Ведь при жизни Христовой, до установления таинства, никто из людей не мог иметь того благодатного, теснейшего с Ним общения, как причастники Его Плоти и Его Крови, какими можем стать ежедневно мы.
Естественно ожидать, что ежедневно церковь будет переполнена толпами народа, стремящегося к святым тайнам.
Но что же ежедневно происходит? Дьякон с чашей, стоя в открытых Царских вратах, возглашает: «Со страхом Божиим и верою приступите», и вместо толпы, которая бы с жадностью устремлялась к источнику жизни и бессмертия, не подходит решительно ни одного человека.
И невольно думается: с какой грустью должен Христос взирать на людей, которых Он зовет к Себе, чтобы напитать их Своей Кровью, и которые от этого отворачиваются. Это равносильно тому, как если бы ученики, званые на Тайную вечерю, не пришли бы на нее или отказались бы принять из рук Христовых благословенный Им хлеб и вино, о которых Он сказал: «Сие есть Тело, сие есть Кровь Моя».
Как только появляется известие, что в какой-нибудь местности обнаружены золотые россыпи, с необыкновенной жадностью в эти места устремляется много народа, преодолевают всевозможные трудности, идут через почти непроходимые места, как это было в Калифорнии, и достигают золотоносных мест в надежде обогащения. Тут же на престол во время литургии течет источник бесконечно богатейший и высший всяких самых богатых золотых россыпей, доступ к нему так легок, а народ не идет.
Нельзя достаточно говорить и кричать народу о том, чего он лишает себя частым приобщением. Нельзя достаточно сражаться с тем обманом, в котором враг спасения держит все классы верующего народа, от простолюдина до образованнейших людей, заставляя их забыть, что частое приобщение составляет необходимый долг всякого христианина. Враг удерживает людей от частого приобщения всевозможными способами, в которых изощряет свою хитрость: то он внушает, что человек не достоин приобщения… но ведь Христос сказал: «Не здоровые имеют нужду во враче, а больные». И Он, не отказавшийся войти в дом Закхея-мытаря, простивший блудницу и не отвергший помазание миром из рук жены-грешницы, отвергнет ли человека, изъязвленного грехами, но искренно в них кающегося, который приступит к Нему по зову: «Со страхом Божиим и верою приступите»…
То под видом разных житейских дел враг внушает человеку приобщиться через неделю, через две, через три, оттягивает это спасительное дело на целые месяцы и устраивает иногда так, что человек во время поста не поговеет и остается без причащения более года. Некоторым же людям, действительно занятым, он внушает: «Как приступишь ты к такому таинству без достойного приготовления?» – и тем снова отвлекает их от святой чаши.
Есть множество людей, которые действительно не имеют свободного для выполнения религиозного долга ни одного дня, кроме праздников.
Но в году нередко бывает совпадение двух праздничных дней, во время которых человек и мог бы посещать службы, приобщаясь во второй из этих дней. Наконец, тому, кто искренно жаждет причастия, хотя не имел времени быть ни у одной обедни, кроме той, за которой мечтает приобщиться, – вполне возможно, в сосредоточении проведя несколько ближайших к причастию дней, воздерживаясь от посещения знакомых, ограничивая себя в пище, отстояв всенощную, исповедаться после нее и на другой день приобщиться с сознанием своего недостоинства, но с созданием вместе и того, что этим он, насколько в его силах, исполняет заповеди Христовы.
Говейте с точным посещением служб во время постов – раза три в течение Великого поста – и приступайте к причащению чаще и чаще, входя в этот день в церковь, как в великую и чудотворную лечебницу.
У нас недостаточно часто приобщают детей, которых следует приносить к святой чаше каждую неделю. Приобщение детей, правда, вызывает некоторое замедление в богослужении. Кроме того, именно потому, что приобщение является для них чем-то необычным, дети очень часто своим плачем нарушают торжественность службы.
Давно пора возбудить вопрос о том, чтобы для причащения детей были назначены особые дни и часы, в которые дети всего прихода и могли бы быть приносимы для приобщения.
Струя Крови Христовой, которой постоянно приобщались бы дети, будет иметь на развитие их, душевное и физическое, самое благоприятное влияние.
Этот вопрос, конечно, недостаточно прослежен, но голос веры нашептывает, что причастие с заключенной в нем чудесной силой имеет громадное оздоровляющее влияние на все православное население. Тут сглаживаются наследственные пороки, грехи и болезни. Здесь подаются те силы жизненности и сопротивляемости злу, без которых жизнь была бы побеждена и захирела.
Недостаточно также у нас прибегают больные к исцелению силой евхаристии. Религия знает свои курсы лечения, и одно из самых главных – частое приобщение, особенно там, где причиной недуга является страдание души. Когда какое-нибудь горе сосет душу человека, когда тяжесть раздумья доводит до ипохондрии, там особенно необходимо частое приобщение, которое дает человеку равновесие душевное и то веселье, радостное и ровное настроение, которое уже одно само по себе изгоняет многие недуги.
