Наверное, старший Гагарин все-таки прав: из солдафонов редко получаются толковые политики. У меня никогда не было особых иллюзий даже на собственный счет, а Морозов и вовсе не блистал дипломатическими талантам. Зато командовать и прошибать стены медным лбом умел получше любого другого.
И именно это, похоже, как раз и намеревался делать - если уж не поленился притащить с собой целую армию. Судя по тому, как лихо гвардейцы подорвались укреплять усадьбу, Морозов предполагал самые разные варианты развития событий - включая серьезные “размены”.
А что дальше? Танки на Невском? Стрельба прямо в центре города? Гражданская война, черт бы ее побрал?
- Господи, что здесь происходит? - Алена подошла сзади и осторожно тронула меня за локоть. - Сначала стрельба прямо на факультете, поэтом этот страшный подвал, теперь солдаты…
- Полагаю, я должен извиниться за то, что втянул вас. В конце концов, это проблемы гардемаринской роты и Сергея Юрьевича, но никак не ученых, - вздохнул я. - Пожалуй, стоит сказать им, чтобы отправлялись домой.
- Попробуйте. - В голосе Алены вдруг прорезались насмешливые нотки. - Петр Григорьевич сказал такое… В общем, теперь их не растащит даже вся гардемаринская рота.
- Боюсь, я не понимаю и половины слов, которое они говорили. - Я улыбнулся и развел руками. - А что думаете вы? Может эта лаборатория быть как-то связана с источником, который разнес Пажеский корпус?
- Я… Если честно, я не знаю, - потупилась Алена. - У меня и в мыслях не было сомневаться в знаниях Константина Михайловича, но то, что он говорит, действительно… необычно.
- Необычно? - переспросил я. - Думаете, старший Распутин не мог создать нечто, способное работать, как генератор энергии запредельной мощности?
- Распутин экспериментировал с живой плотью. Возможно, даже с людьми… судя по тому, что я смогла разобрать в уцелевших записях. - Алена пальчиком поправила очки на носу. - А не с конденсаторами или магнитным полем.
- Так вот что имел в виду Петр Григорьевич, - догадался я. - Человек… Одаренный в качестве источника?
- Наоборот - он как раз и хотел сказать, что такое невозможно - в принципе невозможно с точки зрения науки.
- Почему? И вы, и я, и Сергей Юрьевич… Да практический каждый здесь, кроме разве что солдат, - Я описал рукой круг, показывая всех, кто вошел в дом или остался во дворе, - своего рода источник. Дар…
- Верно, Владимир, - кивнула Алена. - Однако все мы, даже сам Николай Ильич Морозов с его вторым рангом, не смогли бы выдать и десятой мощности элемента с той видеозаписи.
- Мы - нет. А вот кто-то другой…
Я задумался. Действительно, такая сила была чем-то запредельным даже для “единиц” с “двойками”, но в свое время Распутин, хоть и не в одиночку, смог сделать из моего нынешнего тела почти совершенный инструмент. В том числе и “прокачать” синапсы пацана с зачатками Дара до потенциала на уровне первого ранга. С тех пор прошло десять с лишним лет, и - как знать? - умения Конфигураторов наверняка успели подрасти.
Наука никогда не стоит на месте.
- Не думаю. - Алена на всякий случай оглянулась - видимо, отчаянно не хотела, чтобы ее услышал кто-то, кроме меня. - У человеческого тела есть предел. Одаренные высших рангов обладают необычайно развитой нервной системой, но пропустить через себя такую мощность не под силу даже им.
- А если усилить синапсы Конструктами? - не сдавался я. - Если мне не изменяет память, такие эксперименты проводили еще в семидесятых.
- И, можно сказать, не добились успеха. Когда я ушла, в подвале как раз вспоминали те работы - и даже Константин Михайлович вынужден был признать, что прирост максимальной мощности составил не более пяти-семи процентов. - Алена развела руками. - А здесь же речь идет.
- О разнице в несколько порядков, - вздохнул я. - Но Распутина не зря считают сильнейшим в Империи Конфигуратором. И если такое возможно хотя бы теоретически…
- Петр Григорьевич бы с вами не согласился. Если я все правильно поняла, само устройство организма не рассчитано на силу свыше первого ранга. Понадобились бы не просто измененные синапсы, а другой принцип построения нейронных связей. - Алена на мгновение задумалась. - Пожалуй, такое существо уже не было бы человеком.
- А кем же тогда? - поморщился я.
Аргументы звучали убедительно, однако недооценивать Распутина все же не следовало. Старикашка, как ни крути, родился гением. И смог развить свои таланты до немыслимых высот, хоть на это и ушло чуть ли не полтора века.
- Кем тогда?.. Не знаю. Но, пожалуй, стоит спросить об этом Петра Григорьевича. - Алена развернулась обратно к двери. - Раз уж нас пока не выгоняют отсюда - попробую предложить им эту теорию.
Когда она ушла, рядом со мной вдруг возник Морозов. До этого о чем-то негромко беседовал с Гагариным, даже не поднявшись на крыльцо со ступенек, но теперь зачем-то решил обратить на меня внимание.
- Так это ты, получается, тут все разведал?
- Получается, я… с товарищем. - Я указал на скучающего у машины Камбулата. - А потом уже Сергей Юрьевич с нашими нагрянул.
