о лишь в очередной раз не вовремя очутилась рядом с мисс Ходячей-катастрофой. Произошедшее было вполне в ее духе, просто, находясь бок о бок изо дня в день, я как-то притерпелась и подзабыла об уникальном таланте Фрэйл-младшей втягивать окружающих в свои затеи и при этом всегда оставаться в стороне от последствий. Вот и сегодня вместо нее опозорилась я, а Руми наверняка безо всякого колдовства и в труппу попала, и внимание студента, который ей нравится, привлекла.
Кстати, о позоре! Накануне я так увлеклась планом по борьбе с сиреной, что другие не менее важные вещи ушли в тень, а ведь собиралась выяснить, не подливала ли соседка мне приворотного – с нее вполне сталось бы провернуть подобный фокус как ради шутки, так и по ошибке. Теперь же я внезапно вспомнила свои вчерашние раздумья и, нахмурившись, недобро поинтересовалась:
– А раньше, скажем, во вторник, я никакого твоего чая с добавками случайно не глотнула? Ну-ка, признавайся, что ты мне еще подливала?
– Ничего! – перепугано воскликнула соседка и принялась возмущаться: – Да я… Да как ты могла подумать? Да я бы никогда! Да ты же сама!
– Поклянись! – Я поднялась и, оперевшись руками на столешницу, грозно нависла над Руми.
– Клянусь! Чтоб мне никогда машину не получить!
Я выпрямилась и разочарованно вздохнула – такая удобная версия разрушилась! Учитывая, как страстно мисс Катастрофа мечтала о личном автомобиле, ей можно было верить. А я ведь уже расфантазировалась, что мои вдруг обнаруженные чувства к Алексу такие же ненастоящие, наносные, как сегодняшняя истеричность.
– Ладно, Румита, надеюсь, ты извлечешь из этого урок, – прозвучало на редкость неприятно, будто моими устами заговорила занудная пожилая учительница, – и свою новую соседку не станешь подвергать подобным испытаниям.
– Какую еще новую соседку? – В голосе хулиганки плескалась тоска.
– Ту, что поселится тут вместо меня – вряд ли дядя Рихард позволит тебе жить одной до восемнадцати.
– Но, Мэнди, мы же все выяснили! Теперь-то ты должна остаться!
– Ничего я не должна, – заявила я убежденно, – и решения не изменю. Так нужно! Так будет правильно. А сейчас, прости, я все-таки пойду к себе.
За моей спиной раздалось несколько тихих всхлипов, но оборачиваться и возвращаться я не стала. Мелкой хулиганке было полезно осознать последствия своей глупости и немного пореветь. Додумалась же – непонятные составы принимать. Хотя если не лицемерить, то чем она хуже меня? В том, что, собираясь опоить герцогиню, я сама стала жертвой экспериментального зелья, просматривалась определенная насмешка судьбы. Эдакий прозрачный намек, что не стоит рыть другому яму, не отрастив сперва крылья. Тем более что творение неведомого студента практически дублировало воздействие того снадобья, которое Руперт втирал в запястье Джине.
Когда красноглазая от рыданий Румита появилась на пороге моей комнаты, я уже успела вытащить из шкафа одежду и часть ее утрамбовать в чемодан.
– Ну что еще? – устало вздохнула я, предвидя очередной виток напрасных уговоров.
– Не волнуйся, упрашивать вернуться в редакцию больше не буду, – мрачно буркнула соседка. – Но я тут подумала… Помнишь, я одалживала тебе платье для премьеры?
– Допустим, – насторожившись, произнесла я.
– Так вот, пришло время вернуть долг! – торжествующе воскликнула Руми и так хищно улыбнулась, что этому оскалу позавидовали бы не только оборотни, но даже драконьи скелеты из музея вымерших видов.
В субботу вечером…
Я уныло рассматривала свое отражение в зеркале и пыталась понять, как умудрилась попасть в такую странную ситуацию. Чем провинилась перед Пресветлой Девой? Может излишним честолюбием? Сидела бы себе в родном захолустье, писала о пирогах в «Летописях Лайтхорроу» – скучно, бесперспективно, но зато вне досягаемости для тайфуна Руми.
Как я позволила себя уговорить? Почему не сумела отбиться от абсурдного требования? Неужели я настолько слабохарактерна? Или подсознательно мне хотелось согласиться? Безрадостные рассуждения, к счастью, нисколько не отражались на моем внешнем виде – никогда прежде я не выглядела настолько шикарно. Всю пятницу преисполненная энтузиазма мисс Фрэйл таскала меня по магазинам, выбирая «то самое» платье. Даже если бы каким-то чудом у меня появились такие огромные деньги, сама я бы никогда не осмелилась приобрести этот поток бело-золотого шелка, мягко струившийся от узкого воротника-стоечки до самого пола. Строгость наряда была обманчива – отсутствие декольте компенсировалось голой спиной, прикрытой лишь переплетением тонких цепочек, а коварная ткань при малейшем движении так льнула к телу, что обрисовывала каждый изгиб.
Сумма, потраченная на платье, бархатную накидку и высокие – до середины плеча – золотистые перчатки, была устрашающей. А если еще добавить счет из салона, где мне пришлось провести полдня, наводя красоту и светский лоск, расходы на мой выход в свет можно было смело сравнивать с годовым бюджетом Лайтхорроу. Честное слово, я всерьез подумала, что будет не лишним намекнуть дяде Рихарду, что он рискует разориться, если не начнет контролировать расходы дочурки. Вот только станет ли Фрэйл-старший меня слушать после сегодняшнего вечера?
