Карлик-великан
Абсурдна ли жизнь? Многие считают, что да, и причины, которые они приводят, часто имеют отношение к пространству и времени. По сравнению с обширной Вселенной мы лишь бесконечно малые точечки, говорят они, и быстротекущая жизнь человеческая – не более чем пятнышко на космической временной шкале.
Но почему, собственно, наши пространственно-временные габариты сами по себе делают жизнь абсурдной? Например, философ Томас Нагель утверждал, что если жизнь абсурдна только потому, что мы сейчас обладаем теми или иными размерами и долголетием, она была бы не менее абсурдна, живи мы пять миллионов лет или обладай таким исполинским ростом, что занимали бы весь космос.
Вопрос абсурдности жизни, думается мне, далек от практики, но за ним прячется другой, очень интересный: что с точки зрения Вселенной более ничтожно – наши крошечные размеры или наш краткий век? Кто мы по космическим масштабам – крошечные долгожители или, наоборот, эфемерные исполины? Или, иными словами, велики мы или малы для такой продолжительности жизни?
Чтобы подойти к ответу на этот вопрос, лучше всего поискать какую-то фундаментальную единицу пространства-времени, которая сделает два эти параметра сопоставимыми. Здесь придет на помощь современная физика. В попытках объединить теории, описывающие очень большое (общая теория относительности Эйнштейна) и очень маленькое (квантовая механика) физики обнаружили, что естественно считать, что пространство-время на самых крошечных масштабах состоит из дискретных квантов – так сказать, геометрических атомов. Самая короткая длина, имеющая смысл, – это планковская длина, около 102–35 м (примерно на 20 порядков величины меньше протона). Самый краткий тик-так воображаемых часов (иногда его называют «хронон») – это планковское время, около 10–43 с (время, за которое свет проходит расстояние, равное планковской длине).
Теперь предположим, что мы строим две космические шкалы – шкалу размера и шкалу долголетия. Шкала размера тянется от самого маленького возможного размера, планковской длины, до самого большого – диаметра наблюдаемой Вселенной. Шкала долголетия тянется от кратчайшего времени жизни, планковского времени, до самого долгого возможного возраста – нынешнего возраста Вселенной.
Где мы находимся на этих шкалах? По космической шкале размеров люди с их ростом один – два метра располагаются более или менее посередине. Грубо говоря, наблюдаемая Вселенная превосходит нас размерами примерно настолько же, насколько мы превосходим размерами планковскую длину. Напротив, на шкале долголетия мы очень близки к верхнему концу. Количество планковских времен, составляющих человеческую жизнь, несопоставимо больше, чем количество человеческих жизней, составляющих возраст Вселенной. «Часто говорят об эфемерности нашего существования, – заметил физик Роджер Пенроуз, – но [на таком масштабе] мы живем более или менее столько же, сколько сама Вселенная!»
Тогда нам, людям, разумеется, нет никакого смысла страшиться нашей конечности и временности. Sub specie aeternitatis, мы сохраняемся чудовищно долго. Но вот исключительная мелкость размеров, – это, несомненно, повод для неловкости.
Но так ли это? В философской повести Вольтера «Микромегас» великан со звезды Сириус посещает планету Землю, где с помощью увеличительного прибора в конце концов замечает в Балтийском море корабль, полный людей. Поначалу он изумляется, обнаружив, что эти «невидимые насекомые», созданные в «бездне бесконечно малого», по всей видимости, обладают душой. Затем он задается вопросом, не служит ли их миниатюрность знаком превосходства. «О разумные атомы, – обращается он к ним. – Вы на своей планете, несомненно, должны вкушать одни только чистые радости. В вас столь мало материи, вы кажетесь воплощением духовного и жизнь свою, видимо, проводите в наслаждениях и размышлениях, ибо в этом и состоит истинная жизнь духа». В ответ микроскопические люди осыпают его философскими бессмыслицами из Аристотеля, Декарта и Фомы Аквинского, и великана разбирает смех.
А если бы мы были больше, стали бы мы не такими нелепыми? Скорее всего, нет, но здоровее не стали бы точно. Возьмем, к примеру, человека ростом 60 футов (примерно 18 метров; пример мы позаимствовали у биолога Дж. Б. С. Халдейна из его прелестной заметки «О целесообразности размера»[31]). Этот великан будет не только в десять раз выше обычного человека, но и в десять раз шире и толще. Так что общий вес его окажется в тысячу раз больше. Увы, сечение его костей стало бы больше лишь в сто раз, поэтому на каждый квадратный сантиметр его костной структуры пришлось бы в десять раз больше веса, чем на квадратный сантиметр человеческих костей. Но при нагрузке вдесятеро больше нормального веса бедренная кость человека ломается. Следовательно, как только восемнадцатиметровый человек сделает шаг, он сломает бедро.