- Ну, здорово. Значит, не ошибся я в тебе, боец. - Морозов протянул руку и одобрительно похлопал меня по плечу. - Сейчас мои ребята тут все прошерстят, и мы и Распутина, и всю его шайку… В общем, мое тебе слово - как только возьмем старика за жабры - будут вам с товарищем ордена.
Я молча козырнул.
- Вольно, боец, - усмехнулся Морозов. - И вот еще чего - у тебя завтра какие планы? Неплохо бы в Шушары наведаться. У нас там планируется… мероприятие, скажем так. Важное.
Вот так приглашение. Точнее, это называется иначе. Когда генерал-фельдмаршал лично обращается к прапорщику, начиная с “неплохо бы” - значит, наведаться нужно обязательно.
- Что, прямо с утра? - кисло поинтересовался я, заранее предвкушая, как буду отпрашиваться у Разумовского.
- С утра? Нет, ни в коем разе. - Морозов нахмурился и строго погрозил пальцем. - До обеда чтобы из Корпуса ни ногой! У вас там тоже кое-что намечается.
Глава 16
- Смотри! Идут, кажется! - Камбулат толкнул меня локтем в бок. - Хоть посмотрим нормально на этого герцога.
Я молча кивнул. Навести справки о госте из далекого Брауншвейга Корф успел еще вчера, так в целом мы имели представление, как выглядит Георг Вильгельм из рода Вельфов. Но рассмотреть вживую всегда интереснее, а во время общего утреннего построения на плацу его светлость мелькнул всего на пару минут: поприветствовал Морской корпус - внезапно даже на русском языке - пожелал удачного учебного дня и испарился.
Чтобы снова появиться уже после обеда. Пресс-конференция в Аничковом дворце давно завершилась, так что обратно Георг пожаловал лишь с небольшой свитой… Относительно небольшой, конечно - в несколько десятков человек, из которых местных военных, статских и придворных чинов было от силы половина. А остальные съехались чуть ли не со всей Европы - я еще утром разглядел генеральские мундиры Иберии, Франции, Италии и, кажется, даже Швейцарии. За полдня их количество изрядно сократилось, однако старшие чины, конечно же, никуда не делись, и не отходили от юного герцога ни на шаг.
- Надо же, какая солидарность, - вполголоса проворчал я, разглядывая золотое шитье и блеск звезд и орденов, которые заграничные вояки напялили в честь особого случая. - Можно сказать, объединенная Европа во всей красе.
- А действительно. - Корф прищурился. - И зачем их столько понаехало?..
Я мог бы ответить, но все же решил держать язык за зубами - во всяком случае, пока. Для его благородия барона, как и для большей части присутствующих, внезапный визит герцога Брауншвейгского сотоварищи был не более, чем очередным столичным событием. Даже не слишком громким, так, чуть выше среднего. Сюрпризом для курсантов и офицеров стал разве что приказ о заселении титулованной особы в расположение Корпуса.
Наверное, только поэтому и собралось столько народу - поглазеть на нового соседа. Не то чтобы всем без исключения местным так уж хотелось сидеть не полуторачасовом послеобеденном мероприятии, однако желающих казалось достаточно. Вместить пять курсов и руководство не смогла даже самая большая аудитория для лекций, так что кому-то пришлось стоять на уходящих вверх лестницах, а лавки на “галерке” наша крохотная компания выгрызала чуть ли не с боем. К счастью, мне хватило предусмотрительности удрать из столовой чуть раньше и подбить остальных, так что теперь мы сидели почти как в императорской ложе.
С той только разницей, что представление, развернувшееся внизу, лично для меня было куда интереснее спектакля.
Генералы расступились, пропуская к столу рослую фигуру. Судя по данным из сети, его светлости герцогу Брауншвейгскому не так давно исполнилось восемнадцать, однако вымахал он уже выше половины своих спутников, а чуть приталенный черный китель подчеркивал крепкое сложение.
Здоровый… пожалуй, даже покрупнее Камбулата , а тот и сам не из мелких.
Георг был голубоглаз и светловолос, как и положено истинному сыну немецкого народа, однако в его чертах явно проскальзывало что-то унаследованное от прапрабабушки. Уж точно не смазливое - эталонным красавцем юного герцога не назвала бы даже желтая пресса - и все же по-своему приятное и, пожалуй, привлекательное. В лице парня определенно имелась порода, и вместе с изрядными габаритами она в очередной раз напоминала, что он не просто наследник какого-то то там рода, владеющего кусочком земли, доставшегося родителям после гибели и раздела Кайзеррейха в начале сороковых.
До портретного сходства было далеко, однако любой, кто хоть как-то представлял себе династию Романовых, без труда мог бы догадаться, что перед ним потомок Александра Третьего - тот тоже отличался и ростом, и богатырским сложением.
А также немалыми государственными талантами.
- Да уж… Хитрые, сволочи, - усмехнулся я себе под нос.
Кто бы ни подписал Георга на предстоящую авантюру - соображали они неплохо. Раз уж смогли выбрать из бессчетной воды на киселе, расплодившейся по всей Европе за четыре сотни лет, именно этого… скажем так, кандидата. Молодого, в меру наивного, возможно толкового и - чего уж там - не лишенного определенной харизмы.