Алексей, она выдернула ее и сама побежала в хвост очереди.
Так и стояла бы одна, если бы не Серафим. Он незаметно подошел сзади и взял ее за руку. Ада покосилась на историка и промолчала. Сегодня он выглядел очень импозантно. Нарядился в смокинг и белую рубашку с бабочкой. Что-то в нем показалось Аде странным. Она еще раз кинула в его сторону быстрый взгляд. Точно! Сима сегодня без очков.