Наконец, до Алекса дошло, чего я от него хочу, он пошатнулся и довольно ловко повалился на спину, аккуратно уложив меня сверху. Я попыталась отстраниться, но руки соседа разжиматься не собирались, а что хуже – мои фальшивые клыки намертво застряли в его рубашке.
– Пуфти, дуйак! – почти беззвучно ругалась я, извиваясь. Зубами пришлось пожертвовать, оставив их на память помятому вороту. – Пусти, кому говорю!
Алекса затрясло – хотелось бы верить, что от рыданий, но, увы, этот гадкий тип самым гадким образом смеялся. Оставалось только надеяться, что одурманенная шантажистка примет эту дрожь за предсмертные конвульсии. Все же умудрившись выпутаться из лап «трупа», я встала рядом и на всякий случай постаралась загородить его отвратительно живую физиономию подолом.
– Еще-о-о кро-о-ови-и-и! – провещала, протянув в сторону Джинни когтистые руки.
Ди, только и ожидавшая этого, мгновенно отпустила гримершу, и та с раскатистым «А-а-а!» пронеслась мимо меня в сторону банкетного зала.
– Теперь мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – поднимаясь с пола, потребовал посерьезневший сосед.
– Потом! – Отмахнулась я, стянула перчатки и браслет, пихнула их Дайане и поспешила следом за гримершей. После всего я, как никто, заслуживала быть свидетельницей заключительно акта! Ди тоже не хотела пропустить самое главное и бросилась за мной. Естественно, и Алекс не пожелал подпирать коридорные стены в одиночестве.
Как ни быстро мы шли, подгоняемая ужасом шантажистка в зале оказалась первой. Она выскочила под яркий свет ламп разгоряченная, взлохмаченная, тут же угодила в услужливо подставленные лапы Руперта и запричитала что-то неразборчивое. Мы же задержались за ширмой, чтобы привести в порядок дыхание. Я добровольно ухватилась за локоть соседа, кажется, удивив его этим больше, чем всем предыдущим спектаклем. Другой рукой отцепила от его рубашки позабытую там челюсть и отдала ее Ди. И только убедившись, что у нас троих вполне респектабельный вид, потянула Алекса в банкетный зал.
Режиссер, заметив наше трио, сделал шаг в сторону, как в танцевальном па повернув Джинни к нам лицом. Бедняжка позеленела и попыталась спрятаться за его спину, но, разумеется, никто ей этого не позволил. Рядом с парой постепенно образовывался все более плотный круг из гостей. Все недоумевали, что происходит, и поглядывали на гримершу – кто с интересом, кто с неприязнью, а кто и с брезгливостью. Джинни давилась словами и никак не могла произнести ничего связного, только беззвучно разевала рот, цеплялась за Руперта и то и дело принималась колотить кулаками по его груди. Из-за ее трепыханий шелковый шарф режиссера размотался и плавно сполз на пол.
– Что с тобой, дорогуша? – сладко протянула я, остановившись в паре шагов от шантажистки.
– Ва… ва… вампирша! – Неожиданно прорезался голос у гримерши.
– Что-что? – переспросила я.
– Зомби! – взвыла она, показывая на Алекса. – Чудовища! Монстры!
– Что с тобой, дорогая? – взволнованно воскликнул Руперт. – Ты слишком много выпила? Какие монстры? Это же наши друзья!
– Она, она монстр! У нее клыки! И когти… и…
Я растерянно улыбнулась и скользнула ладонью по рукаву соседа. Джинни, вдруг не обнаружившая на мне ни вампирской челюсти, ни когтей, не говоря уже про дыру в животе, зажмурилась, помотала головой и сдавленно всхлипнула.
– Переволновалась, да, милая? – Заботливо продолжил «любящий жених». – Я понимаю, такой ответственный прием, вино… Тут не только зубы померещатся. Хочешь, мы завтра сходим к врачу?
– Я не сумасшедшая, – закричала Джинни, – не сумасшедшая! – Она окинула толпу вокруг безумным взглядом и затряслась. – Они монстры! Монстры! И ты тоже монстр! – С этими словами шантажистка запустила ладонь в ворот рубашки «жениха» и с такой силой рванула цепочку, что медальон остался у нее в руках. – Смотрите, смотрите, он монстр! – верещала она, тыкая пальцем в шею Руперта.
Абсолютно нормальную человеческую шею – каждый шаг, каждая реакция Джинни были просчитаны, и настоящий амулет прятался в небольшом кармашке под воротником пиджака. Гримерше же досталась лишь очередная за этот вечер подделка.
– По-моему, мисс пора домой! – Веско обозначил общее мнение неизвестно откуда появившийся Ферран. Рядом с ним маячили двое перевертышей в форме охранников.
– Наверное, ты прав, Ран! Как жаль, что я не могу поехать с ней! – притворно огорчился Руперт, передавая бьющуюся в истерике девушку оборотням. – Простите за этот досадный инцидент, – обратился он к гостям, – боюсь, у Джины сдали нервы от волнения.
Все сочувствующе покивали и начали расползаться, тихонько обсуждая припадок невесты режиссера. И можно было с уверенностью сказать, что уже завтра пикантную новость будет перетирать весь Вэллар.
– Справились, – выдохнула я и, отцепившись от локтя Алекса, попыталась сделать шаг в сторону.