Впрочем, к чему переживать? Мисс Катастрофа втравила меня в очередные приключения, а значит, у нее у самой все будет просто замечательно. И какое ей дело до того, что я едва ли не трясусь от волнения, ожидая Алекса. Звонок в дверь застал меня в процессе нервного общипывания букета – вместо традиционного «любит – не любит» я гадала «получится – не получится». Поглубже вдохнув для храбрости, я поправила и без того совершенную прическу и открыла замок. Пожалуй, потрясение, нарисовавшееся на лице соседа, стоило всех мучений. Он застыл изваянием и даже не сразу сумел изобразить приветственный кивок.
– Великолепно выглядишь, Аманда! – наконец обрел дар речи Алекс. – Куда-то собираешься?
Я промолчала, мне тоже было непросто справиться с голосом. То ли влюбленность обострила восприятие, то ли этим вечером Фрэйл-младший одевался с особой тщательностью, но смотрелся он тоже шикарно.
– Руми позови, пожалуйста, – продолжил сосед, оттесняя меня вглубь квартиры, – мы уже опаздываем.
– Ее нет.
– Что значит «нет»? – Нахмурился Алекс.
– Ушла, – пояснила я, – у нее какое-то очень важное дело…
– У нее какой-то очень важный прием! – перебил он меня. – Она же прекрасно знает, что я не могу пойти один.
– Прием у меня, – озвучила я заранее заготовленную фразу, – если, конечно, ты в силах потерпеть мою компанию несколько часов.
Именно такого возврата долга потребовала Румита – заменить ее на субботнем мероприятии, чтобы она могла сходить на свидание с тем самым студентом из театрального кружка. На благотворительном вечере, который устраивал кто-то из родни Фрэйлов в пользу вымирающих золотых рыбок, не полагалось являться без пары. Конечно, я возмущалась и отказывалась, но в итоге пришлось согласиться. Просто выбора не было, потому что, когда в четверг утром я приехала к дому Истэнов, выяснилось, что никто меня там не ждет. Я колотила в ворота и бродила вдоль ограды, пока не появилась охрана и не попросила исчезнуть, заодно сообщив, что хозяина нет. Что он уехал, прихватив с собой ассистентку, и до понедельника не вернется. Тогда я бросилась на киностудию, но не нашла там ни Руперта, ни даже Джайса. Деваться было некуда – или пожить в квартире с Руми, пока Истэны не появятся, или ехать к родителям. Из двух малопривлекательных вариантов, я предсказуемо выбрала тот, что не требовал объяснять маме с папой, как это я умудрилась лишиться разом и жилья, и работы, да еще и разругаться с чудным мальчиком Алексом. Пришлось возвращаться. Хорошо хоть, что чемоданы с собой не поволокла – рассчитывала забрать их, когда договорюсь с Ди и Ферраном.
Дома насупленная Фрэйл-младшая вручила мне записку от брата с предложением забыть досадный инцидент и приехать в редакцию. Естественно, я отказалась и потребовала, чтобы Руми во искупление своей вины сама донесла до Алекса, что в «Вестнике» он меня больше не увидит. Лишь в том случае, если он не будет мне надоедать, я обещала соседке вместо нее пойти на прием. Не знаю, как уж она убеждала брата, но он у нас больше не появлялся – ни в четверг, ни в пятницу, ни лично, ни письменно, что позволило мне окончательно успокоиться и задвинуть неприятную сцену в кабинете куда-то на задворки памяти. Так что сделка оказалась не так уж и плоха.
Тем более что у меня был тайный мотив. Вернее, даже два мотива.
Во-первых, на вечере должны были появиться всевозможные знаменитости, и я надеялась, что среди них обнаружится хотя бы Руперт. А во-вторых, если уж быть честной хотя бы с собой, мне хотелось произвести впечатление на Алекса. Чтобы он запомнил Аманду Райт не растрепанной соседской девчонкой, не подавальщицей кофе и папок с документами, не автором нескольких незначительных заметок, не истеричной особой, а настоящей леди – холеной и элегантной, со сложной прической и изысканными манерами. Красивой и недоступной. Пусть мы и не расставались навсегда – все-таки Вэллар не так велик, чтобы совсем не пересекаться, – но видеться ежедневно нам уже не грозило. Так пусть в голове у Фрэйла-младшего зафиксируется шикарная лилия, а не чахлый одуванчик. И потом, вдруг мне не удастся избавиться от розового тумана влюбленности и придется завоевывать объект страсти нежной?! Конечно, это был самый скверный вариант, но не подумать и о нем я не могла.
Что ж, желаемого я частично добилась с первого же выстрела – Алекс, без сомнения, проникся, без возражений принял замену спутницы, галантно помог надеть накидку, издав какой-то непонятный звук при виде моей голой спины, и под локоток препроводил к машине. Оставалось не испортить внешнее совершенство неподобающим поведением, а испытывать мое терпение сосед начал, едва я оказалась в автомобиле.
– Аманда, – усевшись на водительское место, изрек Алекс, – я хотел бы извиниться. – Повернувшись к нему, я молча изогнула бровь – не зря же целый час отрабатывала этот прием перед зеркалом, добиваясь выразительности. – Я чувствую себя виноватым. Я должен был заметить, что с тобой что-то не так, и не…