Сотни тысяч заброшенных, беспомощных детей прошли через руки Барнардо за его последующую жизнь. Не имея своего состояния, не имея субсидии от правительства, он собирал частными пожертвованиями громадные суммы для своих детей. Он посылал их в Америку, пристраивая их по фермам, и многие из них были усыновлены в Канаде, и в настоящее время они – счастливые земельные собственники.
Из детей богатых классов он основал кружок юных сотрудников и убеждал их делиться их детскими деньгами с маленькими своими питомцами.
Его жизнь – одно из прекраснейших проявлений человеколюбия, которое блеснуло миру со времен Христа. Его жизнь есть оправдание человечеству за последний век.
Так вот, та минута, когда Барнардо пожалел несчастных бездомных питомцев и дал себе в душе клятву служить им всю свою жизнь, была моментом его обращения к Богу.
Есть пословица: «Все приходит вовремя к тому, кто умеет ждать».
Благодать Божия всегда сторожит человека, и, как бы кто низко ни пал, несомненно, не раз на пространстве его жизни раздается призывающий Божий глагол. Только бы уловить этот глагол, только бы внять ему и идти по велению его покорно туда, куда он указывает…
Говорят, что у всякого непременно человека бывают такие моменты в жизни, когда ему улыбается счастье, что у всякого бывает своя полоса удач, и люди с волей, с развитым характером умеют использовать эту минуту, схватить цепко представляющийся им счастливый случай и положить начало своему житейскому благополучию.
Несомненно, еще вернее будет утверждать, что у всякого решительно человека в жизни бывают такие минуты, когда человека призывает Бог. Разница между святыми и грешниками, между людьми большого благочестия и людьми хотя и не преступными, но безразличными, состоит в том, что святые и праведники умеют этот момент использовать и с решимостью идти по тому пути, к которому их призывает Бог. Люди же духовно слабые или равнодушные даже тогда, когда над ними прогремит этот Божий призыв, не внимают ему, уподобляясь тем ленивым людям, которые имеют спешные дела и, разбуженные вовремя заботливыми помощниками, поворачиваются на другой бок, чтобы вновь предаться своей спячке.
Если бы проницательным взором рассмотреть жизнь человека, то мы увидели бы, что вся она состоит из людских падений и постоянных Господних воззваний к падшему человеку. В какой бы греховной жизни ни погряз человек, как бы ни была ослаблена его воля, постоянно в жизни его выдаются такие минуты, когда он чувствует себя свежим, когда в нем пробуждается жажда чистой хорошей жизни.
Бывает так, что после ночи, проведенной в безумном угаре, человек поздним утром просыпается освеженным. Та грязь, в которую он по горло погрузился, кажется ему отвратительной. В нем готовится решимость зажить иной жизнью, но эту светлую решимость он в себе поддерживать не имеет силы.
В житиях святых есть одно замечательное сказание о покаянии человека, который, как это бывает со многими из нас, в детстве горячо веровал, никогда не терял этой веры, а потом до такой степени опустился в жизни, что впал в отчаяние, но был спасен Божией благодатью, достиг великой святости и был удостоен дивных откровений.
Чудная повесть об этом человеке должна быть известна всякому христианину, – так много она дает душе отрады, так сильно ободрит человека, находящегося на дне отчаяния, в таких трогательных чертах свидетельствует о предстательстве за грешников Пресвятой Владычицы Богородицы.
Епископ Кипрский Нифонт происходил из знатного рода Малой Азии и с детства был поручен заботам одного воеводы, присланого из Царьграда императором Константином Великим. Этот воевода устроил мальчика у своей жены в Царьграде, чтобы дать ему возможность получить тщательное воспитание.
Нифонт был мальчик способный, кроткого и доброго нрава, и любил ходить в церковь. Но беда в том, что он попал под влияние дурных товарищей, стал вести рассеянную жизнь, напивался допьяна, объедался, привык к скверным разговорам о разных нечистых и темных делах, постоянно посещал представления скоморохов и ночи проводил в греховных удовольствиях. Все деньги, которые он получал от жены своего воспитателя, он тратил на этот дорогостоящий образ жизни, а потом стал прибегать к кражам.
Как человек с хорошей душой, он чувствовал, что живет неправильно, а постоянная возбужденность, в которой держали его страсти, необходимость добывать много денег, бессонные ночи – все это совершенно расстроило его нервы. Он со всеми ссорился, был крайне раздражителен и опускался все ниже и ниже, не только погибая сам, но вовлекая в эту погибель и других. Вот что стало с юношей, который подавал лучшие надежды и еще недавно так умел славить Бога.
Один из его друзей, не отступавший от него несмотря на его недостойную жизнь, Василий, старался уговорить его порвать с этой невозможной жизнью.
– Что сделалось с тобой, Нифонт, – говорил он, – ты жив телом, а душой уже умер, только твоя тень ходит среди людей.
И Нифонт не оправдывал себя. Он не сердился на приятеля, как бы делали это другие в его положении, и во время этих бесед рыдал и оплакивал свои грехи. Сознание своей неправоты у него было, но не было силы себя побороть, и он откровенно говорил Василию:
– Моя судьба решена. Покаяния для меня нет, и я осудил себя на погибель. Так пусть же я вполне наслажусь всем, что есть на земле сладкого.