Если мы, люди, по космическим масштабам до смешного малы для нашей продолжительности жизни, пусть некоторым утешением для нас послужит удивительная сложность нашей формы. Об этом писал Джон Донн в «Обращениях к Господу в час нужды и бедствий»: «Человек состоит из большего числа членов, большего числа частей, чем мир. Если все члены человеческого тела протянуть и распространить настолько, насколько велико то, что соответствует им в мире, то Человек был бы Великаном, а мир – Карликом»[32].
Конец близок
Случалось ли вам лежать ночью без сна, размышляя о том, почему вы живы и живете именно сейчас? Как так вышло, что ваше личное сознание возникло несколько десятков лет назад, а не, скажем, при правлении Антонинов или через десять миллионов лет? Если вы о таком задумываетесь и мыслите достаточно строго, вероятно, вы пришли к кошмарному выводу: род человеческий обречен, и конец очень близок.
По крайней мере, именно так думают некоторые космологи и философы. Их логика получила название «аргумент Судного дня» или «теорема о конце света». Она примерно такова: предположим, что человечество ждет счастливое будущее и оно сохранится еще на несколько миллионов лет. Почему бы и нет? Солнце прожило еще половину своей жизни в десять миллиардов лет. Население Земли способно стабилизироваться на отметке примерно в 15 миллиардов, а может быть, наши потомки даже колонизируют другие части Галактики, что позволит им стать значительно более многочисленными.
Но подумайте, что из этого следует: практически все люди в истории человечества будут жить лишь в отдаленном будущем. Это значит, что мы с вами крайне необычны. Предположим – это весьма консервативная оценка – что каждые десять лет до момента выгорания Солнца будет рождаться миллиард человек. Это составит 500 квадрильонов человек. А с момента возникновения человечества до сегодняшнего дня жили максимум 50 миллиардов человек. То есть мы с вами попали в первые 0,00001 % всех особей вида homo sapiens во Вселенной. Неужели мы и в самом деле настолько уникальны?
А теперь, напротив, предположим, что человечество вот-вот исчезнет с лица земли, что нас поджидает буквально за углом тот или иной апокалипсис. Тогда со статистической точки зрения вполне логично, что мы живем именно сейчас. Ведь сегодня на Земле живет больше семи миллиардов из 50 когда-либо живших, и если впереди у нас нет никаких грядущих эпох, вероятность существовать именно сейчас несказанно высока. Вывод: конец близок.
Неприятная логика – даже если учесть, что она такая же умозрительная, как и большинство априорных аргументов. По лаконичности предпосылок и экстравагантности вывода она соперничает даже с аргументацией св. Ансельма, который сделал вывод о существовании Бога из идеи совершенства, или с логикой Дональда Дэвидсона, который доказал, что большая часть всего, во что мы верим, истинна, иначе наши слова не относились бы к тому, к чему нужно.
Насколько нам известно, теорема о конце света была впервые сформулирована на заседании Королевского общества в Лондоне в 1983 году. По всей видимости, ее автор – Брэндон Картер, австралийский астрофизик, известный своими работами по черным дырам. За десять лет до этого Картер ввел в обращение понятие «антропного принципа», вызвавшее много споров. Антропный принцип призван объяснить, почему законы физики именно таковы, каковы они есть: будь они другими, жизнь не возникла бы, а следовательно, не было бы и нас и мы не могли бы наблюдать эти законы. То есть мы живем именно в этой Вселенной, поскольку альтернативные вселенные не подходят для разумной жизни. В своем докладе Королевскому обществу Картер предположил, что то же самое можно сказать и о времени: мы живем именно в эту эпоху, поскольку прошлое и будущее по причинам, которые мы не до конца понимаем, для нас не подходят. Как часто бывает с интересными космологическими идеями, за теорему о конце света вскоре ухватились философы, в первую очередь – Джон Лесли из Гвельфского университета в Онтарио.
Очень может быть, что теорема о конце света вызывает у вас, читатель, скептицизм или откровенное презрение. Какой-то в ней видится логический подвох. Разве можно делать из абстрактных рассуждений настолько далеко идущие практические выводы? Однако найти в этой логике пробелы сложно. Единственное предположение, которого она требует, в высшей степени правдоподобно: если человечество не погибнет, наша численность будет расти. А следствия из этого подтверждаются принципом теории вероятности, который известен как теорема Байеса и позволяет понять, как имеющиеся данные (мы живем сейчас) влияют на то, какую степень правдоподобия мы приписываем конкурирующим гипотезам (конец близок – конец далек).
Более того, теорема о конце света перестает казаться такой уж неправдоподобной, если учесть, сколько различных форм может принять этот самый конец света. И речь не о лихорадке Эбола, парниковом эффекте и ядерном оружии – речь о Вселенной. В нашу планету может врезаться астероид (интересно, размышляли ли над теоремой о конце света динозавры 65 миллионов лет назад). Например, 14 августа 2126 года ужасно близко от нас пролетит комета Свифта – Таттла, которую в СМИ уже прозвали Скалой Судного дня. И