Когда человек осознал свое зло и возненавидел его, но вместе с тем не имеет силы воли и чувствует, что сам с собой не совладает, тогда лучше всего искать ему подкрепления в частом приобщении. Один из лучших, например, способов для излечения привычного пьяницы – искренними беседами довести его до раскаяния, до намерения все бросить, тут же заставить его говеть и приобщиться и заставить его дать слово, что он пересилит себя до будущего приобщения, которое последует всего через неделю.
Только что соединившись со Христом и имея в виду не повторить это через неделю, он не посмеет за это время нарушить свой обет, и так от недели до недели в нем образуется привычка к трезвости.
Особенно же возмутительно бывает то, что умирающему боятся предложить приобщиться. Есть некоторые, к сожалению редкие, доктора-христиане, которые при всяком сложном недуге прежде всего сами предлагают больному приобщиться.
Но гораздо многочисленнее те доктора, которые в те часы, когда обнаружится безнадежное положение больного, советуют не беспокоить его, не тревожить мыслью о смерти. Настоящее безумие и врача, и людей, близких больному! Ему предстоит дать отчет за свою жизнь на земле, он все равно не жилец. Чего же беречь его от мысли о смерти, которая все равно неизбежна?
И это дикое безумие, которое так вредит душам человеческим, основано именно на том, что у нас причащение, которое должно быть благой и светлой привычкой людей, является чем-то совершенно исключительным и необыкновенным. Сила жертвы Христовой была так велика и всеобъемлюща, как если бы Христос страдал за всякого человека в отдельности. Как будто он поодиночке искупал всех людей настоящих, прошедших и будущих. И всякий человек должен иметь дерзновение рассматривать именно с этой стороны жертву Христову и сознавать: «Христос пострадал для меня. Христос пролил Кровь Свою для меня, Христос установил таинство Свое для меня».
Когда вы услышите слова: «Приимите, ядите, пийте от нея вси», переводите их для себя: «Прими и яждь – сие есть Тело Мое, еже за тя ломимое во оставление грехов твоих, пий от Нея, сия есть Кровь Моя Новаго Завета, яже за тя и за многия изливаемая во оставление грехов твоих».
И пусть во всякую литургию в вас разгорается нестерпимая жажда вкусить Плоти Христовой, испить Его Крови. И пусть при всяком частом приобщении вам тут же мечтается о новом приобщении, как говорится в превосходной молитве Богоматери, в благодарственном последовании по приобщении.
Чтобы люди не смеялись над вами и по своему непониманию не осуждали вас, старайтесь скрывать свое частое приобщение. Пусть это будет потаенная ваша связь с Христом. И за всякой литургией, когда раздастся прошение ектении: «Христианския кончины живота нашего безболезненны, непостыдны, мирны» – посылайте Господу тогда искреннее прошение о том, чтобы вам приобщиться перед вашей смертью.
Говорят, что душа человека, который приобщился в день смерти, без борьбы проходит мытарства. Счастлив тот, кто умирает, сподобившись приобщиться за несколько часов до конца. Известны случаи с благочестиво пожившими людьми, которым в день смерти их приносили дары того дня, а не запасные, и которые могли еще тогда проглотить их, а через час наступал паралич горла, а через несколько часов они отходили, и по лицу их разливалось выражение блаженства и радости.
В стихотворении известного поэта и патриота Феодора Глинки прекрасно описано покаянное настроение души, в тревоге ожидающей приобщения. Стихотворение это называется «Канун святого причастия».
Завтра, завтра в дом Закхея
Гость таинственный придет,
И бледнея, и немея,
Перед ним Закхей падет.
Мытарь смутен, беспокоен,
Вскликнет в сретенье Его:
«Недостоин, недостоин
Посвященья Твоего!
Гость чудесный, гость небесный,
Ты так светел и лучист!
А сердечный дом мой тесен,
И неприбран, и нечист!
Где же гостя посажу я?
Тут и там сидел порок.
Тут и там, где ни гляжу я, —
Вижу все себе упрек…
Чем же гостя угощу я?
Добрых дел в прошедших днях
Все ищу и не сыщу я;
Весь я в ранах и грехах!»
Был ответ: «Не угощенья,
Не здоровых Я ищу;
Завтра к чаше нецеленья
Я болящих допущу!
Завтра собственною Кровью,
Благодатию Отца,
Духом мира и любовью
Весь войду Я к вам в сердца…
И душа, хоть вся б истлела
В знойном воздухе грехов,
Моего вкусивши Тела,
Возродится к жизни вновь!»
Так, надеждой в душу вея,
Кто-то будто говорит:
«Завтра, завтра гость Закхея
И тебя ведь посетит!»
О, приди ж, наш гость священный!
С чашей жизненной Своей,
Ждет, грехами отягченный,
Новый ждет Тебя Закхей!..
К таинству брака, на котором основывается вся дальнейшая судьба зарождающейся здесь семьи, у нас относятся с тем же, если еще не с большим легкомыслием, чем к другим таинствам.