В павильоне номер сорок три…
Само собой, на месте Руперта не оказалось. Разве станет режиссер сидеть за письменным столом и ожидать визитеров в разгар подготовки к съемкам нового фильма? Зато в огромном павильоне, куда меня любезно проводила его секретарь, нашлись заодно и недоэльф с его змеей. И еще целая куча знакомых по летним событиям лиц. Даже помощники оператора были – к сожалению не все, без Джайса.
Посреди нарисованной дороги, обрамленной картонными кустами, красовалась настоящая старинная карета с впряженной в нее иллюзорной лошадью. Рядом стоял Ферран и отрабатывал какую-то сцену под прицелом камеры. Руперт топтался возле него и бурно жестикулировал, выдавая указания. В левом от входа углу кучковались костюмеры и прочий вспомогательный персонал. Чуть в стороне от них подпирали стенку четыре девицы – сумочки, высокие каблуки и красивая, но не слишком удобная одежда намекали, что девушки скорее праздно наблюдают, чем участвуют в съемочном процессе. О том же говорила и их оживленная болтовня.
А в дальнем углу помещения в мягком кресле одиноко сидела еще более бледная, чем всегда, Дайана, и ломтик за ломтиком поглощала с блюдца лимон. Отвлекать актера или режиссера от дела было неразумно, компания созерцательниц тоже не вдохновляла. Поэтому вопреки собственному нежеланию приближаться к нервной беременной, я была вынуждена к ней присоединиться, тихо проскользнув вдоль стены и устроившись на шатком табурете. Ди приветственно кивнула, недобро улыбнулась и прошипела зловеще:
– Ты-то нам и нужна!
Дурные предчувствия, охватившие еще на пороге павильона, захлестнули меня с головой, но отступать было некуда и, мысленно простонав, я пробурчала:
– Что на этот раз? Сыграть Неуловимого жулика Джима вместо Феррана? Или исполнить сразу все роли?
– Не время шутить, – с неожиданной суровостью заявила Дайна. – Нужно спасать Руперта!
Предчувствия немедленно перешли в стадию паники, но бежать было действительно поздно. Крепко вцепившись в мое запястье и потащив за собой, Ди подошла к мужу и что-то прошептала ему, а затем, предварительно пропетляв по коридорам, увлекла меня в небольшую пыльную комнатушку, до самого потолка забитую разным хламом. На вопросы Ди не отвечала, лишь пообещала, что скоро мне все объяснят. Минут через десять в каморку влетели Ферран и Руперт и молниеносно захлопнули за собой дверь.
– Кажется, удалось, – выдохнул недоэльф, приложив длинное ухо к двери и к чему-то прислушиваясь. – Точно! Оторвались!
– Даже не верится! – Режиссер так скривился, будто у него разболелись зубы. И тут же нацепив на лицо восхищенную улыбку, галантно приложился к моей руке поцелуем. – Мисс Аманда, счастлив видеть вас снова! Как вам наша студия? Хотите, я проведу для вас небольшую экскурсию?
– Не время для расшаркиваний, Руп! – резко оборвала его расшаркивания Ди, непривычно сократив имя.
Подобное свойское и даже грубое обращение простой ассистентки актера к знаменитому режиссеру никого кроме меня не удивило.
– А ты уверена… – начал Руперт, но договорить ему опять не дали.
– Мы уверены, – мягко перебил Ферран, подчеркнув голосом слово «мы». – Аманда еще с лета посвящена в нашу тайну и, как видишь, ничего страшного не произошло. Мисс Райт умеет хранить секреты.
– Это потому, что знает, как легко может лишиться головы, – влезла с репликой Дайана и, шагнув к мужу, обняла его за талию.
– Но она работает в редакции, – снова возразил режиссер.
– Она умеет держать язык за зубами! – На сей раз вмешалась уже я.
Во мне боролись любопытство и осторожность. С одной стороны, меня явно хотели вовлечь в какую-то авантюру, и это наверняка будет что-то интересное. С другой – это-то и пугало. А с третьей – я понимала, что, прежде чем поведать, в чем суть, с меня опять потребуют клятву. А значит, я снова не сумею написать о том, что узнала. Впрочем, разве у меня был выбор, если супруги Истэны вознамерились поделиться очередной проблемой? А раз так, то следовало поторопиться – время стремительно убегало, унося с собой возможность вернуться на работу раньше Алекса.
– Так от чего нужно спасать Руперта? – взяла я инициативу в свои руки.
– Нет от чего, а от кого! – воскликнула Ди. – От этой змеищи Джинардины!
Слышать подобное определение от настоящей змеи было забавно, но никто не смеялся. Ферран кивнул, подтверждая слова жены, режиссер опять скривился, будто его заставили жевать столь полюбившиеся Дайане лимоны, а я растерялась.
– Спасать от невесты? – все же уточнила я скептически.
– Да какая она мне невеста?! – вдруг взвыл Руперт, прикрыв лицо руками, сполз по стенке и уселся прямо на пол.
– Джинни шантажирует Рупа, – произнес актер. – Она узнала, что он один из нас, и грозит обратиться в прессу, если он на ней не женится!
– Один из кого? – Подозрение уже зародилось в моей голове, но не мешало бы услышать подтверждение.
– Из выживших экспериментов Ария Церуса, будь он проклят! – ответил Ферран.