Не отрицая Бога, чувствуя Его величие, Нифонт тем не менее совершенно не мог молиться. Какая-то ужасающая пустота была в его душе. Он не верил в то, что Бог может спасти его, и действительно считал себя совершенно погибшим.
Поведение Нифонта чрезвычайно огорчало его воспитательницу, которая уговаривала его, бранила, подвергала его даже наказаниям, но ничто не помогало. Но очевидно, что в Нифонте и при всем его падении было много хорошего, и поэтому его не оставляли лучшие из его друзей.
Когда Нифонт однажды пришел к одному из таких друзей Никодиму, то на лице Никодима выразился величайший ужас. Нифонт спросил друга, отчего он испугался, и тот признался, что лицо Нифонта кажется ему совершенно черным, как у эфиопа.
С глубоким стыдом шел Нифонт от друга. Ему хотелось закрыть лицо руками, чтобы никто не видел на нем следы страшных страстей. «О, – говорил он себе, – каким покажусь я на Страшном Суде, когда тут, на земле, где не обнажены все дела мои, я уже кажусь таким черным. Где ты, душа моя, возможно ли для меня покаяние, есть ли человек, который поможет мне в том! Как я воззову к Богу о помиловании?»
Душа его жаждала молитвы, но искушающий помысел говорил: «Если станешь на молитву, то сойдешь с ума, и люди тебя осмеют».
«Как, – возражал он сам себе, – неужели от молитвы со мною произойдет зло? Ведь от моего разврата со мной еще не случилось никакого зла».
И когда ночная мгла окутала землю и все в городе успокоилось, Нифонт встал с постели и, с плачем, ударяя себя в грудь, молил Бога о пощаде.
Он молился, обращаясь лицом к востоку, и вдруг он увидел себя окруженным густым мраком. В страхе, закрыв лицо руками, он лег на свою постель. Утром он пошел в церковь, где давно не бывал. Там увидел он икону Богоматери, и какая-то сила повлекла его к образу Пречистой Девы, взыскующей погибших, поручающейся за грешников.
Все, что были в нем, силы духа, все вложил он в один зов к Пречистой: «Помилуй меня, заступница христиан, обрадованная, чистая. Подыми меня, упование и надежда кающихся».
И тут для спасения души этого отчаявшегося грешника совершилось великое чудо. Лик Богоматери просветился. Сладостная улыбка озарила очи Пречистой, и перед этим знаком небесного милосердия, оживая душою, Нифонт молился. И благодать лилась в истерзанную, несчастную, больную душу. Прикладываясь к иконе Богоматери, он думал: «Вот как Бог любит нас, а мы сами бежим от Него! Какую Он нам дал в Пречистой Своей Матери дивную Заступницу, а мы Ее отвергаем!»
Вскоре он видел сон. Ему снился дьявол в виде одного отрока, товарища его прежней распутной жизни. Этот отрок стоял перед ним печальный, и Нифонт спросил его:
– Что ты печалишься?
– Вот уже третий день, – отвечало видение, – как ты ходишь к моему другу, благочестивому Никодиму, и развратился. Я не могу перенести, что ты меня забыл.
Проснувшись, Нифонт понял, что непримиримый враг рода человеческого скорбит о его покаянии, и, чтобы подкрепить свою волю, он пошел к образу Владычицы, столь памятному для него, и молился перед этим образом, пока лик Пречистой не озарился улыбкой.
Богоматерь словно спустилась для Нифонта на землю, действуя на него через Свою икону. Если он совершал какой-нибудь грех, то во время его молитвы перед иконою Богоматерь с гневом и со строгим лицом отворачивалась от него. Когда он раскаивался и умолял Пречистую о прощении, пречистый лик озарялся улыбкой.
Он понял всю ту заботу, с которой Владычица следит за его исправлением, и положил себе с тех пор всегда иметь на устах Ее пречистое имя. Ему случилось тяжко заболеть; и во время этой болезни после его молитвы об исцелении он видел двух светлых жен, из которых одна была в царской багрянице и держала в руках ветку маслины, а другая несла какой-то алавастр. Жена в багрянице произнесла:
– Посмотри, Анастасия, чем страдает этот юноша.
– Он, Госпожа, страдает от невоздержанного своего языка. Он не переставал говорить, когда был здоров. И теперь Господь наказывает его, чтобы пощадить его будущее вовеки. Бог очень любит его, а потому и наказывает. А Ты, Госпожа, если хочешь, помоги ему.
После этого видения Нифонт был исцелен. А слова в видении о том, как много согрешает человек языком, всякий из нас должен запомнить.
Вот как совершилось обращение Нифонта. Бог ждал этого обращения его, пошел ему навстречу, привлек его к Себе и утешил знамением. Как только Нифонт встал, чтобы помолиться Ему, Господня благодать облобызала и окрылила его, и в лице Своей Матери Пречистой Господь послал Нифонту покров и утешение.
Утвердившись в благочестии, Нифонт стал иноком. Его дни проходили в труде и покаянии. Из болтливого он сделался молчаливым. Если ему случалось произнести лишнее слово, он ударял себя сорок раз по лицу и иногда заставлял себя подолгу ходить с каменьями во рту, говоря: