Чистота жизни, всего поведения, слов, мыслей есть один из лучших цветков на древе христианства.
Одной из высших похвал, которой похваляет Церковь Божию Матерь, являются наименования «Пречистая», «Пренепорочная».
Есть действительно что-то необыкновенно возвышенное, трогательное в юной чистой деве.
И что-то еще более возвышенное, потому что более трудное, подверженное большим соблазнам и искушениям, в нравственной чистоте взрослого сильного мужчины.
Редко кому чистота дается даром. Большинство людей, чтобы сохранить ее, должны выносить жестокую борьбу, где все на них, все против них.
Если вообще взгляды мира во многом отличаются своей несуразностью, то особенно несуразен в миру взгляд на целомудрие и приложение разных требований к мужчине и женщине.
От женщины требуется, даже в условной житейской морали, более или менее хорошее поведение. Мужчина же совершенно свободен от таких требований. Наоборот, считается чем-то страшным и диким, если молодой холостой мужчина будет жить чистой жизнью, не соблазняя никого в целях плотского своего наслаждения.
Люди с самыми свободными взглядами, люди с самыми возмутительными нравами пришли бы в жестокое негодование, если б нормальная девушка имела малую часть тех похождений, которые позволяют себе нормальные мужчины, и стали бы кричать направо и налево о том, что девушка эта совершенно невозможная личность.
Христианство, которое первое провозгласило равноправие мужчины и женщины, признав в обоих одинаковую душу, – христианство предъявляет к ним и в этом отношении те же требования.
Всякая плотская связь, не имеющая целью продолжение рода, признается христианством одинаково греховной и подлежит его осуждению. Но наряду с греховным делом Христос осуждает и самый помысел греховный, и слова Господа о том, что тот, кто «посмотрел на женщину с вожделением, тот уже прелюбодействует с нею в сердце своем», – имеют смысл предостережения людей, которые, не падая телесно, в то же время часто погружаются в греховные помыслы, что они равны с людьми, грешащими на деле.
Люди нечистой жизни грешат, прежде всего, против самих себя, так как они, начав однажды потакать своим страстям, не могут уже обуздать себя, а телесное падение ужасно тем, что чем больше человек предается плотскому греху, тем более он становится ненасытным.
Миряне часто не понимают, зачем с такой исключительностью некоторые люди борются за свою телесную чистоту, и говорят: ну что ж, что человек раз падает – падет и встанет… Нет, «раз» человек почти не падает, и первое падение обыкновенно ведет за собой множество других.
Как в пьянстве начинается с маленькой рюмочки шутливо предложенного вина, а оканчивается страшным «зеленым змием», так и с телесной нечистотой. Развратник – самое несчастное в мире существо, так как его страсть требует от него все больших и больших жертв.
Были люди, которые ради соблюдения чистоты решались на величайшие жертвы, не щадили ничего, чтобы подавить волновавший их дух блудный, пресечь в корне всякое движение страстей.
Из русских святых особенно прославились такой борьбой преподобный Моисей Угрин и преподобный Иоанн Многострадальный – оба подвижники первых священных времен Киево-Печерского монастыря.
Преподобный Моисей, родом венгерец, был приближен к благоверному святому князю российскому и страстотерпцу Борису, служил ему с братом своим Георгием, которого убили со святым Борисом; третий брат, после кончины любимого господина, ушел в тверские пределы и основал на месте нынешнего Торжка свою обитель, где и почивает нетленно. В раке его лежит и принесенная им с собой голова брата его Георгия, которую злодеи-убийцы отрубили, чтобы снять с него золотую цепь и гривну, возложенную на него отличавшим его князем.
Моисей отличался высоким ростом, крепким сложением и необыкновенной красотой лица. Ему пришлось попасться в плен к ляхам, и здесь им пленилась молодая знатная вдова, обладавшая большим богатством и влиянием. Она предложила Моисею выкупить его и жениться на ней, дать ему знатность и великое богатство. Но он все это отверг. Тогда она выкупила Моисея от того, кто привел его в плен, не постояв за значительной суммой в тысячу золотых монет. Она надеялась, что Моисей, как раб ее, подчинится ее желанию. Но Моисей еще более стал прилежен в молитве и посте, предпочитая для Бога в чистоте есть сухой хлеб, чем в скверне богатые блюда и вина. Не достигнув своих намерений, женщина в ярости бросила его в темницу, чтобы там уморить его голодом. Многие уговаривали Моисея подчиниться, говоря, что он ведь не связан чином монашеским и что первые праведники ветхозаветные не чуждались женщин, а она несомненно богата и имеет большую власть в ляшской земле. Моисей отвечал, что не желает нигде господствовать, всем пренебрегая ради Вышнего Царства. Если он выйдет живым из рук этой женщины, то не станет искать другой жены и с помощью Божией сделается черноризцем.
Женщина стала искушать его другими искушениями. Она приказала посадить блаженного на коня и со множеством слуг везти его по ее городам и селам и говорить: «Все это твое. Если угодно, распоряжайся, как хочешь, всем». И по ее приказу встречные на ее землях должны были воздавать ему почести. Но и это не произвело на Моисея желаемого впечатления.