– И наступило твое «потом», Одуванчик-кровосос! – заявил он и решительно притянул меня обратно. – Истэн, Малиформ, я требую объяснений, во что вы втянули Аманду. Ведь это все ваша затея, я не ошибаюсь?
Руперт и Ферран посмотрели на нас, потом на Ди. Та пожала плечами и нехотя кивнула, добавив к жесту недовольное:
– Придется рассказать, но пусть сперва даст клятву!
– А может, голову откусим? – робко предложила я, но, конечно же, никто эту отличную идею не поддержал.
Мне вообще показалось, что мужчины даже обрадовались возможности посвятить соседа в свои проблемы. Или просто уже придумали, что именно ему соврать? Как бы там ни было, а приступить к разглашению тайн сразу не вышло – прием все еще был в разгаре, к звезде фильма и режиссеру подошли гости, а к Алексу вернулась Бетси, потрясая блокнотом с каким-то интервью. Труповедка, бросив злобно-опасливый взгляд на режиссера с недоэльфом, мигом влезла между мной и Фрэйлом-младшим и принялась вещать что-то про свою колонку, а я оказалась чуть в стороне в скромной компании Дайаны.
– Ты молодец! – похвалила она. – Из тебя получится отличная актриса. Ты уже написала заявле…
– С ней все будет в порядке? – поспешно сменила я тему. Обсуждать бредовую затею со съемками не было желания, да и судьба гримерши в самом деле волновала. Я никак не могла отделаться от чувства вины и страха, что мое представление слишком сильно повлияло на психику Джинни. – Она точно не сойдет с ума по-настоящему?
– Да успокойся ты, – поморщилась Ди, – как только зелье выветрится она сразу придет в себя.
– И поймет, что ее разыграли, – продолжила я мысль.
– И что? – Парировала Дайана. – После сегодняшнего выступления ей никто не поверит. Можешь просто забыть об этой особе.
– Но…
– Джина не заслуживает, чтобы ее жалели, поняла? – оборвала мои робкие возражения Ди. – Ты просто не видела, как она себя вела, и не знаешь, сколько денег она уже вытянула из Рупа. И вообще, это гадко – наживаться на том, что кто-то не такой, как все.
Я кивнула, понимая, что мне все равно не удастся убедить Дайану, что Джинни, возможно, не так уж плоха. Еще неизвестно, как бы я реагировала на месте змеи, если бы моей спокойной жизни угрожала какая-то нахалка. Тема правильности примененного к шантажистке метода обезвреживания увяла, и я как раз намеревалась воспользоваться случаем и спросить Ди о Джайсоне Сторме, как вдруг толпа гостей заволновалась, забурлила, словно закипающая в кастрюле вода, и расползлась по периметру зала, открывая путь весьма своеобразной паре.
– Явилась! – прошипела Дайана.
– Кто это? – прошептала я, разглядывая миниатюрную молодую брюнетку, шествовавшую в нашу сторону под руку с импозантным мужчиной лет сорока.
– Ты в редакции работаешь или в коровнике в деревне? – проворковала незаметно подкравшаяся Бетси, услышав мой вопрос. – Хотя, пожалуй, даже коровы более осведомлены, чем мисс Приложение-к-кофейнику!
Я бы ответила Труповедке, как полагается, но столь значительно опоздавшие на прием гости уже поравнялись с нашей недружной компанией. Лица их были мне действительно знакомы, но из-за отвратительной памяти на имена, я никак не могла вспомнить, кто же это.
– Ваша Светлость, – проговорил Руперт, – мы уже и не надеялись, что вы почтите своим присутствием наш скромный праздник.
– Ну что вы, разве мы с супругой могли проигнорировать такое событие? – вежливо отозвался мужчина. Тон его был холоден, как и льдисто-серые радужки.
Холеное породистое лицо, седина, серебром подсвечивающая и без того светлые волосы. Я определенного его уже где-то видела. И это обращение – светлость… «Герцог Айвори!» осенило меня.
– Леди Каролина, вы, как всегда, восхитительны! – Вступил в обмен любезностями Ферран, прикладываясь к ручке брюнетки.
Именно ручке, а не руке, потому что все в этой особе было миниатюрным, кроме, пожалуй, ярко-синих глаз. Личико в форме сердечка, небольшой пухлый ротик, ровный носик. На ее фоне я неожиданно почувствовала себя массивной и грубой. Рядом с этой куколкой даже тщедушная Ди казалась крупнее, а рослая фигуристая Бетси воспринималась как недавно упомянутое ею жвачное животное. Кукольности облику герцогини добавляли две выкрашенные под цвет глаз пряди, которые начинались у висков и красиво обнимали голову, уходя назад, к тяжелому узлу волос на затылке. Чтобы решиться на такой радикальный цвет, нужно было быть абсолютно уверенной в себе особой. Но это определение никак не вязалось с милым выражением лица и чарующим голосом.
– Благодарю вас, Ран! – томно промурлыкало эфемерное создание. – А вы, как и всегда, неимоверно галантны.
– Какая галантность? – открыто флиртовал недоэльф, нисколько не смущаясь присутствием своей жены и мужа герцогини. – Только правда и ничего кроме правды!
Вопреки этому утверждению в словах актера мне вдруг послышалась фальшь. Да и Руперт, влезший с похвалами серебристого платья «куклы», похоже, лицемерил. Или мне просто хотелось так думать?
– Ненавижу гадину! – прошипела мне в ухо Ди, отрывая от наблюдения за представлением.