Не то что часто, но теперь в большинстве случаев даже верующие люди заключают брак не по той испытанной душевной склонности к достойной девушке, у которой муж всегда найдет нравственную поддержку и которая станет прекрасной матерью христианской семьи, а по мимолетному телесному влечению к такой особе, которая ничего, кроме физических ласк, дать человеку не может, которая никогда не станет домовитой хозяйкой, а своими чрезмерными требованиями от мужа на наряды и всякие прихоти сделает из жизни мужа настоящий ад.
Можно сказать, что часто любитель лошадей с большей осмотрительностью выбирает себе коня, чем многие выбирают себе жен.
Как много условий надо для того, чтобы брак был согласный и чтобы супруги оба преследовали ту великую цель, которую имеет христианский брак и которая обыкновенно предается сплошному забвению, – дружное стремление к нравственному совершенствованию.
Во всякой истинной любви есть непременно элемент религиозный. Как только мы любим глубоко, мы уже невольно говорим – «навеки», потому что тогда мы ясно чувствуем, что эта любовь, заполонившая все духовное существо наше, не умрет с нами, но перенесется с нами в другую жизнь.
Вот отчего любовь большая и несчастная ищет убежище себе в небе, в мечтах о соединении там с теми, с кем земля разлучила, и говорит, подобно знаменитой шиллеровской героине Текле:
Есть лучший край, где мы любить свободны,
Туда моя душа уж все перенесла.
Великий русский лирик Фет, поэзия которого почти чужда религиозных мотивов, оставил тем не менее хрустальное по чистоте стихотворение, в котором изображена мечта о любимой девушке человека в ночном уединении, перед иконой:
Владычица Сиона, пред Тобою
Во мгле моя лампада зажжена.
Все спит кругом. Душа моя полна
Молитвою и сладкой тишиною.
Ты мне близка. Покорною душою
Молюсь за ту, кем жизнь моя ясна.
Дай ей цвести. Будь счастлива она
С другим ли избранным, одна или со мною…
О, нет!.. Прости влиянию недуга.
Ты знаешь нас: нам суждено друг друга
Взаимными молитвами спасать…
Так дай же сил, простри святые руки,
Чтоб ярче мог в полночный час разлуки
Я пред Тобой лампаду возжигать!
Как хорошо и как глубоко это сказано и как чудесно выражает это конечную цель всякой взаимной христианской привязанности: «Нам суждено друг друга взаимными молитвами спасать…»
Судьба может разлучить людей. Двое лиц, созданных друг для друга, могут оказаться разведенными в разные стороны, но вот чего никакая судьба не в силах отнять ни у одной живой души человеческой – права молиться за дорогую душу.
Пусть судьба раскидала их далеко друг от друга, пусть они в жизни не видались десятки лет и никогда уже более не увидятся… Но душа человеческая оказалась бы слишком мелка и привязанности людские слишком ничтожны, если б над самыми глубокими и истинными привязанностями время имело какую-нибудь власть.
Есть исключительная сила чувств, есть такие избранные и верные сердца, которые любят в разлуке еще крепче, чем когда находятся с любимыми людьми, которые среди измен и испытаний любят так неизменно, как в те счастливые дни,
Когда любви светило
Над ними весело всходило,
которые через десятки лет, за эти долгие годы не видев предмета любви, любят с той же исключительностью, с той же глубиной, с той же заботой.
И вот именно такое чувство и должно быть в наличии при заключении брака: надо, чтобы две души как бы поглощали одна другую, жаждали духовного единения той жаждой, которая с годами и с падением страсти не только не прекращается, но еще увеличивается.
Один богатый и знатный человек очень высокой духовной жизни, воспитав детей, давно уже взрослых, тихо доживал свой век с женой, которая, как и он сам, была женщиной чистой и пламенной души.
Последние годы своей жизни он говаривал: «Какая непостижимая тайна в душе человеческой: кажется, я мог бы за сорок с лишком лет нашего брака хорошо узнать мою жену – мы жили с нею дружно. А между тем я открываю в ней все новые и новые черты, о которых раньше не знал».
Я знал еще одну супружескую чету, замечательно дружную и согласную. На свадьбу муж пошел к венцу столь же чистый, как его невеста. За сорок лет своего супружества они не разлучились ни одного разу. Детей их всегда смущал вопрос о том, как один из супругов останется жить без другого. Они, казалось, не только никогда не надоедали друг другу, но, чем теснее было их общение, тем больше была жажда продолжения и углубления этой близости. Они вместе по утрам молились, вместе по вечерам читали Евангелие. Эти двое действительно представляли собой живую «домашнюю церковь», о какой говорит Апостол.
Христианские летописи знают много великих примеров высокого христианского роста согласных супругов.
Во время пребывания императора Максимилиана в Никомидии по его приказу были приведены на суд христиане и подвергнуты пыткам. Их мужеством был поражен один из начальников претории, молодой, знатный и богатый язычник Адриан. Он стал расспрашивать мучеников об их вере, и внезапно во время этой беседы благодать коснулась души Адриана, он уверовал и, став посреди претории, крикнул писцам:
– Напишите на одном листе вместе с именами этих праведников и мое имя, ибо я верую во Христа и с радостью за Него умру.