В это время пришел один черноризец, саном иерей, и постриг его в ангельский образ. Женщина же, влечение которой к Моисею все увеличивалось по мере его отказов, в бесстыдстве своем обратилась к королю Болеславу, прося его уговорить Моисея жениться на ней. Болеслав предложил Моисею одно из двух: или исполнить желание госпожи, или выбрать себе смерть. Но и эта угроза осталась тщетной. Подвергнув в течение многих дней Моисея истязаниям, по сто ударов, жестокая, нечистая женщина велела наконец страшно изуродовать Моисея. Еле выжив, Моисей, оправившись, пришел в Киево-Печерский монастырь к преподобному Антонию и здесь провел богоугодно все остальное время своей жизни, стяжав дар помогать страждущим от блуда. Всего шестнадцать лет после убиения князя Бориса провел он в подвигах, шесть лет мучаясь в руках вдовы и десять лет подвижничая в Киево-Печерской обители.
Таким же неусыпным борцом за чистоту свою показал себя преподобный Иоанн Многострадальный. Рассказ его о той борьбе, которую он вынес за свою чистоту, производит неизгладимое впечатление. Вот человек, который не остановился ни перед какими жертвами, для того чтобы не уступить врагу в страшной кровавой борьбе.
Одному иноку, боримому бесом блудным, Иоанн Многострадальный передал о себе следующее.
«Когда пришел я в этот святой Печерский монастырь и начал трудиться по чину святого ангельского иноческого образа, много вытерпел я, томимый позывами на блуд, и не знаю, чего не выстрадал я ради моего спасения. Два дня, иногда же и три проводил без еды, часто и всю неделю ничего не вкушал, морил себя лютой жаждой, бодрствовал все ночи и в таком злострадании провел три года, но и тем не нашел покоя. Пошел я в пещеру, где положен преподобный отец наш Антоний, и пребывал у гроба его в молитве день и ночь. И слышал я глас преподобного ко мне: “Иоанн, нужно тебе затвориться здесь, в пещере, чтобы невидением и молчанием прекратилась брань, и Господь поможет тебе молитвами преподобных Своих”.
Итак, с того часа затворился я в этом тесном и скорбном месте, где нахожусь теперь уже тридцатый год. И только очень недавно нашел я покой, а все те годы боролся со страстями и помыслами телесными. И жил я жестокой жизнью, сперва несколько лет только постом и бдением удручая тело свое. Наконец, не зная, что делать, и не в состоянии терпеть плотской брани, задумал я жить нагим и возложить тяжелую броню на свое тело, и с тех пор доныне бывал я изнеможен холодом и грызущим железом.
Но когда и всего этого не было достаточно, сделал я другую вещь: выкопал глубокую яму до груди моей. И когда подошли дни святого Великого поста, я вошел в яму и всего себя засыпал землей, так что свободными у меня были только руки и голова. И так, угнетаемый землей, провел я весь пост, не мог двигать ни единым суставом, но и так не прекратились плотские стремления и разжения тела. Кроме того, враг диавол стращал меня, желая прогнать меня отсюда, и я испытал всю силу коварства его: ноги мои в яме стали перегорать, так что жилы в них скорчились и кости трескались, пламя доходило уже до утробы моей, и члены мои горели. Я уже не обращал внимания на лютую боль, но радовался душой, что она сохраняет меня чистым от скверны. Я предпочитал ради Господа сгореть в том огне, чем выйти из ямы посрамленным бесами. И в то же время, видел я страшного и лютого змея, дышащего пламенем и опаляющего меня искрами и хотящего поглотить меня, и он делал это много дней, чтобы прогнать меня.
Когда же наступила светоносная ночь Воскресения Христова, внезапно напал на меня лютый змей и поглотил пастью своей голову мою и руки, и были опалены волосы на голове моей и бороде, как ты видишь меня.
И я, находясь в гортани того змея, возопил из глубины моего сердца: “Господи Боже, Спасе мой, векую ты оставил меня, ущедри меня, Владыко, так как Ты один человеколюбец. Спаси меня, грешного, единый Безгрешный, избавь меня от скверны беззакония моего, чтобы не увязнуть навек в сети лукавого. Избавь меня от поглощения этим врагом. Ибо, как лев рыкает, он хотел поглотить меня. Воздвигни силу Твою и приди спасти меня, блесни молнией Твоей и изгони его, чтоб исчез от лица Твоего!”
Когда же окончил я молитву, тут блеснул свет Божественный, как молния, и исчез тот лютый зверь, и благодатию Божией не видел его больше доныне. Услышал я тогда и глас Господень ко мне: “Иоанн, Иоанн, это была тебе помощь, далее будь внимателен к себе, чтоб не пострадать горше в будущем веке”. Я же поклонился и сказал: “Господи, зачем Ты оставил меня в злых мучениях?” И отвечал Он мне: “На тебя наведены были искушения по силе терпения твоего, чтобы, искушенный огнем, явился ты чист, как золото. Ибо свыше силы не попускает Бог искушения человеку, чтобы, изнемогши, не был он поруган лукавым змием, но Он, как мудрый господин, крепким и сильным рабам вручает великие и тяжелые дела, а немощным и слабым – незначительные и легкие; то же самое и в брани телесной похоти, ради которой ты молишься сам за себя. Но помолись мертвецу, лежащему против тебя, чтобы облегчил он тебя от блудной страсти, ибо он сделал больше, чем Иосиф, и может помогать тяжело страждущим такой страстью”. Я же, не зная имени такого мертвеца, стал звать: “Господи, помилуй меня молитвами этого преподобного”. Потом я узнал, что то был Моисей, родом Угрин.