— Я понимаю ваше негодование, — произносит верховный со вздохом. — Но увы, мы не в силах повлиять на их традиции и убеждения. И как бы чудовищно это ни звучало, но девонцы начали эту войну только потому, что мы на своей планете убиваем существ, которым они привыкли поклоняться. Ничего уже не изменит этого факта. Однако в наших с вами силах решить, как быть дальше. Они предлагают нам остановку конфликта в обмен на исполнение требований.
— Как минимум мы должны рассмотреть это, — произношу я, немного подумав. — Лизерты, конечно, мерзкие существа. И часто они сами нападают, так что от них приходится отбиваться. Но если попробовать установить правила или отловить какую-то часть и отправить гуманитарным кораблём на Девон, то, возможно, наш противник удовлетворится этим.
Все присутствующие, включая верховного, соглашаются. Я же вспоминаю тот день, когда Таша пыталась сбежать от меня и пострадала от лизертов. Тогда я всерьёз испугался за неё, хотя и подумать не мог, к чему в итоге придут наши отношения. Теперь она даже учит кирийский и совсем немного может изъясняться со мной на моём языке. Я рад этому. Но вот поведение её учителя не может меня не беспокоить.
Я не знаю, как мне быть. По идее я должен прогнать Алекса. Но не сделает ли это расстояние между мной и Ташей ещё больше? Я запутался. Если бы только мы могли поговорить с Ташей наедине. Возможно, мне стоит хотя бы попытаться сделать это, когда я вернусь домой.
— Что ж, тогда на сегодня собрание окончено, — объявляет верховный главнокомандующий. — Генерал Тенебрис, задержитесь. Остальные могут быть свободны.
Калидита бросает на меня встревоженный взгляд.
— Иди, я догоню, — произношу я одними только губами.
Она нехотя выходит из зала вместе с остальными. Верховный главнокомандующий задумчиво смотрит ей вслед.
— Так о чём вы хотели поговорить? — спрашиваю я настороженно.
— О будущем, Тенебрис, — отвечает император. — Я уже немолод. А сыновья мои, к сожалению, и вполовину не так талантливы, как бы мне того хотелось. Именно поэтому я собираюсь внести изменения в систему управления. Учредить парламент и возложить на него некоторые полномочия.
— Звучит здраво, — говорю сдержанно. — Но я всё ещё не понимаю, какое отношение к этому имею я.
— Я рассматриваю тебя в качестве одного из претендентов на должность премьер-министра — того, кто возглавит парламент и станет правой рукой нового императора, — поясняет верховный. — Но есть одно условие: ты должен жениться, и как можно скорее.
До сих пор я не чувствовал подвоха, но как только император сказал про женитьбу, я всё понял. Полагаю, до него дошли какие-то слухи обо мне. Может быть, Лиириса постаралась, оскорбившись из-за моего отказа. А может быть, кто-то со стороны заметил, как я смотрю на Ташу. В любом случае поддаться панике в такой ситуации означало бы признать правдивость этих слухов. Поэтому я просто стараюсь быть собой.
— Почему я должен жениться? — спрашиваю удивлённо. — Наличие жены помогает лучше выполнять поставленные задачи?
— В общем-то, нет, — растерянно отвечает верховный. — Но я не понимаю, в чём проблема. Есть что-то, из-за чего ты не можешь жениться? Твоя заместительница, к примеру, кажется весьма неглупой и надёжной.
Он вглядывается в моё лицо. Уже без ехидства, а просто очень внимательно, словно это поможет ему прочитать мои мысли и всё выяснить.
— Нет, у меня просто нет желания, — я только развожу руками. — И Калидита мне как родная сестра. Я никогда не воспринимал её в подобном ключе.
— Но почему?
— Что значит почему? Не воспринимал, и всё.
Верховный непонимающе хлопает глазами. Кажется, совсем не такого диалога он ожидал.
— Ты понимаешь, что стоит на кону? — спрашивает он с нажимом — Война с девонцами вот-вот завершится. Поэтому самое время подумать о том, чем ты займёшься в будущем. Как политик, ты сможешь многое сделать для своей страны.
— Понимаю, — отвечаю я со вздохом. — Но я также понимаю, что если действительно вам нужен на посту премьер-министра, то вы сможете смириться с тем, что я не женат. А если нет, то значит моё присутствие не так уж необходимо.
Верховный замирает, глядя на меня удивлённо, а потом вдруг начинает смеяться. Подходит ко мне и хлопает по плечу.
— Вот же упрямый паршивец! — произносит ворчливо. — Но именно благодаря своему упрямству ты и ценен. Ладно, пёс с ней, с женой. Это дело наживное.
Меня удивляет такое неформальное обращение. Однако я понимаю, что верховный старше и может себе позволить. Кроме того, раз он смягчился настолько, значит, не подозревает меня ни в чём предосудительном.
Глава 30
Звук шагов гулко разносится по штабному коридору. Металл пола холоден, в нём отражается приглушённое матовое освещение. Я возвращаюсь в свой кабинет, обдумывая наш разговор с верховным. Премьер-министр, значит? По правде говоря, я никогда не думал о том, чтобы заниматься политикой. И уж тем более не ожидал, что верховный главнокомандующий обратит на меня внимание при выборе возможной кандидатуры в премьер-министры. Я не могу даже представить себя в этом кресле. Всё, что я умею, — это руководить вверенной мне флотилией.