Когда же до жены Адриана, Наталии, дошел слух о том, что ее муж хочет умереть с христианскими мучениками, она обрадовалась, ибо была тайной христианкой, поспешила в темницу и умоляла Адриана не бояться предстоящих мук. После долгой беседы с мужем Наталия обошла всех узников и умоляла их укреплять новообращенного своими наставлениями и беседами о сладостях вечной жизни, чтобы внушить ее супругу терпение. Они успокаивали друг друга.
– Иди домой и спи спокойно, – говорил Адриан, – а когда я узнаю, в какое время приведут нас на мучения, то извещу тебя, чтобы ты могла видеть мою кончину.
– Не щади своей молодости и красоты, – говорила в свою очередь Наталия, – бренное тело наше есть пища червям. Не думай также и об имении, о золоте и серебре – они не принесут никакой пользы в день Страшного Суда; одни лишь добрые дела и вера будут приняты Богом, как дар.
Наталия еще возвратилась в темницу и осталась там. Ее служанки принесли полотно и бинты, и Наталия сама перевязывала раны узников, изнуренных пытками и долгим томлением в темнице, но добрых духом.
Когда Адриана повели на допрос, Наталия поддерживала его решимость:
– Если ты во время службы земному царю не щадил здоровья и шел на смерть во время войны, то теперь тем мужественнее ты должен нести муки и умереть за Царя Небесного.
Двадцативосьмилетний Адриан мужественно перенес пытки, которым его велел подвергнуть император, и был унесен в темницу с совершенно растерзанным чревом. Наталия с другими христианскими женщинами явилась снова в темницу ходить за мучениками, пока по приказу императора, узнавшего об этом, ее оттуда не изгнали. Но тогда Наталия остригла себе волосы и в мужском одеянии продолжала свое дело.
Так как многие из мучеников находились при последнем издыхании, Максимилиан велел совершить над ними торжественную казнь. Им молотом отбили руки и ноги – и это было для них последнее земное страдание. Один из благочестивых христиан собрал впоследствии останки мучеников и перевез их в Византию.
На Наталии, оставшейся вдовой, задумал жениться тысяченачальник императорской гвардии. Этот брак поощрял император. Наталия молила Бога избавить ее от этой судьбы. По явлении ей одного из мучеников, Наталия немедленно отплыла в Византию. После молитвы в храме, где покоились мученики, Наталия забылась сном и увидела во сне своего Адриана, который ей сказал, что вскоре они соединятся. Очнувшись, Наталия пересказала о видении приютившим ее христианам, снова заснула – и уже более не проснулась. Разлученные землей, они в небе соединились.
Вот пример того, что сделала жена для души мужа.
Любя душу Адриана более его земной жизни, Наталия, конечно, молила Бога неотступными мольбами просветить Своим светом эту любимую душу. И потом, когда чудо обращения Адриана совершилось, она бестрепетной рукой подвела мужа к мукам.
И пережила трагическое, но великое счастье – видеть гибель любимого человека во имя того, что наполняло ее жизнь. Смерть Адриана была для Наталии добровольной и великой жертвой Христу.
А это бегство, с помощью небесной охраны, от навязываемого ей брака, эта внезапная кончина у дальнего места упокоения Адриана – какой непреходящий, яркий пример высоты христианского брака!
. . . . . . . . . .
Если в супружестве Адриана и Наталии Наталия явилась духовной наставницей своего супруга и своими молитвами сделала из него не только христианина, но и мученика Христова, то в истории мученика Иулиана и его неневестной невесты Василисы главой их духовного подвига явился Иулиан.
Уроженец знатной и богатой семьи прекрасного и бойкого города Антинои, получивший хорошее воспитание, Иулиан был одним из тех людей, которым суждено показать собой всю красоту девственной жизни.
Когда ему минуло восемнадцать лет, родители, желая видеть продолжение своего рода, стали убеждать сына жениться. Иулиан мечтал об ином, и после долгих уговоров родителей просил дать ему для окончательного ответа неделю срока.
В чистоте и молитве провел он всю эту неделю, и в конце ее было ему видение. Господь приказал ему исполнить волю родителей, так как с предназначенной ему женой он не нарушит своего девства, и многие юноши и девы последуют их примеру, и увидят они Бога в уготованном им чертоге.
Когда затих роскошный брачный пир и жених и невеста были отведены в опочивальню, что-то неземное чувствовалось в брачной ложнице. Лилось в ней какое-то благоухание, хотя была зима. И вот внезапно заколебалось основание брачного покоя, разлился в нем дивный свет, в лучах его потускнели горевшие свечи, и открылось Божественное видение. С одной стороны был Христос в образе Царя славы, с бесчисленным множеством девственников, с другой – Пресвятая Приснодева Мария, с ликами дев. И в принесенной Иулиану великой прекрасной книге Иулиан прочел написанные золотыми буквами слова: «Иулиан, отвергшийся от мира ради любви ко Мне, будет причислен к тем, которые провели свою жизнь непорочно. Василиса за чистоту свою причтется к лику дев, подражающих истинной Деве Марии, Моей Матери Пречистой».