Я с опаской покосилась на режиссера. Актеру от фанатика, который заведовал сиротским приютом и мечтал возродить вымершие виды, досталась порция эльфийской крови. Именно она наделила неотразимого мистера Истэна ярко-зелеными очами, роскошной шевелюрой, идеальной кожей, совершенными чертами лица и длинными заостренными ушами. Дайане повезло меньше – к возможности принимать любой облик прилагались змеиная ипостась, невзрачная внешность и невероятная прожорливость. А что получил Руперт? Каких сюрпризов ждать от него? Может, он отращивает крылья, хвост или копыта? Придерживается вампирьего рациона? Или… И тут меня осенила самая пугающая мысль.
– А как же Фелисьена? Она тоже из вас?
Логика подсказывала, что младшая сестра режиссера воспитывалась в том же гиблом месте. И если с тремя присутствующими жертвами опытов я неплохо ладила, то рыжая, виснувшая летом на Алексе, меня, мягко говоря, недолюбливала. И хотя она изрядно охладела к Фрэйлу-младшему и не появлялась в редакции, перспектива заполучить в недоброжелатели неведомую тварь, а не просто капризную ревнивую девицу, была поистине ужасной.
– Фелис была слишком мала и не успела стать объектом исследований для Церуса. – Прервал полет моего воображения Руперт. – Она даже не знает, что со мной что-то не так и не помнит ничего и никого из тех лет. Ни Даи, ни Рана, ни…
– Она считает, что познакомилась с нами не так давно, – не дал закончить перечисление Ферран, – но это неважно!
– А важно то, что мы не можем позволить пронырливой гадине испортить жизнь Рупу! – воскликнула Ди. – И ты должна нам помочь!
Я совершенно не представляла, чем могу быть полезна в этой ситуации, но спасти режиссера неожиданно захотелось. Он был богат, влиятелен и слыл большим любителем женщин. Да что там слыл? Летом я на себе испытала его ухаживания. И было бы совершенно справедливо, если бы кто-то поймал мистера Великого-обольстителя в свои сети. Не встреть я Минни и Ринни и не выслушай их жалоб, наверное, не прониклась бы бедственным положением Руперта. Но теперь я знала, как некрасиво повела себя Джинни по отношению к подругам, и пусть они мне тоже не особо нравились, но вызывали куда больше сочувствия, чем возгордившаяся шантажистка.
– Для начала хоть расскажите, что именно она узнала, – предложила я, – а уже потом, чего хотите от меня.
Режиссер поднялся с пола и принялся медленно, нехотя разматывать шарф и расстегивать верхние пуговицы рубашки. Я представила, как он разоблачается полностью и обрастает косматой шестью и шипами, и нервно икнула. Покосилась на дверь, но подступы к ней надежно перекрывал Ферран. По счастью, раздеваться дальше Руперт не стал. Он просто снял с шеи цепочку с массивным медальном и, задрав подбородок, сказал:
– Смотри!
Все оказалось не так страшно, как успело нарисовать мое воображение, но все равно поражало. По шее режиссера – от самой нижней челюсти и до ключиц – спускались две «лесенки» из узких горизонтальных отверстий. Они то сжимались в едва заметные ниточки, то расходились, приоткрывая темно-красное нечто, таившееся под кожей.
– Что это? – Мой голос невольно дрогнул.
– Жабры, – мрачно произнес Руперт, – проклятые рыбьи жабры! Амулет, – он покачал медальоном на цепочке, – прикрывает эту гадость иллюзией. Но его приходится периодически носить магу на подзарядку, а шею все время прикрывать, потому что пыль попадает и действует раздражающе.
– Но зато можно дышать под водой, – неловко попыталась утешить я.
– Если бы! – грустно улыбнулся режиссер. – Они совершенно не функционируют. И удалить нельзя – слишком велик риск не выжить.
– В общем, на прощальном маскараде Руп напился и спьяну отправился в кровать с этой гадюкой! – Судя по выбору эпитетов, Ди основательно заклинило на змеиной тематике. – Она его раздела и амулет тоже сняла, а теперь угрожает поведать прессе о его уродстве, если не станет миссис Малиформ.
– Скандал привлечет внимание магов, а мы совсем не готовы к риску вновь оказаться объектами изучения, – завершил рассказ Ферран. – Особенно сейчас! – добавил он, положив ладонь на живот супруги.
– Понимаю, – кивнула я, хоть подобное развитие событий и казалось мне крайне сомнительным, – но чем я-то могу помочь?
– Скорее всего, Джинни никто не поверит – сочтут ее разоблачения местью отвергнутой любовницы, – снова заговорил Руперт. – Но мы не можем полагаться на случай. Кто-то да воспримет ее всерьез, а убедиться будет, к сожалению, довольно легко. Например, напасть в подворотне и насильно стащить шарф и медальон.
– Или снять со спящего, подсыпав что-нибудь в еду или напиток. – Я прекрасно помнила, как трио гримерш, волоча бесчувственного режиссера по коридору в доме Фрэйлов, обсуждало лишнюю порцию снотворного, которую кто-то из них подлил в его бокал.
– Правильно! Поэтому нужно сделать так, чтобы Джинни сочли фантазеркой еще до того, как она отправится в газеты со своими откровениями, – заявил Ферран. – Необходимо выставить ее в самом нелепом свете. Как чудачку или сумасшедшую, верящую в русалок, вампиров и прочие давно вымершие виды.