— Я не знала, что вы были так близки.
У Каро сдавило горло, когда она представила Филиппа маленьким. Внешне принц казался холодным и высокомерным. Прежде ей не приходило в голову, что Филипп использует такую тактику, чтобы никто не догадался о его одиночестве.
— Этьен был великолепным братом, — продолжал Филипп. — Отличным человеком. Нельзя винить моего отца за то, что он сожалеет, что Этьен умер, а я остался. Нельзя винить его за то, что он желал моей смерти.
— Какой ужас! — воскликнула шокированная Каро.
— Это правда. — Он посмотрел на нее, затем отвел взгляд. — Я виноват в том, что Этьен умер.
— Нет! — Каро машинально протянула к нему руку. — Это был несчастный случай. Мне рассказала Лотти.
— О да, это был несчастный случай, но он мог бы не произойти, не окажись я в тот день на озере, — мрачно промолвил Филипп. — Отец Лотти был наследным принцем, кроме того, был еще жив его брат, а у того было двое сыновей. Не было никаких оснований полагать, что я или Этьен когда-нибудь унаследуем трон. У моего отца был виноградник, а Этьен занимался бухгалтерскими счетами, но его это занятие утомляло. Брат как-то сказал, что завидует мне. Ему казалось, что я единственный, кто весело проводит время. Он говорил, что желает вести такую же жизнь, как я, но у него не хватает смелости. — Филипп обогнал еще один автомобиль. — Я пригласил его покататься со мной на водных лыжах, — с горечью произнес он. — Я предложил ему сделать хотя бы один раз то, что хочется ему самому, а не нашему отцу. Этьен послушался меня и погиб.
— Ты не виноват, — сказала Каро.
— Мой отец считает иначе.
— Он не прав. — Не раздумывая, она положила руку ему на плечо. Сквозь ткань рубашки девушка почувствовала, как напряглись его мышцы. — Этьен сам сделал выбор. Не по твоей вине он упал и погиб. Это был несчастный случай.
— Так говорит и Лотти. Она оказалась единственной, кто был на моей стороне, — заметил Филипп. — Отец даже не хотел пускать меня на похороны. Он обвинил меня в смерти брата, а вдовствующая королева Бланш убедила его отпустить непутевого сына на все четыре стороны, чтобы, как она выразилась, «соблюсти приличия». Сразу после похорон я улетел в Южную Америку. Мне было все равно, куда ехать, лишь бы подальше от Монтлюса… Мой отец мечтал избавиться от меня. Если бы не проблема престолонаследия, он не захотел бы снова увидеться со мной. Он никогда не сможет простить мне то, что Этьен погиб таким молодым, не успев жениться и обзавестись наследниками… По иронии судьбы мой брат оказался гомосексуалистом. — Филипп покосился на Каро. — Он был очень-очень скрытным, и отец так и не узнал об этом.
— Ты ему не сказал?
— Как я мог? Мое откровение причинило бы отцу страдания. Он считает Этьена идеальным. Я не собираюсь портить это впечатление. Моя откровенность не вернет брата. В любом случае он был лучше меня.
— Но почему ты не объяснишь отцу, что изменился?
— А кто сказал, что я изменился?
— Прежний Филипп не доставлял гуманитарную помощь, — напомнила Каро.
Он пожал плечами:
— Мой отец не скоро изменит свое мнение обо мне. Он неплохой человек, и если ему проще считать меня неисправимым, пусть остается при своем мнении.
— Я думаю, это несправедливо, — решительно заявила она. — Если они собираются сделать тебя регентом, то должны позволить тебе действовать так, как ты считаешь нужным.
— Многие живут и терпят несправедливость, Каро. Я видел, как люди пытаются обходиться без пищи и крова и выживают в нестабильной политической обстановке. Они не получают образования и медицинского обслуживания. У них нет питьевой воды. Вот где несправедливость, — сказал Филипп. — Вспоминая об этом, я думаю, что мне удастся выдержать несколько месяцев давления со стороны царственных родственников. Я использую это время, чтобы ознакомиться с тем, как работает правительство, а затем, когда получу возможность изменить ситуацию, я это сделаю. До тех пор мне придется лишь исполнять бессмысленные ритуалы.
Каро не сдавалась:
— Тебе будет невесело, не так ли?
— Да, — согласился Филипп, — но мы еще не приехали. — Он включил громкую музыку и усмехнулся, глядя на свою спутницу. — До границы осталось около часа езды. Давай воспользуемся временем и проведем его весело.
Каро понимала, что никогда не забудет эту поездку. Тополя, растущие по обеим сторонам дороги, отбрасывали тени, сквозь их кроны пробивался солнечный свет. Автомобиль Филиппа с ревом несся по трассе.
Воздух бы горячим, а небо синим. Каро откинулась на кожаном сиденье, погрузившись в атмосферу роскоши, и улыбнулась. Ветровое стекло защищало лицо от порывов сильного ветра, однако боковой ветер трепал ее волосы. Она грелась под лучами солнца, слушала ритмичную жизнерадостную музыку и чувствовала себя необузданной и ожившей.
Каро была готова ехать с Филиппом вечно. Но довольно скоро он сбавил скорость и выключил музыку.
— Наступило время вести себя прилично, — сказал он. — Мы почти на месте.
Каро увидела шлагбаум и двух пограничников в форме. Она принялась рыться в сумочке, стараясь отыскать паспорт.