С юного возраста меня обучали военному делу. Благодаря своей собранности и эмоциональной отстранённости я всегда мог быстро проанализировать критическую ситуацию и найти способ для её решения. Порой у меня возникали недопонимания из-за того самого пресловутого отсутствия эмпатии, но в такие моменты меня выручала Калидита. Справлюсь ли я с работой на гражданской должности?
Дверь в мой кабинет открывается с тихим шипением. Как только я переступаю порог, Калидита отрывает взгляд от голограммы, формируемой проектором. Из-за голубоватого свечения лицо моей заместительницы выглядит бледным и чужим. Встревоженный взгляд лишь усугубляет этот эффект.
— Что, всё так плохо, генерал? Вас собираются понизить в ранге? — спрашивает она с тревогой.
— Нет, — качаю головой я, направляясь к своему рабочему столу. — Скорее наоборот, верховный говорил о карьерных перспективах после окончания войны. Сказал, что собирается учредить парламент и рассматривает меня на должность премьер-министра.
— Тогда почему у вас такое лицо? — она недоверчиво прищуривается.
— Да так. Это не важно. Просто дома кое-что происходит. Но рассказывать не буду. Тебе это не понравится.
Калидита тяжело вздыхает и закрывает дверь на магнитный замок. Глядит на меня в ожидании. Потом ставит на стол глушитель прослушивающих устройств. Мне не очень хочется рассказывать ей, что именно не даёт мне покоя, потому что я знаю, как она отреагирует. Но мне нужно мнение со стороны, так что я всё же посвящаю её в курс дела.
— Ты сделал ЧТО?! — восклицает она так, что даже защитный барьер за окнами штаба начинает вибрировать.
— Успокойся, — произношу я, отводя взгляд. — Вот именно из-за такой реакции я и не хотел рассказывать.
— Тенебрис, ты точно не в своём уме, — качает головой Калидита. — Допустим, ты прав. И твои земляне действительно разумны. Но ты не подумал, что с тобой будет, если они вдруг случайно заговорят с кем-то из кирийцев.
— Насчёт Таши я не беспокоюсь, — отвечаю я без раздумий. — А вот что касается её учителя… На его счёт у меня есть сомнения. Он с самого начала казался мне странным. Но он учит Ташу языку, причём весьма успешно. И он не обижает её. Кажется, они даже ладят. Только у меня с ним проблемы. И поэтому я не знаю, что делать.
— Да что тут знать — избавиться поскорее, и всё! — Калидита складывает руки на груди. — Какими бы навыками он ни владел, если питомец доставляет хозяину проблемы, от такого надо избавляться!
— Я боюсь, что Таша может плохо на это отреагировать, — отвечаю я, стараясь не смотреть на неё.
— Тогда… почему бы тебе не попытаться поговорить с ней? — спрашивает Калидита неуверенно. — Вы ведь как-то прежде даже без слов общались. А теперь она понимает твою речь.
— Совсем немного…
— Неважно! Ты в любом случае должен попытаться, — говорит она настойчиво. — И если не получится, то вызывать службу по контролю за домашними питомцами.
У меня волосы на теле привстают дыбом от второй части её предложения. Всё потому, что служба эта занимается в основном усыплением особо буйных питомцев. Теперь, когда я знаю о землянах больше, это кажется мне ещё более чудовищным. Но в остальном Калидита права. Я должен спросить Ташу, как она отнесётся, если я прогоню Алекса.
Я возвращаюсь домой поздно. Казалось бы, день окончен, но внутри — ощущение, будто я всё ещё несу на плечах груз принятых решений. При виде пустого порога становится тоскливо. Раньше Таша всегда встречала меня, даже если я задерживался. Свет в окнах горел, значит, они ещё не спят.
Я спешу пройти в гостиную. Дверь прикрыта, что уже настораживает. Я распахиваю её и замираю на пороге. Таша и Алекс сидят за столом друг напротив друга. Я вижу на столе старые книги из родительской библиотеки, а также незнакомые мне планшет и проектор. Алекс объясняет Таше правила грамматики, та неловко улыбается в ответ. Настолько увлечена, что даже не заметила, как я пришёл?
Стоит мне подумать об этом, как Таша поднимает на меня глаза и кивает приветственно. Однако после снова возвращается к Алексу. Как же это раздражает. Я разжимаю кулаки и заставляю себя выдохнуть.
— Таша, подойди ко мне, — зову я, как обычно, похлопывая себя по бедру.
Она уже поднимается из-за стола, но тут Алекс произносит нарочито громко:
— Мы ещё не закончили!
Говорит на кирийском, специально, чтобы я понял. Гнев закипает во мне. Как он смеет…
— Она нужна мне прямо сейчас! — восклицаю я в нетерпении. Знаю, я ужасен, но в данный момент я едва сдерживаюсь, чтобы не подойти к ним и не раздавить голову Алекса, будто асазийский фрукт, прямо у Таши на глазах.
Алекс что-то говорит ей на земном языке. Таша растерянно моргает, явно сбитая с толку. Мне хочется взять её за руку и просто увести. Она же моя. Я защищал её, заботился, рисковал ради неё слишком многим. И теперь должен конкурировать за её внимание с каким-то гладкокожим проходимцем?