— Не нужно ничего искать, — произнес Филипп. — Это граница моего государства, помнишь?
Пограничники мгновенно насторожились, узнав принца, который достаточно долго разговаривал с ними по-французски. Каро заметила, как пограничники постепенно успокаиваются. Рассмеявшись, они отдали Филиппу честь и подняли шлагбаум.
— Ну что? — спросил он, заметив, что Каро уставилась на него, когда они пересекли границу.
— Только сейчас я поняла, что ты принц, — ответила она. — Эти люди отдали тебе честь.
— Тебе придется к этому привыкнуть, — улыбнулся Филипп. — В Монтлюсе все помешаны на формальностях. Поклоны, реверансы, почести…
Глава 5
Филипп утверждал, что Монтлюс ничего для него не значит, однако выражение его лица едва заметно изменилось, когда они стали подниматься по горной дороге, ведущей во дворец.
Монтлюс оказался прекрасной страной с лесистыми холмами и устремленными в небо горными вершинами. Отовсюду доносился аромат сосен, пока Филипп и Каро проезжали через живописные деревни, мимо бурных рек и больших озер. У Каро возникло ощущение, что она попала в сказку. Увидев вдали поистине сказочный дворец с башенками и террасами, выполненными из светлого камня, она затаила дыхание.
Каро заметила на улице несколько демонстрантов с плакатами, однако ей не удалось прочитать, что там написано.
— Против чего они протестуют?
— Есть предложение проложить через Монтлюс газопровод, — пояснил Филипп. — Они обеспокоены тем, что это может навредить окружающей среде.
Некоторое время спустя они миновали дворцовые ворота. Филипп остановил автомобиль на гравийной дороге у парадного входа. Каро увидела двух лакеев в роскошных ливреях. Они неподвижно стояли на верхней ступени лестницы. Происходящее казалось ей нереальным. Она сидит в автомобиле с настоящим принцем и собирается войти вместе с ним во дворец.
И вот лакеи спустились по ступеням, подошли к автомобилю и открыли дверцы. Каро вышла на гравийную дорожку и уставилась на парадные двери.
— Готова? — прошептал Филипп, едва шевеля губами, подошел к Каро и взял ее за руку.
— О боже! — Девушка остолбенела, внезапно запаниковав. — Ты думаешь, у нас получится?
Филипп заставил себя улыбнуться и повел Каро вперед:
— Это нам предстоит выяснить.
Для Филиппа нынешнее возвращение на родину было необычным, это уж точно. Никто из членов семьи не поспешил ему навстречу, не обнял его. Вместо этого ему и Каро пришлось идти сквозь строй прислуги в роскошной униформе. Каро, конечно, любила винтажную одежду, но сочла странной традицию одевать слуг в панталоны и расшитые золотом ливреи.
Филипп поприветствовал слуг и проследовал вместе с Каро в свои апартаменты. Она изо всех сил старалась сохранять самообладание и не пугаться роскошных интерьеров.
— Дворец огромный, как аэропорт, — шепнула девушка Филиппу, пока они шли по бесконечным коридорам. — Нужно было сделать здесь движущиеся дорожки.
Апартаменты Филиппа располагались на третьем этаже дворца. Комнаты в них оказались просторными и изысканно оформленными. Большая часть окон выходила на озеро и горы.
— Дом, милый дом, — протянул Филипп, оглядываясь без всякого энтузиазма.
— Здесь не совсем уютно, не так ли? — Каро бродила по комнате, прикасаясь к вещам и чувствуя себя стесненно.
Ей и Филиппу придется жить здесь вдвоем. Конечно, им не будет тесно. Тут есть большая гостиная, столовая с прекрасно оборудованной кухней и барной стойкой, кабинет и три спальни, к каждой из которых примыкают роскошные ванные комнаты.
— Вот наше любовное гнездышко, — сказал Филипп и с притворной напыщенностью открыл дверь в спальню.
Каро ахнула, увидев огромную кровать, на которой сегодня вечером ей предстояло спать с Филиппом.
— Здесь полно подушек, как ты можешь заметить, — сухо произнес Филипп. — И кровать достаточно широкая, чтобы положить в ее центре подушку. Не стоит слишком нервничать.
Каро действительно нервничала, но ни за что не хотела в этом признаваться. Кстати, Филипп говорил, что в состоянии не распускать руки.
— Ты сам сказал, что в этом не будет необходимости. Я уверена, что ты гораздо опытнее меня в подобных ситуациях.
— Ну, не знаю. Должен признаться, что прежде не слишком часто обсуждал с женщиной, класть между мной и ней подушку на кровати или нет.
«Неудивительно, — подумала Каро. — Ты привык ложиться в постель с сексуальными и ухоженными женщинами с идеальной кожей. Им не надо беспокоиться о том, что у них жир на животе или не сделана эпиляция на ногах, или облупился лак на ногтях.
— Ну, ты обычно не спишь с такими, как я, правда?
— Да, — неторопливо подтвердил он. — Это правда.
Было странно видеть Каро здесь, в роскошных апартаментах, одетую в старый отцовский смокинг. Она оказалась совершенно не к месту среди этой барочной вычурности. Однако с ее появлением апартаменты стали, на его взгляд, приветливее. Филипп посмотрел в темно-голубые глаза Каро, обратил внимание, как сияют на солнце ее кашта